Сын цирка - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ирвинг cтр.№ 115

В Беверли-Хиллз на улице Франклин-Каньон стоял дом, принадлежавший одному режиссеру. Дэнни потерял возможность жить там из-за того, что подъездная дорожка к дому оказалась слишком крутой — так он сам объяснил причину неудачи. На самом деле однажды в пьяном виде он оставил машину режиссера в открытом гараже с переключателем скоростей в нейтральном положении и не на тормозах. Поэтому машина покатилась, сломала фруктовые деревья и упала в плавательный бассейн. Дело бы не кончилось так печально, если бы Вера не занималась лесбийской любовью со служанкой режиссера, которая на следующее утро голая нырнула в бассейн и разбила челюсть и ключицу о ветровое стекло стоявшей на дне машины. А в это время Дэнни звонил в полицию по поводу кражи автомобиля. Вполне естественно, служанка подала на режиссера в суд за ущерб, причиненный его машиной на дне бассейна. Поэтому сценарий, который тогда писал Дэнни, так и не дождался съемок, что было не редкостью в процессе «разбивания собственных яиц всмятку».

Мартину Миллсу нравился этот дом, но не его служанка. Впоследствии Мартин очень сожалел, что мамаша перестала отдавать сексуальное предпочтение молодым девушкам, поскольку ее аппетит на молодых мужчин оказался просто ужасным. Что же касается спальной комнаты Мартина в доме на улице Франклин-Каньон, то ее он любил больше других. В этой угловой комнате было достаточно свежо, кондиционер здесь не требовался, и мальчик слышал, как машина погружалась в плавательный бассейн: вначале раздался всплеск, затем забулькали пузырьки воздуха. Однако Мартин не встал с постели и не уточнил причину шума, поскольку решил, что эти звуки связаны с его пьяным отцом. Может быть, это Дэнни прыгал в бассейн с несколькими пьяницами, которые рыгали и блевали под водой. Он и подумать не мог, что звуки издавала машина.

Встав, как обычно, рано утром, Мартин лишь удивился, увидев машину на дне бассейна со стороны, где глубина была наибольшей. Не сразу он подумал, что отец мог остаться внутри автомобиля, а когда подумал об этом, то голый побежал в слезах к плавательному бассейну, где обнаружил нагую служанку, которая захлебывалась под доской трамплина для ныряния. Ему так никогда и не поверят, что он спас утопающую.

Мартин подобрал длинный шест с сеткой на конце, которым выуживали из воды лягушек и саламандр, после чего протянул его испуганной маленькой женщине с коричневой кожей, предки которой жили в Мексике. Она не могла говорить из-за сломанной челюсти, не могла подтянуться и вылезти из бассейна из-за перелома ключицы. Служанка только уцепилась за шест и так держалась на поверхности, умоляюще глядя на Мартина, который стыдливо прикрыл руками свои гениталии. В этот момент из глубины бассейна затонувшая машина выпустила очередной воздушный пузырь.

Обернутая полотенцем мамаша Мартина, вылезла из бунгало служанки, стоящего рядом со стойкой игрушек для бассейна, и увидела голого Мартина у глубокой части водоема, однако не заметила барахтающегося объекта своих любовных утех в предыдущую ночь.

— Мартин, ты знаешь, как я отношусь к обтиранию водой. Иди и надень трусы, пока тебя не увидела Мария, — сказала Вера мальчику, в то время как сама Мария вовсю обтирала тело.

Утром, когда Мартин одевался, он испытывал дискомфорт оттого, что постоянно пользуется чьей-то спальней. В лучшем случае ему освобождали самые нижние ящики, однако вещи владельцев с хозяйским видом безжизненно висели в шкафах, лежали в удобных выдв1гжньтх ящиках. Старые игрушки, старые картины были здесь своими, как и выставленные для обозрения трофеи, полученные за победы на теннисных кортах, или украшения лошадей, или вещи, напоминавшие владельцам о первых кошках или собаках, видимо, уже скончавшихся. Это могла быть стеклянная баночка с коренным зубом любимой собаки или клочок шерсти с кошачьего хвоста. Когда же Мартин приносил из школы свидетельства своих маленьких триумфов, документы о сдаче экзаменов по самой сложной программе в классе «А», то ему не разрешали развешивать их по хозяйским стенам.

В Лос-Анджелесе они обитали в пустующем доме актера. Огромный, шикарно обставленный дом в Саут Лоррейн имел много маленьких спален, где висели крупные выцветшие фотографии неизвестных детей, на удивление сходного возраста. Мартину казалось, что они либо умерли шести-восьми лет, либо после этого возраста перестали быть объектами для фотографирования. Загадка оказалась прозаической и про-стой: их родители развелись. Время в доме будто остановилось, отчего Мартин возненавидел это место.

В конце концов Дэнни был изгнан хозяином. Он заснул перед телевизором с сигаретой на кушетке, сработала пожарная сигнализация, папаша от ее шума проснулся, однако по пьянке позвонил не пожарным, а в полицию. К тому времени, когда с этой путаницей разобрались, гостиная была уже объята пламенем. Дэнни вытащил Мартина к бассейну и стал плавать на надувном плоту в форме Дональда Дака — еще один реликт, оставшийся от вечно юных детей, так и не перешагнувших шести-восьмилетний рубеж.

Дэнни курсировал по мелкой части бассейна, хотя был в брюках и мятой рубашке, а не в купальном костюме. Он прижимал страницы сценария к груди, спасая их от воды. Отец и сын наблюдали, как пожарные пытались спасти хоть что-нибудь от огня.

Почти популярный актер, чья гостиная была уничтожена, прибыл намного позже, после того как пожарники разъехались. Дэнни и Мартин все еще находились в плавательном бассейне.

— Давай подождем мамочку, чтобы ты смог рассказать ей все о пожаре, — предложил Дэнни.

— А где мамочка? — спросил мальчик.

— Она уехала, — ответил Дэнни.

Вера «уехала» с актером, и когда они вместе вернулись, то Мартину показалось, что отец был немножко рад виду обуглившихся головешек, оставшихся от гостиной. Сценарий писался с трудом. Он должен был предоставить актеру возможность сыграть что-то «на злобу дня». Сюжет изображал историю отношений молодого человека и женщины старше его по возрасту. Что-то «горько-сладкое», как вначале предложил актер. Вера надеялась получить роль более старшей женщины, однако и этот сценарий канул в вечность. Мартин Миллс без сожаления покинул вечно юных детей шести-восьми лет в доме на Саут Лоррейн.

В освещенной келье миссии в Мазагаоне миссионер искал «Карманный католический катехизис». Миллс надеялся, что эта квинтэссенция веры может спасти его от воспоминаний обо всех спальнях, в которых он ночевал в Калифорнии. Однако он так и не нашел духоподъемную книжечку в мягкой обложке и предположил, что забыл ее на стеклянном столе в квартире Даруваллы. Действительно, он там ее забыл, доктор уже пользовался этой книжкой.

Фарук прочитал о соборовании, таинстве помазания больных, поскольку эти тексты удачно подходили к новому сценарию, который он пытался начать. Пробежав глазами раздел о распятии, доктор подумал, что сможет использовать его с иронической подоплекой: его одолевало желание сделать какую-нибудь пакость. Ранние вечерние часы казались нескончаемыми, поскольку для него все утеряло свой смысл, кроме необходимости начать эту часть сценария. Если бы Мартин Миллс догадывался, что Дарувалла хочет списать с него образ для романтической комедии, несчастный миссионер с радостью отдался бы своим воспоминаниям о скитаниях по Лос-Анджелесу в детские годы.