Школа на краю земли - читать онлайн книгу. Автор: Грег Мортенсон cтр.№ 26

– Нисколько, – был ответ. – Мне не платят. Меня кормят, поят и дают место для ночлега. Я работаю днем и ночью без выходных, а сплю тогда, когда в мастерской нет клиентов. А если хозяин узнает, что я взял деньги, то побьет меня железным прутом.

К этому времени водитель завел двигатель и посигналил, показывая, что мы можем продолжать путь. Сарфраз закурил; в его взгляде читалось нетерпение. Остановка ночью, посреди опасной дороги не сулила ничего хорошего. К тому же мы опаздывали – пора было ехать.

– Сарфраз… – начал я. Такие диалоги у нас потом повторялись множество раз в течение нескольких последующих лет. – Пожалуйста, можем мы задержаться здесь хоть немного?

– Грег, это Афганистан – ты не можешь помогать всем и каждому! – рявкнул он. – Если этот парень будет упорно трудиться, он рано или поздно станет хозяином всей мастерской. Сейчас у него есть кров и пища, а потому можно сказать, что он устроен лучше многих других афганских сирот.

– Хорошо. А что, если мы просто…

– Нет, Грег! – перебил он. – Обещаю, что когда окажусь здесь снова, то остановлюсь и узнаю, как у Абдула дела. Но сейчас нам надо ехать, иначе нас ждет участь «шахида на большой дороге», и твоя жена никогда не простит мне этого.

Понимая, что он прав, я просто сфотографировал нашего маленького механика, и мы отправились дальше.

В одну из следующих поездок на север Сарфраз действительно заехал в ту мастерскую и обнаружил, что теперь там работает совсем другой мальчишка. Сарфраз начал расспрашивать, что случилось с Абдулом, но не нашел ответа. Может, парень ушел на север, в Файзабад, а может на юг – в Кабул. Никто ничего не знал. Ребенок, чья судьба схожа с историями тысяч сирот в этой стране, просто исчез, канул в никуда.

Я гляжу на черно-белый снимок, сделанный в ту ночь. Абдул стоит посреди гаража, в грязной промасленной робе. У него отрешенное выражение лица, а в глазах безнадежность и покорность судьбе. У одиннадцатилетнего ребенка не может и не должно быть такого взгляда!

Эта фотография лежит у меня на рабочем столе в Боузмене, и я часто смотрю на нее, когда бываю дома.

* * *

Когда мы наконец достигли Бахарака и въехали на контролируемые Садхар Ханом территории, то почувствовали себя в большей безопасности. Но тут начались другие волнения.

Грязная ухабистая дорога, тянущаяся через всю западную часть Ваханского коридора, шла вдоль реки Пяндж. Весной и летом ледники Гиндукуша таяли, и воды стекали с гор, прокладывая множество каналов поперек проезжей части. Зоны затопления иногда достигали почти километра в ширину и состояли из участков шатких булыжников, перемежающихся быстрыми ручьями разной ширины и глубины. Когда машине преграждала путь очередная стремнина, мы иногда по полчаса ездили вдоль нее в поисках места, которое на вид казалось безопасным для переправы. Затем Сарфраз приказывал водителю давить на газ что есть силы.

Мы на дикой скорости въезжали в речной поток, и иногда нам удавалось преодолеть его. Но бывало и так, что машина увязала, вода заливалась внутрь и мы оказывались в ней по пояс. Тогда приходилось вылезать, пробираться вброд на сушу, ждать, пока приедет грузовик, и платить за то, чтобы он вытащил нас из беды.

Печально, но факт: с нашими водителями мы обращались немилосердно. Заставляли выжимать из машины максимум, так что заклинивало мост, летела коробка передач, а глушитель разлетался на куски. Бывало, что и сам шофер полностью выматывался, и тогда Сарфраз отправлял его на заднее сиденье, а кто-то из нас садился за руль. Весной и осенью нам приходилось пробираться через тонны грязи – на дорогах Вахана ее слой может достигать метровой толщины. Иногда колеса увязали окончательно и приходилось останавливаться. Водитель отправлялся на поиски упряжки яков, которые должны были вытянуть нас из ловушки, а мы с Сарфразом прохаживались вокруг, сняв обувь. Порой приходилось снимать и штаны, при этом мы не боялись, что нас увидят полуодетыми – верхняя часть шальвар-камиза представляет собой длинную, прикрывающую колени тунику.

Рано или поздно мы прибывали в пункт назначения, в каком бы месте Коридора он ни находился, и тут уже начиналась настоящая работа.

За долгие годы у нас с моим постоянным спутником выработался определенный алгоритм, которому мы следовали, приехав на место реализации очередного проекта. Мы просыпались с рассветом, натягивали ту же одежду, в которой ходили всю предыдущую неделю, а то и дольше. Вокруг были разбросаны нехитрые предметы, составлявшие наш «мобильный офис»: черный рюкзачок, небольшой чемодан на колесиках, размера самолетной ручной клади, и мой знаменитый черный кейс фирмы Pelican с наклейкой «последнее из лучших мест». В этих предметах багажа помещались все документы, касающиеся строительства в Вахане, а также несколько экземпляров книги «Три чашки чая» (отличный подарок для моджахедов), а также спутниковый телефон, зарядка для видеокамеры Nikon, запасной 28-миллиметровый объектив для нее же, шальвар-камиз на смену, ноутбук Sony, три фотоаппарата, несколько увесистых пачек денег и GPS-навигатор.

Первым делом мы умывались. Эта процедура у меня обычно представляла собой простое обтирание рук и головы антисептической жидкостью с ароматом алоэ из маленького флакона. В Вахане практически невозможно найти душ, ванную или хотя бы влажные салфетки.

Сарфраз же просто почесывался в некоторых местах. Затем мы откручивали крышку здоровенной банки ибупрофена и принимали по две-три таблетки каждый, как говорится, «перед завтраком, для аппетита». Когда нескончаемая дорога или работа доводили нас до крайней степени усталости, мы иногда заглатывали и по двенадцать-пятнадцать таблеток в день, чтобы заглушить боль и дискомфорт, вызываемые долгим пребыванием в неудобной позе и недостатком сна. Потом кто-то из нас надевал единственную пару очков для чтения, которой мы пользовались по очереди, а второй выходил на улицу, чтобы почистить зубы (увы, да – и зубная щетка у нас с Сарфразом была одна на двоих).

Факт, что двое мужчин все время обмениваются предметами личной гигиены, был, конечно, сам по себе достаточно странен. Однажды утром корреспондент одного из местных журналов, ездивший с нами, чтобы собрать материал для статьи о Ваханском коридоре, попросил меня перечислить все наше с Сарфразом общее имущество.

«Значит, так, – начал я. – Мы передаем друг другу куртки, бритвы, носки, головные уборы, майки; у нас одна на двоих расческа, одно мыло, один запасной шальвар-камиз…»

«А трусы? – не удержался репортер. – Вы что, ребята, и этим пользуетесь совместно?»

«Я, конечно, не уверен, что стоит делиться такими подробностями, – сказал я смущенно. – Но, с другой стороны, врать тоже нет смысла». После чего пояснил, что провел детство в сельских районах Танзании, где никто не делает культа из личного белья. Так что я с самого детства не был брезглив. И вообще минимализм – стиль моей жизни.

«А вы как, Сарфраз?» – журналист все подробно записывал.

«Я тоже сторонник минимализма».