Сын цирка - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 180

От одной этой фразы глупая девчонка сразу отрезвела. Такой прием всегда приводил к нужным результатам. По крайней мере. Инспектор Дхар смог спокойно смыться.

Не обезьяна!

Первое января 1990 года пришлось на понедельник. В колледже Святого Игнатия этот день был юбилейным, поскольку миссия вступила в свой 126-ой год работы. На чаепитие получили приглашения представители высшего света, желавшие поздравить миссию, и это мероприятие полагали перевести в легкий ужин. По плану после него предусматривалась поздняя месса, где решено было представить Мартина Миллса католической общине Бомбея. Нужно ли говорить, что отец Джулиан и отец Сесил очень расстроились, увидев своего будущего священника в таком ужасном состоянии. Предыдущей ночью Мартин испугал брата Габриэля, который принял его, с размотавшимися и окровавленными бинтами, за блуждающего призрака убитого в прошлом иезуита, за какую-то бедную душу, которую вначале пытали, а затем уничтожили.

Немного раньше в эту же самую ночь фанатик потребовал от отца Сесила, чтобы тот принял его исповедь. Отец Сесил так устал от хлопот, что заснул прежде, чем дал Мартину отпущение грехов. Исповеди Миллса конца не было, и отец Сесил, сонно клюя носом, даже не осознал ее сути. Старый священник успел только удивиться тому, что Мартин Миллс собрался вместить в исповедь всю свою жизнь.

Он начал со своих разочарований времен первых курсов колледжа Святого Алоиза в штате Массачусетс. Голос будущего священника звучал настойчиво, и отец Сесил постарался слушать внимательно. Однако Миллс обнаружил горячее стремление винить во всем самого себя, и несчастный священник вскоре почувствовал ненужность собственного участия в выслушивании исповеди. Например, Мартин рассказывал, что во время пребывания в колледже Святого Алоиза его нисколько не поразило, что в массачусетский колледж привезли священную руку святого Франциска Ксавьера. А это ведь значительное событие в духовной жизни. Впрочем, отец Сесил полагал, что подобная реакция не настолько уж плоха.

Известный в церковном мире отец Терри Финни был тем человеком, который носил отрубленную руку святого. Он самоотверженно осуществлял перевозку золотого ящика с этой реликвией по всему миру. Мартин признался, что ему священная рука показалась всего лишь костями чьей-то конечности под стеклом. Мартин заметил, что она была похожа на частично обглоданные объедки, кем-то оставленные на тарелке. Будущий священник лишь теперь осмелился признаться в таких богохульных мыслях, однако к этому моменту отец Сесил окончательно уснул.

На этом исповедь не окончилась. Мартина тяготило, что понадобились годы, чтобы решилась проблема обращения на него милости Господней. Будущий священник иногда чувствовал, что он старается не думать об этой милости. Престарелому отцу Сесилу хорошо было бы послушать эти мысли, поскольку Мартин Миллс в опасной степени преисполнялся сомнениями. И эта исповедь в конце концов приведет к тому, что у Мартина сохранится такое же недовольство самим собой, какое одолело его во время поездки в цирк и возвращения оттуда.

Будущий священник признался еще в одной вине: он больше любил мальчика-калеку, чем девочку-проститутку. Отвращение к проституции вызвало его отстраненность от того, какой станет будущая судьба девочки. Кроме того, доктор Дарувалла спровоцировал иезуита на опасную тему о гомосексуализме Мартину было стыдно за то, как он отвечал доктору — с интеллектуальным превосходством и высокомерием. На этом признании отец Сесил заснул настолько крепко, что не проснулся, даже склонившись вперед в исповедальной комнатке. Нос его провалился сквозь материал перегородки, и Мартин Миллс неожиданно его увидел.

Осознав, что стоит за позой старого пастора, он понял: отец Сесил потерян для этого мира. Он не хотел тревожить беднягу, но и не мог оставить спящего в таком неудобном положении. Миссионер на цыпочках пошел искать брата Габриэля. Тогда-то бедный брат Габриэль принял перебинтованного Мартина за подвергшегося гонениям христианина из далекого прошлого. Когда страх его несколько поутих, брат Габриэль пошел будить отца Сесила, который остаток ночи промучился без сна. Священник не смог вспомнить, что ему рассказывал Мартин Миллс, и отпустил ли он грехи этому фанатику.

Зато Мартин почивал с ощущением блаженства, поскольку ему было хорошо, когда он говорил о себе всякие неприятные веши. Завтра еще не поздно, кто-нибудь услышит его полную исповедь. Может быть, на этот раз он попросит отца Джулиана. Хотя отец-ректор более пуглив по сравнению с отцом Сесилом, однако он немного помоложе его. Так, с ясным сознанием и без клопов в постели, Мартин проспит всю ночь, а днем он будет самим собой — человеком противоречивым, которого постоянно бросало то в сомнения, то в осуждение своих поступков.

Нэнси также проспала всю ночь. Нельзя сказать, что безмятежно, но по крайней мере она забылась во сне. Несомненно, этому помогло шампанское. Она даже не услышала телефонный звонок, на который детектив Пател отвечал на кухне. Было только четыре часа утра, первый день Нового года, и у заместителя комиссара полиции отлегло от сердца, когда он понял, что это звонит не офицер-наблюдатель, назначенный следить за домом супругов Догар на старой улице Ридж-роуд в районе Малабар-Хилл. Ему докладывали об убийстве в районе «красных фонарей» Каматипура. В одном из довольно приличных борделей убита проститутка. Обычно никто бы не потревожил заместителя комиссара полиции с подобным докладом, однако офицер, проводивший расследование, и медицинский эксперт выражали уверенность, что преступление связано с Инспектором Дхаром: на животе убитой потаскухи оказался нарисован слоник. На этот раз убийство сопровождалось новой деталью и звонивший выразил уверенность, что детектив Пател захочет увидеть все лично.

Что же касается офицера-наблюдателя, то младший инспектор, следивший за домом супругов Догар, должно быть, также проспал всю ночь. Во всяком случае он клялся в том, что миссис Догар не выходила из дома, а дом покидал только мистер Догар. Этот младший инспектор, которого впоследствии заместитель комиссара полиции переведет на другую работу, где можно принести меньше вреда (что-нибудь вроде сочинения ответов на жалобы потерпевших), этот молодой человек клялся, что он видел именно мистера Догара. Прежде всего старичок характерно шаркал ногами, кроме того он был сутулый, в сером, мешковато висевшем костюме. В мужском, излишне свободном костюме. Совсем не он был на мистере Догаре в новогоднюю ночь. Вдобавок старик надел белую рубашку без галстука. Он сел в такси около двух часов ночи, а домой возвратился в другом такси в 3.45 утра. Этот офицер-наблюдатель, которого позже заместитель комиссара полиции разжалует из младшего инспектора в констебли, поспешно сделал вывод о том, что мистер Догар ездил либо к любовнице, либо к проститутке.

Можно не сомневаться в том, подумал детектив Пател, что поездка была к проститутке, однако ездил к ней совсем не мистер Догар.

Мадам в борделе района Каматипура пояснила заместителю комиссара полиции, что обычно свет в борделе администрация выключает с часу до двух часов ночи, в зависимости от наличия или отсутствия клиентов. После выключения света клиента принимали, если он платил таксу за целую ночь. В этом случае за девочку мадам требовала сто и более рупий. «Пожилой человек», который приехал к ним после двух часов ночи, когда свет уже был выключен, предложил триста рупий и попросил самую маленькую девочку в борделе.