Русская комедия - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Князев cтр.№ 113

— Благодарю за вопрос, — весело хорохорится, подделываясь под нынешних президентов и эстрадных звезд, Лука Самарыч. — Вас, очевидно, интересует, какая выдающаяся идея помогла мне впервые преодолеть вековые законы природы. Идея проста, как и все гениальное. Я победил пространство и время, конечно же, по-колдыбански. С помощью обыкновенной, правда, самой большой в мире… дыры.

И кажет народу дыру. Где бы вы думали, дыра? Нет, не в голове. В штанах. И рассказывает такое, что сам Гомер и даже сам Гюго уши развесили бы.

Оказывается, на дне Волги только что разыгралась небывалая драма. Оказывается, матушка наша, великая река, вовсе не умывала рук и не снимала с себя ответственность, а просто не знала, как быть и что предпринять. Прямо растерялась и заколдобилась от собственного бессилия.

— Ах ты, дитятко мое непутевое, — запричитала она над Лукой Самарычем. — Знать, не хочет это дохлое время иметь своего живого героя. Знать, суждено мне стать для тебя, мой горемычный, рекой забвения.

Так плакала-причитала Волга. Но не сник и не раскис даже от ее горючих слез колдыбанский удалец.

— Какую-то столичную, то есть банальную философию развела ты, матушка, — возражает он. — Скажи еще, что Волга впадает в Каспийское море. Ну!

И начинает мыслить как можно шире и как можно глубже, а главное, с поворотом. Что мешает всплыть? Живот? Да ну, ерунда. Мы же не в спецназ по контракту комиссию проходим. Плавать не умеем? Совсем пустые отговорки. Древний эллин Архимед тоже плавать не умел, а всплыл как миленький. Хоть и голый был, и, надо полагать, чувство стыда ему все-таки немного мешало. А мы — при полном параде. Даже в кремлевский президиум не стыдно. Только обсохнуть слегка да стаканчик принять. Чтобы зубы от переохлаждения не лязгали.

Тогда в чем же дело? Как бы постичь научные тайны гидродинамики? А впрочем, ну их, тайны. Чать, не в Академии наук доклад читаем. К чему туман напускать?

— А ну-ка, матушка Волга, сделай свой знаменитый зигзаг. Как всегда. Только еще покруче. Особо круто.

— Круче некуда, — отвечает Волга.

— Ну еще чуть-чуть. Хотя бы на тыщу градусов.

— Штаны по шву не разойдутся? — серчает великая река.

Штаны? Штаны… Штаны!

Конечно же, все дело в штанах! Тех самых, которые шириною с Ледовитый океан. Эвон, сколько воды в них набралось! И деваться ей некуда, потому как штаны в болотные сапоги заправлены. Ясно, что при такой загрузке-перегрузке век свободы не видать, а всю жизнь на нарах, то бишь на дне, куковать.

Какой напрашивается вывод? Снять сапоги? С одной стороны, логично: на дне Волги болотные сапоги ни к чему. Однако какой же это колдыбанец-удалец без болотных сапог? Значит, сапоги не тронь.

От штанов избавиться? Фу, какая неприличная мысль! Колдыбанец — не какой-то Архимед, чтобы из воды выскакивать и бежать по улице без штанов. Да еще не «караул» кричать, а «эврика».

И тут…

— Эврика! — вскричал Лука Самарыч, но в отличие от Архимеда в приличном виде.

Зачем двигать с места на место Ледовитый океан, в смысле снимать штаны? Надо просто сделать в них… большую дыру. Как можно больше!

— Ну-у-у… — возражает Волга. — Весь мир смотрит на тебя, затаив дыхание, а ты — в дырявых штанах. Все-таки герой, а не какой-нибудь пемзенский бомж или парижский кутюрье.

— Опять же давай, матушка, рассуждать не по-московски, а по-нашенски, — гнет свой зигзаг Лука Самарыч. — Да, во все времена и во всех краях герои были, так сказать, с иголочки. В золоченых кольчугах, в соболиных папахах, в смокингах от Версаче. Но в нашенском особом Колдыбанском краю всё не так, всё по-особому. И время у нас тоже особое. Сама говоришь: не требуется ему свой герой. Ну и не будем биться лбом об этот валун. Обойдем его нашенским фирменным маневром. То есть игрою колдыбанской мысли. Ну?

— Не томи, — серчает Волга. — А то от любопытства из берегов выйду и гордость края — сажевый комбинат затоплю.

— Быть или не быть герою нашего времени? — по-гамлетовски ставит извечный мировой вопрос Колдыбанский утопленник. — На этот предмет мне открывается ОКИ, то бишь Особая Колдыбанская Истина, все слова — с большой буквы.

— Ну ладно, не манерничай, как Москва-река. Терпеть не могу, — серчает Волга. — Выстреливай быстрее: быть или не быть герою?

— Не быть! — выстреливает озаренный колдыбанец. — Зачем нам герой времени? Нет и не надо.

— Заврался, — разочарованно вздыхает Волга. — Сразу видно: десятидневный утопленник.

— Не быть, но… — пропуская мимо ушей шпильки в свой адрес, хитро щурится десятидневный водяной. — С твоего позволения, матушка Волга, я все-таки буду. Буду героем нашего…

— Не томи! — уже гневается река-матушка. — А то русалок на тебя напущу.

— …безвременья, — завершает мысль хитроумный колдыбанец. — Герой нашего безвременья. Как вам нравится? Еще хлеще. Ну?

— Ну! — восхищается Волга-матушка. — ОКИ!

— Оригинально, уникально и нигде не запатентовано, — развивает похвальное слово новой идее ее автор. — А то вы меня всё на роль второго прочили. Истинный колдыбанец даже вторым Гераклом не желает быть. Только первым.

— Ну и ну! — молвит Волга на радостях за свое чадо. — Колдыбан — дыра. Эпоха — дыра. И герой — штаны с дырой. ОКИ!

— Герой — штаны с дырой, — раскланивается Лука Самарыч уже перед земляками. — Впервые во все времена и во всем мире! К вашим услугам-с.

Затаив дыхание, слушают земляки своего героя. Ах, как загибает!

— И как только я, значит, дырку в штанах проделал, — пошел на последний вираж лихой загибальщик, — так сразу вся вода из них и вылилась. Налегке я тут же, как пробка из шампанского, в смысле как Архимед из ванны, вылетел наружу. Эврика!

— Ври! — подхватило эхо седых Жигулей. — Ври-ка!

Герой нашего безвременья, естественно, не мог оставить без внимания эти оскорбительные намеки на вранье.

— Мне стыдно за вас! — хотел он цыкнуть на Жигули. — Дожили до седин, и не знаете, что на Самарской Луке верят на слово!

Но тут…

— Са-ма-а-арыч! — гремит над Волгой аж до Астрахани и аж до самых Афин голос, тоже знакомый до боли в печенках, во всяком случае, по легендам. — Ах ты, колхозан заевшийся! Убью на месте, как муху!

И все узрели сына верховного олимпийского бога — Геракла…

Продолжение легенды следует.

* * *

Ну а теперь — быль. Только снова и снова напомним тебе, читатель, что это мы вот так особо излагаем: сначала легенда, а потом — быль. На самом деле всегда наоборот: сначала быль, а потом уж из нее рождается легенда. Причем быль, которую сейчас предстоит нам сотворить, должна быть обязательно хлеще той былины-легенды, которую ты, читатель, уже смакуешь. Если былина — конфетка, то быль — шоколадный набор. Былина — тульский пряник; быль — торт «Наполеон». Былина — французский коньяк; колдыбанская быль — «Волжская особая».