Дорога соли - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Джонсон cтр.№ 39

— Не можешь? — как эхо, переспросила она.

— Мир совсем изменился с тех пор, как я знал его год назад. Я тоже. Теперь я совсем другой человек.

Повисло тяжелое молчание… И вдруг, заливая все алыми лучами, над горизонтом показалось солнце. Воды реки у них под ногами были как кровь.

— Мир постоянно меняется, — мягко произнесла Мариата. — Он не стоит на месте, и мы тоже должны двигаться вместе с ним. Там, где прошло мое детство, неподалеку от нашей зимней стоянки между скал бежал ручей. Когда я была маленькая, то выкладывала ряд камешков на его берегу. Через год, когда мы возвращались на эту стоянку, я прибегала и искала свои камешки, но их нигде не было. Я снова выкладывала, но и на следующий год камешки куда-то пропадали. Я их искала-искала, все думала, что кто-то подшучивает надо мной, но нигде даже следов не было видно. Наконец я поняла, что с каждым годом русло ручья сдвигается в сторону примерно на ширину ладони. Я догадалась, что, когда постарею, это будет совсем другой ручей, а не тот, что тек здесь давным-давно. Пойми, Амастан, ничто в нашем мире не стоит на месте. Мы сами меняемся именно потому, что все вокруг тоже становится иным. Даже на следующий день мы уже не совсем те, что были вчера. Нас меняет наш опыт. Я больше не тот наивный ребенок, который когда-то покинул Хоггар.

Она бросила на него столь красноречивый взгляд, что он отвернулся.

— Может быть, в твоих словах и есть правда, но мой опыт слишком сильно изменил меня. Сказалось все, что я повидал и совершил в жизни. — Амастан умолк на несколько долгих мгновений, потом продолжил: — А сейчас я хочу поведать тебе то, о чем не говорил и не собирался рассказывать никому. Вряд ли это имеет отношение к стихам или песням. Но я слишком долго носил это у себя в груди, и ты должна знать правду. — Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — Женщина, которую я любил, ушла из жизни, погибла ужасной смертью.

«Вот оно, — подумала Мариата. — Сейчас Амастан расскажет, как убил ее, и я узнаю, какое он чудовище».

Ей захотелось бежать прочь, но мысль о том, что она должна знать правду, остановила девушку.

— Смерть ее тяжким грузом лежит на моей совести, — начал он, подтверждая худшие опасения Мариаты, но рассказ, который повел молодой человек, через силу вытаскивающий из себя мучительные слова, оказался совсем не тем, что она ожидала услышать.

Он познакомился с Мантой, когда еще только-только вышел из мальчишеского возраста. Их караван проходил через ее селение. Она оказалась не столь застенчивой, как другие девушки, и это произвело на него огромное впечатление. Расставаясь с ним, Манта поцеловала его, и все долгие зимние месяцы путешествия через пустыню он помнил прикосновение ее губ. На заработанные деньги юноша накупил ей подарков. Наконец, на третий приезд, она пообещала выйти за него. Чтобы скрепить помолвку, Амастан подарил ей амулет, оберегающий от опасностей.

Мариата вдруг почувствовала, как тяжелый кусок серебра, который она носила на груди, словно живой, прижался к ее телу. Она невольно подняла руку и коснулась его сквозь тонкую ткань платья.

— Так он сейчас с тобой? — спросил Амастан, и его пристальный взгляд заставил ее виновато вздрогнуть. — Нет, не возвращай, не хочу, он приносит несчастье. Да и тебе не советую носить его. Человеку, который владел им до тебя, он не принес ничего хорошего.

Мариата достала амулет из-под платья и через голову сняла его. Он лежал на ее ладони. Они молча смотрели, как блики мерцают на черных бусинах шнурка.

— Но он мне очень нравится, — тихо сказала девушка. — Не понимаю, как такая вещь может приносить несчастье. Смотри, это символы солнца, вот и вот. — Кончиками пальцев она погладила сердоликовые диски. — Красный цвет приносит удачу.

