Кто посеял ветер - читать онлайн книгу. Автор: Неле Нойхаус cтр.№ 77

— Закрыть окно? — спросил он.

Ника молча покачала головой. Он внимательно всматривался в ее лицо. Ника выглядела юной и беззащитной. Его глубоко тронуло то, что, попав в беду — а это было очевидно, — она пришла к нему и, следовательно, ему доверяла. Поднеся трясущимися руками бокал ко рту, женщина отпила глоток коньяка, и ее лицо на мгновение исказила гримаса. Взгляд ее бесцельно блуждал, ни на чем подолгу не задерживаясь. Состояние шока медленно, но верно проходило.

— Вам лучше? — негромко осведомился Оливер. Она повела глазами и впилась взглядом в его лицо.

Настенные часы в коридоре пробили половину первого.

— Вы не хотите рассказать мне, что случилось? — участливо спросил Боденштайн. Ему очень хотелось сесть рядом с ней, обнять ее и утешить. Пристально глядя на него своими большими глазами, Ника откинула со лба мокрую прядь волос.

— Уже поздно, — еле слышно произнесла она. — Завтра утром вам нужно ехать на работу. Мне очень жаль…

Ее деликатность чрезвычайно ему импонировала.

— Вовсе нет, — поспешил сказать Боденштайн. — Завтра суббота, и у меня масса свободного времени.

Ее лицо озарилось благодарной улыбкой, которая тут же потухла. Бледные щеки слегка порозовели. Она отодвинула бокал в сторону, сложила на груди руки и глубоко вздохнула.

— Меня зовут Анника Зоммерфельд, — произнесла она вполголоса. — В течение двенадцати лет я работала в Немецком климатологическом институте в качестве ассистентки профессора Дирка Айзенхута. Он хочет меня убить.

Она вышла из такси перед Тахелесом, остановилась на краю улицы и огляделась. Было около девяти часов. Она приехала немного раньше времени. Дом искусств, располагавшийся на месте бывшего универмага в здании, построенном в начале XX века, с его кафе, студиями художников и клубом, привлекал, главным образом, иностранных туристов, находивших очарование в царившем здесь художественном и культурном хаосе.

Выбранное Сьераном место встречи было идеальным, поскольку теплыми летними вечерами пространство между северной частью Фридрихштрассе и Ораниенбургерштрассе с его многочисленными барами и ресторанами превращалось в арену сплошного праздника — и к тому же это было последнее место в Берлине, где мог бы появиться Дирк.

Туристы и молодые люди в приподнятом настроении толпились перед Тахелесом. Кто-то толкнул ее. Она подошла к переходу, постояла немного у светофора и, дождавшись зеленого света, в компании изрядно подвыпивших тинейджеров перешла на другую сторону улицы. Из кухонь ресторанов расползались запахи чеснока, картофеля, рыбы и жареного мяса. Воздух был наполнен обрывками музыкальных фраз, взрывами смеха, автомобильными гудками. В этой атмосфере всеобщей радости чувство потерянности, не оставлявшее ее с того самого страшного вечера в Довиле, только усилилось. Ее встреча с Сьераном была поистине судьбоносной. Он открыл ей глаза и пробудил в ее душе сомнение по поводу правильности того, чем она занималась. Но не только это. Она вдруг увидела возможность отомстить Дирку.

— Привет, Анника. — Голос Сьерана вернул ее в реальность. Он поцеловал ее в щеку.

— Привет, Сьеран.

Она так глубоко погрузилась в размышления, что не заметила его. Он сильно изменился: озабоченный, усталый, подавленный, похудевший, осунувшийся. Юношеская улыбка, некогда разглаживавшая первые морщины на лице, исчезла. Так что выглядел он не лучшим образом.

— Куда мы направимся? — спросил он.

— Понятия не имею. Ты наверняка ориентируешься здесь лучше меня, — ответила она. — Но я бы не отказалась от коктейля.

Он удивленно поднял брови.

— Не лучше ли нам выпить красного вина? — На его лице вспыхнула улыбка, погасла и тут же появилась вновь. — Тогда пойдем в бар «Беллини», там можно сидеть на улице.

Он дружески обнял ее за плечи, она приноровилась к его шагу и на короткое время позволила, чтобы прохожие принимали их за влюбленную пару. Дирк никогда не позволял себе на публике ничего подобного. Да и зачем? Он никогда не любил ее. Она с трудом подавила в себе чувство горечи, которое постоянно преследовало ее, и попыталась сосредоточиться на Сьеране. Они отыскали два свободных места. Сьеран заказал пиво для себя и два кайпириньяс, дождался, когда официантка принесет напитки, затем наклонился к ней и начал рассказывать. Анника с недоверчивым выражением слушала его. И чем дольше она слушала, тем больше разрасталась ее ненависть к Дирку Айзенхуту. Она была так увлечена рассказом Сьерана, что не обратила внимания на человека с камерой.

— Ника ушла! Просто взяла и сбежала, глупая корова!

Ничего не понимая, Янис щурился от яркого солнечного света. Разъяренная Рики стояла возле его кровати и размахивала листом бумаги.

— Что случилось? — сонно пробормотал он.

— Она ушла! Собрала свои шмотки и оставила на кухонном столе вот это! — Рики была вне себя от злости. — Ей прекрасно известно, что Фрауке пропала. Как я теперь одна управлюсь в магазине?

Янису потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно проснуться и осознать, что произошло.

— Ну и радуйся, — сказал он.

— Я не могу радоваться! — раздраженно возразила Рики. — Мне теперь одной придется заниматься магазином и хозяйством. Где я так быстро найду им замену? Ты мне хоть чем-нибудь поможешь?

Она выбежала из комнаты. Янис вздохнул и потер глаза. Вчера вечером ему стоило большого труда успокоить Рики. После устроенной Никой сцены она прониклась подозрением и пожелала узнать, что он обещал ее подруге. Ему удалось сочинить экспромтом историю, которая ее более или менее удовлетворила. Однако дело приняло угрожающий оборот, и не в последнюю очередь благодаря Марку…

Янис поднял лист бумаги, брошенный Рики на пол рядом с его кроватью, и прочитал:

Дорогая Рики, к сожалению, я вынуждена уехать. Спасибо тебе за помощь и кров. Возможно, впоследствии я все тебе объясню. Береги себя. Ника.

Он сбросил одеяло, поднялся с кровати и пошел, как был, в майке и трусах, к почтовому ящику за газетой, в надежде найти там сообщение о вчерашнем вечере. Пройдя в кухню и положив газету на стол, налил себе кофе и сел на стул. Дверь террасы была распахнута. Рики кормила в саду животных. Собаки сидели на террасе и внимательно наблюдали за ней. Янис быстро пролистал местные новости.

Он прекрасно понимал, что Ника уехала из-за него. Она просила не называть ее имени, а он все-таки назвал его, поскольку не придал этой просьбе особого значения. Однако, по всей видимости, у нее были основания для опасений. Янис заметил, как у знаменитого климатолога окаменело лицо при упоминании Анники Зоммерфельд .Тейссен же, напротив, совершенно потерял над собой контроль и вел себя в присутствии двухсот человек и представителей прессы подобно обезьяне.