Четыре сестры-королевы - читать онлайн книгу. Автор: Шерри Джонс cтр.№ 41

А Бог отдал Гасконь Англии, которая собирается ее удержать. Когда принц Эдуард достигнет совершеннолетия, он станет здешним герцогом и будет получать доход от своего герцогства – что позволит ему содержать жену и семью, пока он не станет королем.

Знание Симоном французов стало одной из причин, почему Генрих взял его в свой поход. После бегства из Англии он жил в своем родовом поместье в Монфор-Ль’Амори под Парижем и подружился с королем Людовиком. К раздражению Генриха, на вопросы о секретах французского короля Симон лишь скромно опускает глаза:

– Разве он доверит их мне, вашему вассалу?

И делано пожимает плечами, из чего Элеонора заключает, что ответ на этот вопрос – «да».

После нескольких солнечных дней в Бордо, гасконской столице, буря и ее предзнаменования стерлись из памяти. Генрих и Ричард беспечно машут руками, отправляясь на войну, словно едут на прогулку. Они уверены в победе, а почему бы и нет? Практически вся Южная Франция ждет в Тайбуре, чтобы сражаться на его стороне. Королева Элеонора и Элеанора Монфор машут руками, а дети играют у их ног, ударяясь о мамин подбородок и уворачиваясь от цепких рук нянек. Генрих верхом, во всех своих регалиях, возглавляет процессию – он в камзоле и отороченной мехом мантии из яркого шелка, в золотой короне, с поднятым над головой мечом. Перед ним герольды дуют в трубы и дудки, гром барабанов на почти пустых улицах возвещает о его приближении. Если не считать нескольких зевак, недовольные граждане Бордо предпочли сегодня остаться дома.

– Надо полагать, чтобы поковырять в носу, – говорит Элеанора Монфор. Она глядит на гасконских слуг, но те делают вид, что не слышат. – У этих гасконцев никакого чувства юмора. Конечно, правда горька.

В приятной компании золовки Элеонора на мгновение забывает свои страхи за безопасность Генриха. Но ее не оставляет тревога за Санчу, которую Раймунд Тулузский уже дважды пытался похитить. Питающая такое же отвращение к этому браку, как и ее дочери, мама тянет время. «Мы не хотим посылать ее сейчас, – написала графиня Беатриса Тулузу. – Санча уже достигла взрослого возраста, но на самом деле она все еще ребенок». Но тому нет дела, готова она к замужеству или нет. Он жаждет добраться до ее необычной златовласой красоты и до ее предположительно плодовитого лона.

Когда воины исчезают за деревьями и звуки труб затихают, Элеонора ощущает плечом чье-то прикосновение.

– Наконец-то они ушли, – говорит дядя Питер, потирая руки. – Я отправляюсь в Прованс, дорогая, чтобы осуществить наш план. Положись на меня. Я был у Санчи всего два месяца назад. Ее красота стала еще ошеломительнее. Один взгляд на нее – и Ричард Корнуоллский будет просить ее руки.

Экс-ан-Прованс, 1243 год

Возраст – 15 лет

Небо такое голубое, что ей хочется нырнуть в него и плавать там. Сколько месяцев прошло с тех пор, как ей дозволили покидать châtеau? Не то чтобы ей так не нравилось внутри. Она предпочитает свой чистый безопасный дом этой грязи, колючкам и насекомым – и странным мужчинам, затаившимся в ожидании, чтобы ее похитить. Впрочем, сегодня ей нужно выйти, так как убежал ее котенок, маленькая Пуавра. На кухне сказали, что ее отпустила Беатриса. Теперь бедная Пуавра потерялась, а Беатриса помочь не спешит.

– Это получилось случайно, – зло усмехнулась сестренка. – Она вышла за мной из двери, и я не смогла ее поймать.

Как врет! Сатана червем прополз в ее сердце. Сестра мучила киску с тех пор, как Санча получила ее в подарок от папы; «чтобы утешала тебя в твоем заключении», – сказал он. Она будет просить святых стереть зависть из души Беатрисы – но сначала нужно спасти Пуавру от опасностей дикой природы.

– Пуавра! – кричит Санча.

Вообще котята не отзываются на имена, но ее киска очень умная. Может быть, ее привлечет Санчин голос, ведь он ей хорошо знаком, так как хозяйка пела ей, читала, ворковала над ней.

– Иди ко мне, моя хорошая! Твоя мама беспокоится.

Ее маленькую киску мог схватить коршун (при этой мысли Санчины глаза наполняются слезами) или съесть кабан. Лес полон опасностей, и не только для котят. Какое-то движение в высокой траве на опушке ивовой рощи привлекает ее внимание. Она спешит туда, напевая: ее маленькая chou [40] спасена. Подбежав к рощице, Санча видит в траве свою киску, которая ловит кузнечиков. Смех Санчи подобен искрящемуся ручью, но Пуавра воды побаивается и бросается в заросли. Санча замирает на краю рощи. Père не велел ей удаляться от châtеau. В лесу живут злобные существа, волки и змеи, отвратительные кабаны.

– Иди сюда, Пуавра, а то тебя съедят!

Ее крик эхом отскакивает от деревьев, но Пуавра не возвращается.

Санча оборачивается, заслышав стук колес, – карета чуть не наехала на нее, и из окна, протягивая руки, высовывается Раймунд Тулузский.

– Наконец-то я до тебя добрался, моя прелесть!

Его порочный смех преследует ее на бегу, но она несется не к дому, хотя знает, что надо мчаться туда, а в рощу, где темно и можно потеряться, где она спрячется от его жирного пуза, сморщенных рук и глаз, которые словно раздевают ее. Тут уж не до диких животных! Пусть лучше ее растерзает кабан, чем увезет с собой этот паскудник.

Вокруг стволы деревьев и листва, и бежать некуда, разве что вверх. Она поворачивается снова и снова, до головокружения. Все деревья похожи одно на другое. Где же дом? Она хватается за сук и пытается взобраться, но ее руки слабы, а кора царапает нежные ладони.

– Вот я и поймал тебя!

Граф хватает ее за ноги и сдергивает на землю. Санча бьется в его руках, пытается кричать, но как? Извиваясь под Тулузом, она издает лишь подобие мяуканья, как ее Пуавра. Его руки шарят по ней, лезут под одежду, от одного запретного места к другому. Она чувствует на шее его горячее дыхание, а потом мокрые губы. Одна рука его лезет ей промеж ног, вдавливает в землю, но, к сожалению, не так глубоко, чтобы похоронить. Прости меня, Господи!

– О чем ты думаешь, моя женушка? Какое романтическое место, чтобы заключить наш брак на деле, разве нет?

Она кричит. Он одной рукой зажимает ей рот, а другой начинает задирать юбку, глубоко дыша, словно пускаясь в долгий забег. Его пальцы щекочут, как лапки насекомых. Санча брыкается и пяткой ударяет его в подбородок. Он взвизгивает, потом смеется:

– Дома я привяжу тебя к кровати.

И тут с округлившимися от удивления губами он вдруг взлетает вверх и в сторону – взлетает не сам, а его поднимает Ромео, который приставил к горлу насильника рапиру [41] , ноздри его раздуты, словно от тела графа уже исходит запах крови. Без грузного Тулуза на ней Санча чувствует себя легкой, как песня, и бежит, словно не касаясь земли, домой, к своей mère, которая наблюдает, как слуги грузят на повозки сундуки, корзины и кровати.