Побудь здесь еще немного - читать онлайн книгу. Автор: Анна Андронова cтр.№ 43

«— Бандарлоги, — наконец прозвучал голос Каа, — может ли кто-нибудь из вас без моего приказания пошевелить рукой или ногой? Отвечайте».

Бабушка читает громко, мерно помешивая в кастрюле длинной ложкой. Нет, конечно, Ваня не может сейчас шевелиться. Даже когда у него за спиной открывается дверь и входит папа. Ваня внутри кричит от радости — папа! — сердечко колотится где-то на шее быстро-быстро. Но гипноз Каа сильнее. Ваня затылком чувствует, как папа останавливается, тоже замирает и осторожно снимает ботинки.

«— Без твоего приказания мы не можем шевельнуть ни, ногой ни рукой, о Каа.

— Хорошо, сделайте один шаг ко мне».

Папа без ботинок проходит на кухню и садится рядом с Ваней, рука его лежит на спинке стула, готовая вот-вот опуститься на пушистую макушку, разворошить ее, поцеловать, приблизиться знакомым запахом табака и улицы. Оба молчат и дышат одинаковым дыханием.

«— Ближе, — прошипел Каа. И все снова подвинулись ближе.

Маугли положил свои руки на Балу и Багиру, чтобы увести их, и два больших зверя вздрогнули, точно внезапно разбуженные ото сна…»

Чайник кипит, Ваня второй раз ужинает уже с папой и ест суп.

— …Вот так, сколько не сиди, все равно прихожу раньше. Работает наша мама, а, Маленький Брат?

Баба Юля ругает папу за то, что он Сидит. Как можно за это ругать человека? Вот он, Ваня, тоже Сидит, и никто не ругается. Но бабе Юле виднее, она папина мама.

— Колобродят по ночам, ребенок брошенный! Ты хоть с ним читал вчера?

Ваня и папа переглядываются.

— Читал, читал, ма. Все нормально.

— Вижу я, что у тебя нормально. Холодильник нормально пустой, ты пришел в семь, а она когда придет? Мне еще, между прочим, ехать. Что ты там высиживаешь? Больше зарплаты не высидишь все равно, так хоть с ребенком…

Ребенок Ваня вздыхает, папа молчит. Папа на работе делает Рентген. Видимо он хуже Отчета, потому что мама опять вечером называет его Ковалевым и говорит сердито:

— Ты думаешь, ты у них такой незаменимый? На твоем рентгене свет клином сошелся?

Ваня уже отправлен спать без чтения, но заснуть не может. Родители сначала мешали, говорили громко, даже папа, а потом, наоборот, закрыли дверь в кухню, и стало грустно.

На диване у Вани собака, зайчик и медведь. Но они не живые. Медведь совсем не похож на Балу. У него такая несерьезная мордочка с синими пластмассовыми глазами и улыбкой из красной нитки. В коридоре темно. Ваня берет медведя под мышку, на всякий случай, и идет к кухне.

— …ты очнешься наконец и поймешь, что жизнь проходит мимо! Надо делать что-то, Ковалев, понимаешь, как тебе объяснить? А с ним я, может быть, жить начну!

Папа говорит тише, его почти не слышно.

— …не могу тебя заставить… попросить… и Ваня…

— Что Ваня, ну что Ваня? Что ты сразу Ваня! Ты о нас, обо мне подумай!

Мама так кричит, что Ваня убегает обратно в комнату вместе с медведем, дверь на кухню все не открывается, тогда он опять на цыпочках выбирается из комнаты и крадется тихо, как на Охоте.

— Все, Ковалев, — вздыхает мама. — Это уже все…

Папа молчит, видимо, мама говорит, что времени уже много и надо идти спать. Ваня бежит на свой диванчик и шмыгает под одеяло.

— Ну что, давай сегодня только одну короткую сказку?

«— Свободный народ и вы, шакалы Шер Хана! Двенадцать лет я водил вас с охоты и на охоту… Теперь я упустил добычу. Вы вправе убить меня сейчас же на Скале Совета!»

