Богиня кофейного рая - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Леман cтр.№ 30

– Не дою, не обучен, дружище, – хмыкнул я. – Я собираю кофе в корзину. А ты хочешь мне помочь?

– Болван, я хочу, чтобы ты прилетел ко мне в Арушу, пил со мною всю ночь во всех злачных заведениях этого вполне приличного городишки, одновременно выслушивая исповедь влюбленного засранца!

Последнюю фразу Леня выкрикнул своим фирменным высоким фальцетом с визгливыми нотками. Все ясно и понятно: черная Маша родом из Московии довела черного Леню до умопомрачения. Я хмыкнул.

– Ты бы мог легко исповедаться кюре в католическом храме, прямо под статуей поддельной Черной Мари…

В ответ раздалась такая длинная тирада нецензурной исконно русской брани, что я поспешил успокоить старого приятеля.

– Все понял, пожалей мои уши, Куятэ! Говори, куда ехать…

Краткая инструкция, опять-таки с солидным слоем ненорматива при описании некой площади с труднопроизносимым названием, несколько минут дороги, и я наконец был на месте.

– …И все из-за тебя, маму твою, пиндюк ты недоделанный!

В словах бедняги Лени звучали искренние слезы, он смотрел на меня огромными черными глазами, полными тоски.

Я вздохнул.

– Что будем пить?

– Ага, подмазываешься, гаденыш! Думаешь залить свою вину горячительным?! Давай напьемся и устроим здесь бучу, мама-папа-ля-ля-ля! Только учти: так как ты белый, все добровольные зрители будут на моей стороне.

– Да успокойся ты наконец! Мы, конечно, не в России, но все-таки – вдруг кто-то из клиентов этого заведения понимает русские матюги?

– А мне плевать и…

Дело шло к ночи, и мы с Леней по моей личной инициативе сидели в том самом стриптиз-клубе «Бурка», где, по словам подруги Нгала, год назад он совратил одну из стриптизерш. По местным правилам, как любезно сообщил нам один из барменов клуба, стриптиз начинается ровно в полночь и ни минутой раньше, поэтому оставшиеся до шоу минуты мы просто сидели за одним из столиков, дули местное пивко, и я выслушивал плач Лени Куятэ.

Сами понимаете, я по части спиртного гораздо крепче Лени, а потому, если после второго бокала измерением в пол-литра я только начинал лениво улыбаться, то слабак Леня к этому времени уже качал головой и в своем плаче перешел на чистый мат, подчеркивая отдельные слова ударами кулака по столику.

Не буду переводить его трехэтажные реплики, скажу лишь, что все они касались жутковатого факта: как оказалось, сто лет назад, в годы нашего студенчества, в меня была безумно влюблена его черная Маша, а при нашей вчерашней неожиданной встрече в церкви ее любовь вдруг вновь проснулась, от чего страдать приходится, естественно и натурально, бедняге Лене.

После того как Леня в десятый раз повторил свой плач с активнейшим использованием ненормативной лексики, а я в сотый раз настоятельно посоветовал ему не материться, нам вдруг подмигнул толстый дядька в расхристанной рубахе, сидевший за соседним столиком.

– Привет, Россия, Москва, Челябинск! – выкрикнул он на вполне приличном русском и почти дословно повторил последнюю реплику Лени с его пожеланиями некой до жути неприличной маме.

Не знаю, возможно ли сказать, что чернокожий Леня покраснел, но, глядя на его ошарашенное лицо, я склонился к тому, что именно это и произошло. Во всяком случае, ему было очень даже неудобно; он широко улыбнулся соседу, сведущему в русском ненормативе, и на всякий пожарный заговорил со мной вполголоса, по мере возможности избегая классических матюгов.

– Ладно, за все, как говорится, прости-подвинься. Понимаю, что тут ты ни в чем не виноват, но надо же мне кому-то излить свою душу! Знал бы ты, как эта… стервоза, – испуганный взгляд в сторону улыбающегося соседа, – с самого начала мотает мне нервы. В двух словах…

Бедняга перевел дух.

