Последний мужчина - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Сергеев cтр.№ 17

Страшный хохот снова наполнил эхом своды зала.

— Забирай! — уже заорал человек в стальной накидке, и вдруг холодный ветер наполнил пространство над ними. Одежда на приговорённом от его порывов зашевелилась. Он в отчаянии задергал губами, стараясь что-то сказать. Глаза наполнились ужасом.

— Вы же обещали! — закричал Сергей.

Ветер, словно засасывая в себя обреченного, перешёл в ураган, который, усиливаясь и, казалось, со злостью начал обрывать с несчастного куски одежды. Неожиданно ремни лопнули, пластырь сорвало со рта.

— А-а-а-а-а-а-а! — закричал человек. Стул резко качнулся, опрокинулся и понёсся, подхваченный мощным вихрем, прочь от них. Сделав невероятный зигзаг над озером, он со всей силы ударился об его поверхность. Уже из глубины, сквозь шипение пузырей, они услышали затухающие крики.

Когда круги на стальной глади исчезли, панорама медленно потускнела, и каменная стена, как и три другие, медленно проступая, заняла свое место.

— Вот и его мы услышали. Я всегда держу слово.

Сергей не понимал смысла сказанного. Его колотило.

Определить, сколько прошло времени, было невозможно. Потрясение оказалось столь велико, что на подобный вопрос у него был бы один ответ — вечность.

— А я знаю, что мучает вас, — кто-то тронул его за плечо. Сергей вздрогнул. Рядом, на том самом стуле, где ещё недавно находился муж Хельмы, сидел вполоборота к нему человек с красным платком в нагрудном кармане пиджака, тот, что, задавая ему нелепые вопросы на теплоходе, сразу исчезал, словно растворяясь в небытии. Сергей, всё ещё находясь в прострации, отвёл отсутствующий взгляд. — Вы ждёте не дождётесь урока игры в бридж. Иначе как вы попадете на стену в галерее? — И, довольный своей догадливостью, как ему казалось, расплылся в неприятной улыбке. — Роберт, раздайте карты ещё раз, — обратился он к соседу напротив. Сергей заметил, что посуды уже не было. Лишь бокалы по-прежнему стояли против каждого из них.

— Конечно.

Карты кинули на четверых. И только тут Сергей обратил внимание на человека, который с самого начала сидел справа от председателя, в одном ряду с ним и всё это время не проронил ни слова. Он и сейчас не участвовал в игре. Голова его была опущена так низко, что свисающие волосы не давали никакой возможности рассмотреть лицо. Неподвижная поза подчеркнуто исключала его из участия в действе. Он был как бы вне события. Даже после всего, что случилось, человек оставался неподвижным.

— А ему? — выдавил Сергей, кивнув в сторону странного типа.

— Ему? Что вы! Нельзя. Он здесь для другого, — прошипел красный платок, почему-то с ненавистью глядя на незнакомца.

— А кто он?

— Можно, ваша честь? — Тот, что в очках, повернул голову к старшему. — Наши гости обычно уже не могут ничего рассказать. Никому, — добавил он, указав на Сергея. Председатель, чуть помедлив, кивнул. Красное и синее стёкла повернулись к нему.

— Это последний мужчина.

— Кто? — Сергей опешил.

— Последний мужчина. Вы не ослышались.

— А для чего…

— Узнаете после игры, — перебил его говоривший.

— Я не собираюсь с вами играть!

— Ну, тут уж мнения мерзкого человеческого никто и не спрашивает! — раздался рык. — Погасить жертвенный костёр и остаться там? — Старший ткнул перстнем в сторону двери. — Не слишком ли много для такой твари, как человек? — Глаза его налились кровью. — Или туда, — он бросил взгляд на стену, — или на его место, — стул соседа, на который присел мужчина с красным платком, вдруг задрожал. Тот, резко вскочив и сделав шаг назад, замер.

— Да гость и не против, — скрипучий голос заставил всех обернуться. — Прямо к Сергею направлялась сгорбленная старуха, неся в руках бутылку с вином. Он похолодел. — Просто ему надобно выпить розового анжуйского, его любимого, для смелости.

Сергею показалось, что суставы старухи заскрипели, когда та наклонилась к нему и, наливая бокал, прошептала:

— Проси глянуть на портрет.

— Хельма! — обомлел он. — А где?.. — и, чуть не вскрикнув, сжал протянутый бокал так, что, казалось, раздавит его.

— Осторожней! — заметив это, усмехнулся председатель. — Надо же, мучаешься, душу вывернуть у них пытаешься, чтобы понять, а им достаточно одного! Жаль, не будет карнавала, — разочарованно добавил он, явно сожалея о чём-то грандиозно задуманном на эту ночь и упущенном.

Нескольких секунд, которые ушли на пять глотков, оказалось достаточно, чтобы Сергей сообразил, что от него требуется.

— Я хочу взглянуть на портрет. Его портрет, — он хлёстко положил ладонь на стол против места соседа.

— Свободен ли? Похвальная расчётливость, — старший кивнул. — Проводи, Роберт.

Они встали. Старуха, не выпуская его руки, двигалась рядом. Когда двери зала сомкнулись, он услышал:

— Держись крепче.

В конце галереи они остановились. Там, где два часа назад висел портрет, зияла пустота.

— Ну, убедился? — Роберт повернулся к нему, и лицо его перекосила страшная гримаса. Сергей обернулся. Позади с глазами, полными отчаяния, стоял Джеймс. На руках он держал мёртвую старуху. Ту, что состарилась в этом замке.

— Держись, — снова услышал он — и вдруг свод галереи, расколовшись, обнажил по-прежнему чёрное небо. Он успел заметить, как одежда Хельмы, сорвавшись с неё, хлопком накрыла лицо Роберта, заглушив его отчаянный крик.

— Вот это и был бридж по понедельникам, — вытирая со лба пот, пробормотал Сергей. Новосёлов молча, чуть приоткрыв рот, завороженно смотрел на него.

«Сойди в себя — и узришь обширные своды. Ниже оставь страх, спустись в пещеру. Ноги твои ступят на сухой песок, мягкий и жёлтый, дающий отдохновение. Здесь заглушён шаг твой. Здесь сухо и почти тепло. Капли времён срываются со сводов и падают в глубины мрака. Гулкие переходы наполнены реющим звуком: словно бьют свои удары бесчисленные маятники. Как в мастерской часовщика, нагоняют и перегоняют друг друга неисчислимые ритмы… Упруго жужжат веретёна судеб. Сердца всех в этих недрах. Сюда сбираются и звёздные токи, огустевающие в драгоценные камни. Тут-то, под пещерными сводами сердца, и воссияет Звезда Утренняя».

Первый отложил книгу.

— Безумствуем, коллега?

— Не я. Некий Флоренский.

— Но, согласитесь, и вас в последовательности сюжетной линии упрекнуть нельзя.

— Если бы я задумал план, понимая, что нужно сказать в такой последовательности, я никогда бы не приступил…

— Отчего же?

— От неверия в возможность задуманного. Такие вещи не рождаются в холодном рассудке, а попускаются порывом. Для чего-то…