Слышно, как в коридоре стучат мамины каблучки и хлопает дверь.

Акела промахнулся. Маугли принес Красный Цветок и победил Шер Хана. Ваня отворачивается к стене и прижимает к животу синеглазого медведя. Маугли победил, но он уходит теперь к людям. Они с папой столько раз читали!

«— Я вижу, что вы собаки, и ухожу от вас к моим родичам. Джунгли для меня закрыты, и я должен забыть вашу речь и ваше общество…»

— Ты спишь, Ванечка? — говорит папа хриплым шепотом.

Ваня не спит, плачет, но лежит тихо-тихо, накрывшись с головой.

Утром Ваню отводит в сад баба Тома. Баба Тома как будто и не бабушка вовсе, а Снежная Королева. У нее серебряная шуба до пят, меховой кокошник и серьги в ушах, как елочные игрушки. Баба Тома очень красивая, ее шуба так пахнет, что у Вани немного кружится голова. Они едут в машине с шофером, как в карете. Ваня всю дорогу на нее любуется. Мама, конечно, похожа на бабу Тому, но у мамы шубы нет, у нее курточка короткая, как у Маленькой Разбойницы, в хвостах и помпонах. Ваня такую курточку видел в мультике. Баба Тома заводит Ваню в группу и долго разговаривает с Людмилой Юрьевной. Так долго, что Ваня успевает сам раздеться и уйти играть.

На завтрак в саду всегда каша. Мама говорит, что каша — это «правильная еда». Папа считает, что если человек голодный, то любая еда для него будет правильная и вкусная, а когда есть не хочется, то даже шоколадки в горло не лезут. Ваня верит папе, но сомневается, как это может быть, чтоб не лезли шоколадки?

После завтрака все выходят на прогулку. Опять одеваются. Ваня в садике за день больше всего устает оттого, что надо постоянно раздеваться и одеваться. Можно было бы в комбинезонах и куртках поесть, нарисовать очередную елочку и выйти на улицу. Людмила Юрьевна сначала стоит в раздевалке и помогает всем застегивать и завязывать, а потом уже садится на маленькую скамеечку. Лицо у нее красное и мокрое, как будто она бегом бежала от самого магазина.

— Встали парами, Еремин! Я говорю, встали! Витя, где варежки? Мы все уходим, Витя без варежек остается, будет караулить группу!

Витя сразу плачет, громко и безутешно. Людмила Юрьевна говорит, что у нее уже нет сил, быстро находит Витины варежки под шкафчиком, и они без всяких пар вываливаются на белое крыльцо.

Снега вдоль дорожки так много, что Насте Мишиной почти по шею. Снег твердый и не копается просто так, его приходится долго колотить и рубить лопаткой. Ваня быстро устает и идет на заборное место отдохнуть, где утрамбовано и ноги не проваливаются.

Дом за забором высокий, красивый. Синий, с оранжевым и белым, как картинка в книжке. Солнце. Ваня хватается обеими руками за сетку и опрокидывает голову назад. Солнце затекает в глаза, слепит, уже не видно деревьев, домов, машин и людей. Видны только синее с белым холодное небо и большая птица высоко, наверное, Чиль.

После солнца Ваня некоторое время ничего не видит, ждет, пока глаза опять привыкнут. Пока ребята завтракали, почти все машины со стоянки уехали. Теперь там ходит один дяденька и в руках у него рычащая и жужжащая машинка с рогами. Он приставляет машинку к куче снега, машинка рычит — р-раз и снега нет, только пыль белая кружится.

— Людмила Юрьевна-а! А что это там такое на стоянке рычит? Мотор?

— Ну вот, Ковалев опять у забора торчит! Где мотор? Это? Так это машинка специальная, снег разбивать. Он за ночь жесткий стал, его трудно теперь убрать. Сейчас дядя дворник раздолбит все кучи, а потом снег счистит с асфальта. И будет просторно и чисто.