Жемчужная Тень - читать онлайн книгу. Автор: Мюриэл Спарк cтр.№ 8

Через несколько недель я снова достала тетради, решив подумать, каким образом можно закончить книгу и тем самым повысить ее стоимость. Я снова прочитала всю десятую главу, а когда открыла страницу с надписью «Глава 11», увидела ниже строки, написанные дядиным почерком:

«Ну, Сюзан, и каково это — дописывать мой роман? Какая же ты все-таки жадная маленькая негодяйка — утаила мою незаконченную книгу, хотя и знала, что фонд сполна заплатил за весь архив! А как же твои пуританские принципы? Мы с Элейн ждем, хотим посмотреть, как ты ухитришься написать одиннадцатую главу. Элейн просит прибавить: приятно видеть, как старательно ты вычищаешь даже самые запущенные углы дома. Но неужели ты не догадалась, что Джейми тебя дурачит? Куда это он спешит после обеда?

Твой любящ. дядя».

Я едва могла поверить своим глазам. В первую очередь меня потрясло упоминание о Джейми, во вторую — сам факт появления этой записи. Была половина первого ночи, Джейми давно уехал домой. Джейми Доналдсон — сын миссис Доналдсон; не его вина, что работы для него на весь вечер не нашлось. Нам обоим было что вспомнить, но об этом никто не знал, и прежде всего — миссис Доналдсон, которая звала его в дом, только когда требовалось вымыть окна да развести огонь в котельной. Но эта запись! Откуда она взялась?

Дом стоял на отшибе, среди холмов Пентленда, в окружении лесов; до ближайшего коттеджа было пять миль, до дома миссис Доналдсон — шесть, последний автобус проходил мимо в десять вечера. Мне стало жутко сидеть в столовой перед двенадцатью тетрадями и стопкой бумаг, разложенными на столе, меня охватили озноб и паника. Я бросилась в холл и сняла трубку телефона, но не знала, как объяснить, что со мной случилось, и кому звонить. Мой рассказ наверняка сочтут бредом сумасшедшей. Позвонить миссис Доналдсон? В полицию? Я понятия не имела, что сказать им в такой час ночи. «Я нашла в дядиной рукописи слова, которых там раньше не было, написанные его почерком». Это немыслимо. Потом я подумала, что кто-то решил разыграть меня. Но нет, это было бы невозможно. В столовую входила только миссис Доналдсон, да и то затем, чтобы смахнуть пыль, а я при этом помогала ей. У Джейми не было никаких причин появляться в этой комнате. Сама я не пользовалась столовой и ела в кухне. В сущности, я сразу поняла, что запись сделал не кто иной, как дядя. Я всем сердцем пожелала быть сильной, такой, как всегда, — сильной и рассудительной. Стоя в холле у телефона и дрожа, я молилась: «Господь всемогущий, дай мне силы, направь и укажи, как вела бы себя в подобных обстоятельствах миссис Тэтчер».

Я не спала всю ночь. Сидя в большой кухне, я поддерживала в печи огонь. Только один раз я покинула свое место — чтобы сходить в столовую и убедиться, что новая запись по-прежнему в тетради. Она была на месте, написанная дядиным почерком, который мог бы подделать только виртуоз. Я уложила рукопись обратно в ящик, заперла дверь столовой и вынула из замка ключ. Дядин кабинет, в настоящее время абсолютно пустой, находился над кухней. Если его призрак и бродил по дому, то я не слышала ни звука — ни из кабинета, ни из других комнат. Это была страшная ночь, и я провела ее в ожидании у огня.

Утром явилась миссис Доналдсон с жалобами, что Джейми совсем обленился и отказался вставать. И по вечерам приходит домой слишком поздно.

— А куда он уходит после обеда? — спросила я.

— После обеда — играть в гольф, — объяснила она. — Ни за что не откажется от партии, даже если других дел полно. Гольф — проклятие Шотландии.

