Ultraмарин - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Зеленогорский cтр.№ 12

Через каждый новостной блок шел анонс футбола, группы фанатов кричали: «Россия, вперед!»

Люди от Москвы до Бреста, пьяные от водки и любви к Родине, сливались в едином порыве. Этот порыв мог сокрушить любые реки, горы и долины. Даже бабушка, которая спит на вокзале, сказала корреспонденту, что ей стало лучше жить после наших побед на Евро-08. Ей после очередной победы досталось два флага. Жизнь ее налаживалась, и теперь на лавочке стало спать теплее. Она укрывается стягами, и ей никакой черт не страшен, даже милиционер.

Все желали победы, надеялись на чудо, только зять Левы, чухонец, не понимал, чего так убиваться. Выиграли – не выиграли… Это игра – и все. Игра в мяч, и даже не руками (он любил баскетбол).

Он робко шепнул своему тестю Леве:

– С чего такой накал? А если проиграют, войны не будет?

Представитель маленькой страны нутром понимал: если будет, то опять придется под кого-то ложиться, а так надоело, когда тебя имеют с двух сторон. Его бурчание заметил Петрович и спросил:

– Чем недоволен? Зачем памятник Бронзовому солдату снес? Ответите, суки, за все! Где дедушка служил – в «Люфтваффе»? Или в СС?

Лева сказал Петровичу:

– Отстань от парня, его дедушка был большевик, его именем названа улица.

– Тоже мне довод! – рубанул Петрович. – Значит, казаков казнил, расстреливал белую гвардию, царя свергнул, – продолжил он и подвел итог: – Все они твари неблагодарные, Бога забыли!

Петрович разорялся, пока Лева не налил всем и не перевел стрелки на футбол. Сделали ставки.

Новости больше не смотрели, чтобы не истребить в себе последние остатки добрых чувств. Решили, пока суть да дело, обсудить, кто же в Америке победит – черный или белый? Лева с Динаром встали за черного кандидата – оба были демократами, а вот Петрович с Тамазом за белого.

– Чем он вам приглянулся? – недоумевали демократы.

– Видимо, цветом, – сказал Лева, но со своей репликой услышан не был: музыкант – какая он опора режима? Да и татарин тоже не совсем русский. Свой, конечно, но татаро-монгольское иго не забыто. Триста лет не выбросишь. Иго есть иго, не хрен собачий – так Петрович реагировал на выпады доморощенных либералов.

Решили сыграть в домино и таким способом определить русскую позицию на выборах в Америке.

Вышла «рыба», ничья. Кстати подали карпа, выпили, чтобы щука не спала и карась не дремал. Отложили до ноября. «Будем ждать, – решили все, – кто кого в Америке натянет в финале».

Начался футбол. Студент-ариец успел, сел с флагом, обернулся им, как банным полотенцем, и стал орать кричалки про то, что «всех порвем или умрем» – рифма не очень, но орал громко.

Все закончилось во втором тайме, чуда не случилось, после второго гола в родные ворота студент понял – враг у ворот.

Он встал, подошел к чухонцу и со всей дури вломил ему за все: за потерянную победу, за Родину, за Сталина.

Тут началась общая свалка: старые били молодых, целый день гроза гуляла вокруг дачи, и молния ударила в самое слабое место – в голову финно-угорского зятя, хотя после удара студента молния ему показалась физиотерапевтической процедурой.

Прибежали жены и дети, разлили водой дружный коллектив.

На следующей неделе будут собираться у Левы. Конечно, они соберутся, и Коллья придет – любит он все-таки загадочного русского медведя. А кто не любит?

Мне безразлично, широка ли страна и много ли в ней полей и рек.

Я не горжусь своей принадлежностью к богоизбранному народу, но маму с папой люблю.

Если бы я родился в племени массаев на юге Африки без трусов и с копьем, мне бы не понравилось.

Я прошу прощения у тех народов, которые живут рядом со мной, я не виноват, что мой папа по иронии судьбы полюбил маму на одной шестой части суши. А если бы их занесло в Гренландию, пингвины мне были бы братьями?

Размер не имеет значения – это аксиома. Последний раз я слышал это от девушки легкого поведения в Одессе, и смысл ее утверждения показался мне геополитическим.

Жить в великой стране, наверное, здорово, житель Андорры считает свою страну великой, оспорить это невозможно.

Вопрос, который меня мучит давно, с пятницы, когда я узнал тему «круглого стола»: «Что лучше – жить в маленькой стране хорошо или в большой плохо?»

Какая плата за величие имеет смысл? Если цена великой державы стоит гражданам лет лишений и крушений, то кому это надо? На чью мельницу мы льем кровь, пот и слезы?

Я никогда не был на Байкале, не был я и в деревне Сырки Коломенского района. Почему я должен плакать по Крыму, где я был один раз в советское время? Там меня, гражданина великой страны, на автовокзале города Симферополя в очереди за квасом обозвала по национальному признаку – кто бы вы думали? – заслуженная учительница с зятем и деверем.

Была мода когда-то ездить в Среднюю Азию: Бухара, Ургенч, Самарканд, Улугбек, Авиценна. Ну был я там – антисанитария и бездуховность, еще в самолете говном несет. На рынке местные стоят насмерть, торговаться бесполезно, дыни прешь в Москву, а они неспелые.

Человеку Земли много не надо, двушку в Коптево и магазин шаговой доступности с аптекой обеспечьте, а потом уже сами идите и мойте грязные ноги в Индийском океане.

Когда-то поэт сказал: «Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать».

Чем это закончилось, вы все знаете – не надо экспансии, хватит. Бывшие этруски и эллины живут на задворках своих империй и не плачут о Карфагенах и заморских территориях.

Те, кто кричит: «Не отдадим ни пяди родной земли», – как правило, живут на ПМЖ в Лондоне, они не поедут в Евпаторию защищать детский санаторий, и в одесских катакомбах их тоже в рядах инсургентов не встретишь.

С чего начинается Родина – праздный вопрос, я так думаю.

В 93-м году Алекс был уже в порядке – купил огромную квартиру на Ваське (Васильевском острове) и жил там один, отдыхая от первого брака.

В доходном доме XIX века, где до прихода Шариковых жили приличные люди, все квартиры были коммунальные, и только Алекс жил в отдельных хоромам. Его люто ненавидели, просто так, без мотивов, из отвращения к любому успеху. Человек, у которого что-то было, вызывал подозрение: а как вам, мил человек, это досталось, за какие-такие заслуги? Не академик, не герой, а хата отдельная, и потолок не ледяной, и дверь не скрипучая… Спиздил, наверное, у трудового народа.

Сказать, что совсем мотивов не было, – погрешить против истины, мотив был.

Каждую неделю после ремонта он в подъезде ставил финские батареи, их постоянно срезали, он опять ставил и так далее. Еще Алекс поставил видеонаблюдение. По результатам слежки охрана била аборигенов, иногда не тех – камеры плохого качества, давали сбои. Алекс их бил, они срезали, это сводило его с ума. Огромный вопрос «Почему?» торчал в спине и мозге, как арматура.