— Открой его, — приказал Амастан, лицо которого оставалось мрачным.

Мариата покрутила в руках талисман, разглядывая со всех сторон, поковыряла ногтем бороздки сверху и снизу, но амулет казался ей цельным. Она покрутила сердоликовые кружки, нажала на шишечку посередине: нет, ничего, посмотрела с обратной стороны, ища, где бы можно было открыть его, но и там ничего не нашла.

— Как? — спросила она.

Амастан протянул руку, взял амулет и сдвинул пальцем шишечку вбок.

Амулет открыл свой секрет: потаенную полость, в которой… в которой оказалось пусто. Мариата посмотрела на Амастана. Тот даже не пошевелился, его лицо было очень близко, она ощущала тепло его дыхания.

— Здесь ничего нет, — сказала Мариата, констатируя очевидное.

— Я ходил к Тане и просил ее вложить в него заклинание-оберег. Но она… прикоснулась к амулету, что-то увидела и… поняла. Тана хотела забрать у меня амулет, сказала, что на нем сглаз. Я рассердился, силой отнял его у нее и ушел с проклятиями. Потом я решил пойти к марабу и купить у него стихи из Корана, но так и не дошел. Не знаю, что мне помешало, может быть, предрассудок или гордость. Я думал, что подарок и так хорош, а любовь моя столь сильна, что сама защитит ее от бед. — Амастан покачал головой. — Не знаю, о чем я думал. Манта была рада, когда я вручил его ей. Он очень древний и сделан из чистейшего серебра. Она носила его на себе все время, пока…

— Пока что?

Мариата должна это услышать во что бы то ни стало.

Амастан не торопился с ответом. Дыхание его, затрудненное, неровное, постепенно замедлялось, успокаивалось.

— Наше новое правительство, которое называет себя независимым, состоит в основном из выходцев с юга, то есть тех, кто нас ненавидит. Они обвиняют нас в том, что мы поработили их предков, оскорбляем и бесчестим их народ, и пользуются этим предлогом, чтобы преследовать нас. В правительстве есть силы, которые используют свою власть против нас, устанавливают произвольные границы, препятствуют нашим племенам пересекать их без документов, необходимых по их законам. Но при чем здесь границы и документы? Туареги всегда кочевали и вели торговлю от Сахеля [42] до самого моря. Кто они такие? Вооружились русскими автоматами, надели западную военную форму и думают, что нас можно называть нецивилизованными варварами и пытаться навязать нам свой образ жизни? Эти люди всегда ненавидели наш народ, потому что мы были свободными, а они — жалкими и ничтожными. Мы отказываемся жить в их убогих и грязных городах, подчиняться их правилам и законам, замыкаться в пространстве, обозначенном их границами. Свои дела они прикрывают словом «закон», а на самом деле это притеснение, гнет и убийства. Трусы! — Он с силой ударил кулаком по скале. — Любое сопротивление они используют как повод для нападения на безоружных стариков, женщин и детей. — Голос его застрял в глотке.

Искоса взглянув на него, Мариата увидела слезы в сверкающих глазах.

Манта жила в одном из северных селений. Она рассказывала Амастану, что прежде случались беспорядки, но главным образом мелкие, незначительные. Люди из народа сонгаи, живущие в деревнях и осмелевшие после смены правительства и ухода французов, стали совершать набеги и грабить все, что попадется им под руку, не брезгуя ничем. Они угоняли скот, забирали запасы пищи, одеяла, даже кухонную посуду. Все жалобы оставались без ответа. Все больше распространялось слухов о нападениях и несправедливости. Молодые люди, которые были в отлучке с соляным караваном или на охоте, возвращались домой и видели, что стоянка разорена, их невесты и матери ограблены и обесчещены, но власти никаких мер не принимали. В других местах было и того хуже. Стали пропадать люди, которых якобы вызывали на допрос. Всплыли на поверхность старые обиды и неприязнь; отравлялись колодцы, уничтожались посевы.