Я догадывалась, с кем Джейми встречается на поле для гольфа, и была почти благодарна дяде за тонкий намек на то, чем Джейми занят после дневной трапезы, которую мы называли обедом, а кто-то счел бы вторым завтраком. К пяти часам дня Джейми приходил в дом, чтобы принести угля, развести огонь и так далее. А день проводил в обществе Греты — девушки, которая работала в доме пастора и приходилась младшей сестрой Элейн, той самой, которая открыто поселилась здесь, запятнала репутацию дяди и дала дому зарасти грязью. Я всегда с подозрением относилась к этой семейке. После смерти Элейн выяснилось, что дядя даже представил ее всем своим друзьям, — это я узнала из писем с соболезнованиями, которые присылали мне и в которых попадались фразы вроде «он так и не оправился после кончины Элейн» и «он не смог жить без нее». Иногда дядя по ошибке называл меня Элейн, а я приходила в ярость. К примеру, однажды я сказала ему: «Дядя, хватит вам слоняться из угла в угол. Отправляйтесь к себе в кабинет и садитесь за свою писанину, а я принесу вам чашку какао». С остекленевшим взглядом, какой всегда бывал у него, когда прерывали его мысли, дядя спросил: «Что на тебя нашло, Элейн?» Я ответила: «Нет уж, спасибо, я вам не Элейн». «Да, разумеется, — согласился он. — Ты не Элейн, определенно не она». Я часто думала, что сказала бы публика, читающая его книги и раскупающая их десятками тысяч, если бы увидела, что творится у него в доме. Дяде я постоянно напоминала об этом, но он расплывался в той же самой улыбочке, которую увидели у него на лице, когда нашли его мертвым и окоченевшим на берегу.

Днем, выпроводив миссис Доналдсон, я поднялась к себе в спальню, падая с ног после бессонной ночи. Миссис Доналдсон ничего не заметила, она не обратила бы внимания на меня, даже если бы я упала замертво. Я проспала до четырех. Когда проснулась, было еще светло. Я встала и заперла обе двери, переднюю и заднюю. Потом задернула шторы, а когда в пять часов позвонил Джейми, не открыла — пусть себе звонит. Наконец он ушел. Ему было о чем задуматься. А я вовсе не собиралась встречать его перед камином, кормить ужином и раздеваться вместе с ним в задней комнате на диване, перед телевизором, зная, что за нами наблюдают дядя и Элейн. Несмотря на то что это просто дань природе. Нет, телевизор я включила для себя. Вы не поверите: по шотландскому Би-би-си шла передача о дяде. Я переключилась на первый канал и попала на викторину. И поняла, что хочу есть, ведь я с прошлой ночи ничего не ела.

Но даже думать об ужине я не желала, не увидев рукопись еще раз. К этому моменту я почти успела убедить себя, что мне все приснилось. «Может, я просто переутомилась», — думала я. Ключ от столовой лежал у меня в кармане, я достала его и отперла дверь. Потом задернула шторы, подошла к комоду и вынула тетрадь.

На месте были не только слова, которые я впервые прочла вчера ночью, — к ним добавились новые, целый абзац:

«Читай Деяния апостолов, пятую главу, стихи 1–10. Посмотри, что стало с Ананией и его женой Сапфирою.

Что-то медленно продвигается твоя писанина — да, Сюзан? А мы с Элейн думали, что ты уже заканчиваешь одиннадцатую главу. Может, нальешь себе чашку какао и займешься делом? Но сначала читай Деян. 5:1–10.

Твой любящ. дядя».

Сунув тетрадь в ящик, я оглядела столовую. Заглянула под стол и за шторы. Судя по всему, в комнату никто не заходил. Я вышла из нее и заперла дверь — не знаю, насколько надежно. И сходила за своей Библией, молясь: «Боже вездесущий и всевидящий, направь меня, укажи, как выйти из этой ситуации, какой бы странной она тебе ни казалась». Я прочла отрывок из Библии:

«Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение, утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам Апостолов.