Сын цирка - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 14

— Он очень порядочен, невероятно порядочен. Кроме того, очень тихий, — утверждала третья свидетельница.

Каждый кинозритель мог поверить, что Дхар «очень тихий». Многие подозревали, что никогда в жизни он не произнес и слова, заранее не написанного в сценарии. Такого рода предположения сильно расходились со сплетнями о его английском без всякого акцента, которым актер якобы пользовался в кругу самых близких людей. В общем, либо никто ничему не верил о кинозвезде, либо верил всему о нем сказанному. Слухи и сплетни приписывали ему двух жен, одна из которых живет в Европе, а также двенадцать внебрачных детей, которых он не признает. Кое-кто утверждал, что на самом деле Дхар живет в Лос-Анджелесе у своей подлой матери.

Сам Дхар оставался недоступным для посторонних взглядов, не реагируя ни на сверхпопулярность своего образа, ни на злобную ненависть к нему. В его улыбке нельзя было обнаружить ни капли сарказма. По-видимому, никакой другой человек средних лет и крепкого телосложения не имел такого сильного самообладания.

Проявлял он сострадание только в одном деле. Дхар настолько активно призывал помогать калекам, что был признан общественным мнением Бомбея одним из самых щедрых меценатов города. Актер делал рекламные ролики о госпитале для детей-калек, выпускал их на свои деньги. Эти ролики имели большой успех. Нужно ли говорить, что автором их сценариев тоже был доктор Дарувалла.

В телевизионных передачах Инспектора Дхара показывали либо крупным, либо средним планом. В телестудию он всегда являлся в свободной белой рубашке без ворота или в куртке стиля «китайский мандарин». Свою отрепетированную улыбку актер пускал в ход только в тех случаях, когда был уверен, что полностью владеет вниманием телезрителей.

— Вы можете ненавидеть меня, если это вам нравиться, поскольку я много зарабатываю и делюсь только с больными детьми, — говорил с экрана Дхар.

Сразу же после этих слов следовала серия сюжетов — актер среди детей-калек в ортопедическом отделении госпиталя. Вот ползет к нему маленькая девочка с деформированными ножками, а он протягивает к ней руки. Вот Инспектор Дхар стоит между инвалидными колясками, и дети завороженно глядят на его лицо. Вот герой телесериала о полицейском инспекторе поднимает из ванночки маленького мальчика, несет его на покрытый белой простыней стол, где сестры-сиделки пристегивают малышу ножные протезы. Камера крупным планом показывает ноги ребенка — они вдвое тоньше его рук.

Однако ненависть к Инспектору Дхару такие передачи не уменьшали. Местные амбалы захотели проверить, действительно ли актер так силен и натренирован во всех видах боевых искусств, как это показывалось на экране. Оказалось, что силен и натренирован. На все виды словесных оскорблений он отвечал сдержанным вариантом своей заученной улыбки, делавшей его похожим на подвыпившего человека, однако при нападении, не задумываясь, отвечал ударом на удар. Был случай, когда Дхар ударил столом мужчину, замахнувшегося на него стулом.

За ним утвердилась репутация человека настолько же опасного в жизни, каким его показывали в кино. Бывало, он случайно ломал людям кости. Вероятно, благодаря осведомленности в ортопедии, приобретенной при рекламе госпиталя для детей-калек, при нападении на него актер серьезно калечил людям суставы. Справедливость требует признать, что Инспектор Дхар никогда не нападал первым, но из драк всегда выходил победителем.

Бестолковые киносериалы о полицейском инспекторе сделаны были топорно, и актер редко появлялся на публичных мероприятиях в честь их выхода, что породило слухи о том, будто он не живет долго в Индии. Шофером у него работал карлик, до этого выступавший клоуном в цирке. Пресса навесила на карлика ярлык головореза-убийцы, чем Вайнод очень гордился.

Друзей у киноактера не было, если не считать множества женщин, назначавших ему свидания. Отношения Дхара с доктором Даруваллой можно было назвать самыми длительными из всех его контактов с другими людьми. Эти отношения выдержали испытание на прочность, выстояв под злыми нападками прессы.

Дарувалла, собиравший пожертвования за рубежом в фонд госпиталя для детей-калек, всегда был сдержан, отвечая на вопросы об Инспекторе Дхаре. Журналисты знали Фарука как примерного семьянина, известного врача из Канады и сына доктора Ловджи Даруваллы, бывшего управляющего госпиталем для детей-калек.

— Я доктор, а не разносчик сплетен, — обычно говорил он, когда его спрашивали об Инспекторе Дхаре.

Этих людей видели вместе лишь в стенах спортивного клуба Дакуорт, куда журналистов не допускали и где интересоваться подробностями личной жизни считалось предосудительным для всех, за исключением старшего официанта Сетны.

Немало судачили по поводу того, каким образом Дхар стал членом клуба Дакуорт, поскольку он был недоступен и для кинозвезд. Странным представлялось и то, что он стал членом клуба в двадцать шесть лет — и это при том, что очередь на право вступления в клуб растягивалась на двадцать два года. Что же, киноактер подал свое заявление в четыре года?! Значит, кто-то это сделал за него. В дополнение ко всем этим странностям многие члены клуба Дакуорт не очень-то верили в принадлежность Дхара к «высшим слоям городского общества». Скрещивая шпаги в спорах по этому вопросу, одни напирали на благотворительность Дхара, его участие в судьбе детей-калек, тогда как другие обвиняли актера в том, что киносериал с его участием разрушительно действовал на мораль жителей Бомбея. Не достигая единства, спорщики продолжали распускать слухи и негодовать по поводу пребывания в клубе Инспектора Дхара.

Доктор охвачен сомнениями

В соответствии с традициями своего киногероя. Инспектор Дхар сам обнаружил тело возле девятой лунки поля для гольфа. Несомненно все ждали, что он лично разрешит загадку своего преступления. Пока не было доказательств криминального характера этой смерти, однако члены клуба поговаривали, что не все ясно с этим происшествием и что тренировки бедного мистера Лала в поврежденных кустах бугенвиллей сослужили ему плохую службу. Казалось, что он пал жертвой своего неудачного удара по мячу, хотя грифы-стервятники, повредив тело, нарушили картину происшествия. Бывший соперник усопшего, мистер Баннерджи, пожаловался Дарувалле, что чувствует себя убийцей друга.

— Он ведь всегда промахивался по девятой лунке! Не надо было дразнить его из-за этого! — причитал Баннерджи.

Доктор вспомнил, что и он поддразнивал мистера Лала. Нельзя было не дразнить его за бестолковую игру в гольф, к которой он был совершенно неспособен. Однако когда Лал умер играя в гольф, его энтузиазм уже не казался таким смешным, как раньше.

Фарук смутно почувствовал какую-то аналогию между своим сериалом об Инспекторе Дхаре и последней игрой Лала в гольф. Неожиданная аналогия пришла на ум вследствие странного, неприятного запаха. Вонь была не так сильна, как если бы кто-то испражнялся поблизости, запах напоминал и что-то очень знакомое и в то же время что-то далекое. Быть может, он напоминал ему вонь кишок, гниющих на солнце, или стекающего по дренажной трубке гноя, или это была смесь запахов сгнивших цветов и человеческой мочи.