Клуб шальных бабок - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 25

В довершение ко всему из подворотни послышался топот приближающегося стада носорогов. Видимо, владелец джипа разделался с той мрачной троицей и теперь возвращается. А в таком случае ему лучше не попадаться на дороге. Известно ведь, что носорог очень плохо видит, но при таких размерах это уже не его проблемы…

– Слушай, ты, красавец мужчина, если не хочешь, чтобы тебе еще добавили, делай что я скажу! – проговорила Надежда с неприязнью и снова подхватила Селиверстова под локоть.

Она еще раньше, осматривая двор, заметила в дальнем углу ступени, ведущие вниз, к подвальной двери. Теперь она поволокла к этому подвалу вяло упирающегося Селиверстова.

Тот поначалу что-то недовольно ворчал, но когда из подворотни вылетел, громко топая и пыхтя, разъяренный владелец джипа, Василий замолк и прибавил шагу.

Все слышали об испанской корриде, но не все знают, что коррида – это только кульминация и завершение праздника, продолжающегося целый день, а то и несколько дней, и что перед боем быков происходит событие не менее важное и гораздо более массовое – так называемый бег быков. Несколько огромных животных выпускают на узкие улочки города, и все мужчины, желающие показать свое мужество, бегут перед ними к арене для боя быков, плаца дель Торрес. Не у всех хватает силы воли и выдержки, когда позади, неотвратимо нарастая, приближается тяжелый топот копыт. Многие участники «бега быков» прячутся в подворотни или перепрыгивают через заборы, показывая при этом чудеса ловкости, и только самые смелые добегают до арены, срывая аплодисменты зрителей.

Нечто подобное испытали и Надежда с Селиверстовым, когда во двор влетел, пыхтя и ругаясь, багровый от злости громила.

Надежда подтолкнула Василия к ступеням, и они стремительно скатились по ним к хлипкой подвальной двери.

На их счастье, она оказалась не заперта, и Надежда проскользнула в подвал, втащила за собой Селиверстова и захлопнула дверь.

Они находились в тесном, темном и грязном помещении, которое, возможно, когда-то было дворницкой. В углу были свалены мешки с цементом: вероятно, кто-то уже откупил этот подвал и собирался в ближайшее время начать ремонт, чтобы устроить здесь какую-нибудь мастерскую или даже маленький магазинчик.

Селиверстов тяжело дышал и затравленно оглядывался по сторонам. Видимо, от перенесенных побоев у него в голове все перемешалось, и он не понимал, где находится и что с ним, собственно, происходит.

Надежда решила воспользоваться этим состоянием подозреваемого и провести импровизированный допрос. Для начала она уставилась на него пронзительным рентгеновским взглядом и проговорила загробным голосом:

– Покайся, Василий, сними с души грех!

– Чего?! – недоуменно переспросил Селиверстов. – Вы вообще кто? Чего вам от меня надо?

– Правду! Мне надо, чтобы ты рассказал всю правду о том, что ты совершил во время корпоративной вечеринки!

– Отвяжись от меня, тетка! – взвыл Василий.

– Вот как? – Надежда сверкнула глазами. – Не хочешь говорить правду? Тогда я сейчас закричу, и этот носорог спустится сюда и переломает тебе все кости!

Действительно, за грязным подвальным оконцем промелькнули ноги в пудовых ботинках, донесся топот владельца джипа, который кругами носился по двору, как бешеный бык, с явным намерением кого-нибудь затоптать.

Селиверстов вздрогнул, отступил к стене и проговорил:

– Это все из-за женщин…

Вася Селиверстов был единственным сыном матери-одиночки. Он рос послушным, любящим сыном, кроме того, на редкость красивым мальчиком, и мать в нем души не чаяла. Все свои силы, все средства она расходовала на то, чтобы сделать Васину жизнь счастливой и наполненной. Она работала бухгалтером на небольшом заводе и умудрялась на скромную зарплату покупать сыну самые лучшие продукты, самую модную одежду, устроила его в хорошую школу, а позднее – в престижный институт…

Тут-то и грянул гром.

Оказалось, что причиной их семейного благосостояния было не умение матери экономно вести хозяйство, а ловкость, с которой она влезала в карман родного предприятия. Причем делала она это не одна, а в сговоре с несколькими сослуживцами. Был суд, и эту ловкость назвали «хищением в особо крупных размерах». Соучастники Васиной матери сумели вывернуться, свалив всю вину на нее, и она получила большой срок. Жизнь на зоне – не сахар, она очень скоро умерла.

Вася остался один, а он совершенно не умел жить один, он привык к постоянной женской заботе и опеке.

Само собой, за этим дело не стало.

Красивого Селиверстова тут же подобрали, обогрели и окружили заботой. Но беда была в том, что каждую свою женщину Василий невольно сравнивал с матерью, и этого сравнения ни одна женщина не выдерживала. Мать была преданнее, заботливее, внимательнее, сердечнее и даже, как ни странно, красивее.

Василий разочаровывался, уходил, затем встречал новую претендентку на свое сердце, снова вспыхивал, влюблялся… Все начиналось сначала: первое время все было хорошо, а потом наступало заочное соревнование с матерью, неизбежный проигрыш и расставание.

Конечно, в изложении Селиверстова история его жизни выглядела совершенно иначе: у него получалось, что женщины, эти хищницы и эгоистки, втирались к нему в доверие, чтобы заполучить его, Василия, в свое полное распоряжение, а потом раскрывалось их подлинное лицо, их махровый эгоизм и душевная черствость, и бедному Васе ничего не оставалось, как порвать узы опостылевшего брака.

Сложившаяся ситуация мучила самого Василия, и он, в конце концов, обратился к профессиональному психологу.

– К Нелли Синицкой! – догадалась Надежда, вспомнив, как встретила Василия в приемной.

– Ну да, – он раздраженно кивнул, – она провела долгий курс лечения, взяла с меня уйму денег и заявила, что теперь все будет по-другому, теперь я освободился от своей психологической зависимости.

На этот раз все действительно произошло по-другому.

– Я встретил ее, Светлану! – воскликнул Селиверстов, завершая трагическую историю своей жизни. – Она показалась мне не такой, как все остальные! Чистой, прекрасной, искренней! Я нашел в ней свой идеал, женщину своей мечты! Ту единственную, которую я искал всю жизнь!

Василий замолчал, на его лицо набежало облачко.

Светлана была несвободна, и она вовсе не собиралась менять свою жизнь ради Селиверстова.

Василий привык к тому, что все женщины бросались в его объятия, жертвуя всем и не думая о последствиях. Такое отношение казалось ему нормальным и естественным. И когда Светлана прямо сказала ему, что не собирается ради него всем жертвовать, он был потрясен.

Как известно, настоящий мужчина смотрит на отказ, как баран на новые ворота.

– А тут еще этот… Гвоздь… – проговорил Василий вполголоса с каким-то страдальческим выражением, как будто у него разом заболели все наличные зубы.