– Короче, как выяснилось, Машка в тебя влюблена, причем еще со времен нашего студенчества.

– Дорогой друг Леня, – усмехнулся я, – об этом ты мне уже поведал раз десять, так что я в курсе. Могу лишь в десятый раз сообщить тебе, что лично я в короткое время моего обучения в МГУ в упор не помню никакой Маши. И между прочим, разве тогда ты был в нее влюблен? Насколько я помню, в те счастливые годы ты был абсолютно свободный художник, если в кого влюбленный, то в футбольный мяч.

– Ну-у-у… – задумчиво протянул Леня, пожимая плечами, – я бы не сказал… Конечно, мы были юны и беспечны и вряд ли в кого по уши влюблены. А вот Маша вчера сообщила мне, что, оказывается, уже тогда с ума сходила от любви к тебе. А ты высокомерно воротил от нее нос. Разумеется, потому что ты расист и не любишь черных. Я пытался доказать ей, что ты вряд ли настоящий расист, ведь мы с тобой столько пива вместе выпили. Но она сказала, что алкоголизм связывает всех, независимо от расы…

С этим все было понятно. Между тем должен признаться, что сама атмосфера стриптиз-клуба, местное пивко и пара-тройка дней воздержания понемногу давали свой результат: допивая очередной бокал, я вдруг стал ощущать волнующие покалывания ниже пояса, тут же, кстати, подумав, что по части моей склонности к расизму Маша в чем-то права. Елки-палки, как хочется большой нечистой любви, а кругом – ни одной белой красавицы! Между тем неуправляемые процессы моего дивного тела набирали обороты, и в моем воображении вдруг нарисовалась интересная картинка со мной и некоей красавицей в главных ролях под названием «Люби меня по-французски»…

– Итак, Маша называет меня расистом, но при всем при том вот уже сто лет хранит мне верность. – Я постарался взять себя в руки, отчаянно зажав свой «гордиев узел», перекинув ногу на ногу. – Прошло энное количество лет, она встретила тебя и решила, что ты парень очень даже ничего. Вы отправились путешествовать по Африке…

– Не совсем так! Я тебе, кажется, это тоже говорил не меньше десяти раз, – нетерпеливо перебил меня Леня. – Маша – профессиональный журналист, она поехала в Танзанию от крутого журнала «Нейшнл географик», чтобы подготовить ряд очерков. Ну а я рванул за ней, благо у меня отпуск. И тут как снег на голову – ты! Сначала я не понял, чем это грозит лично мне, но когда вчера, как только мы вернулись с вашей фермы, Маша мне все выложила…

– Все врет твоя Маша, – меняя положение ног, решительно прервал я Леню, и его глазоньки молниеносно сверкнули – с надеждой. – Поверь мне на слово: когда кто-то в меня влюблен, я это нутром чую. Отзываюсь на чувство или нет, но любовь – это такая, знаешь, штука…

– Знаю, знаю, представь себе, я тоже любил и люблю, – радостно проговорил Леня, отставляя пустой бокал. – Между прочим, у меня даже пару раз мелькала мысль, что с ее стороны это всего лишь игра.

– Конечно, игра. Твоя любовь разбаловала Машу, ей захотелось новых впечатлений. К примеру, вдруг оказаться в роли несчастной и притесняемой, страдая из-за расизма одного парня и от преданной любви второго.

Леня весело расхохотался и по-барски откинулся на спинку кресла, пару раз хлопнув кулаком по столу.

– Вот ведь стерва! Дай бог, чтобы ты оказался на все сто прав. Кстати, будь осторожен! Наша Маша отыскала здесь ведьму вуду, про которую готовит первую заметку. Как раз сейчас у них встреча, а вчера Машка мне объявила, что попросит оную ведьмочку в качестве доказательства своего мастерства сделать что-то типа приворота на тебя. Так что в любой момент ты можешь без памяти влюбиться в Машку. Вот тогда у нас с тобой точно состоится дуэль!