Три стильных детектива в одной книге - читать онлайн книгу. Автор: Клод Изнер cтр.№ 99

– Конечно! И я думаю, если он займется танцами, то несомненно освоит покоривший парижские салоны вальс-бостон, – выдохнула Матильда де Флавиньоль, желавшая выглядеть в глазах Виктора современной и просвещенной.

– А что вы думаете о фотографии, сделанной с помощью рентгеновских лучей, герр Легри? – спросила Хельга Беккер.

– Какой ужас! – воскликнула графиня. – Показывать то, что находится под кожей, еще более неприлично, чем открывать ноги! Нет, я решительно ненавижу прогресс!

Они с медиевистом обменялись возмущенными взглядами, но Хельга Беккер решительно возразила:

– Вы неправы! Благодаря Вильгельму Конраду Рентгену, моему соотечественнику из Вюрцбурга, открывшему такое излучение, медицина совершит гигантский скачок!

– Мсье Легри, ходят слухи, вы побывали на первом кинематографическом сеансе братьев Люмьер в подвале «Гран кафе». Это правда? – Матильда де Флавиньоль не оставляла попытки завязать с Виктором беседу. Если бы она только знала, что он готов стереть в порошок всех присутствующих, включая ее самое.

Спасение явилось в образе Жозефа. Едва закрыв за собой дверь, он победоносно замахал каким-то листком.

– Я выяснил, где она жила раньше, – в Тринадцатом округе!

Виктор пробежал бумагу глазами.

– Вы уверены? Речь идет о коммуне Мезон-Бланш.

– Я позвонил Исидору Гувье, и он предоставил мне сведения об истории присоединения к Парижу этой части коммуны Иври. Это произошло в 1860 году. На самом деле Шестнадцатый округ должен был стать Тринадцатым. Но, как известно, число это несчастливое, и даже была поговорка, мол, выйти замуж в Тринадцатом округе означало остаться старой девой, вот богачи и выбрали себе шестнадцатый номер, а тринадцатый достался беднякам.

– А что за улица Эсперанс?

– Она в Бютт-о-Кай, районе, который до 1860 года был… чтобы не соврать… – Жозеф заглянул в свои записи. – Вот… был одной из деревушек, которая вместе с Пти-Жантийи, называемом также Ледник, и Бель-Эр образовывала Мезон-Бланш.

– Значит, там и будем искать, едва удастся отсюда улизнуть.

– Завтра?

– Завтра я собирался заняться проявкой пленок. А вы дежурите в лавке.

– Что ж, к утру я наверняка что-нибудь придумаю и, как только освобожусь, присоединюсь к вам на улице Фонтен. А пока разрешаю вам похвалить меня за находку.

– Конечно-конечно, вы воистину заслужили похвалу!

18 сентября

Кэндзи пригласил Джину на ужин в «Максим». Они лакомились устрицами, омарами и морским языком, пили шампанское и слушали цыганский оркестр. Правда, в начале вечера ресторан заполонили богатые, но не отличавшиеся изысканностью манер буржуа, но Джина с удовольствием заметила в зеркалах с золочеными рамами с изображениями наяд и водяных лилий отражение княгини Шиме, урожденной Клары Вард. После десяти вечера появились и знаменитые завсегдатаи: великий князь Кирилл и звезды сцены – Режан, Лиана де Пужи, Эмильена д’Алансон, Каролина Отеро [208] .

Дома Кэндзи налил себе воды с содой и, сделав пару осторожных глотков, чтобы успокоить желчный пузырь, дававший о себе знать после обильного застолья, спустился в лавку, где давно уже хлопотал Жозеф.

– Учтите, сегодня я никуда вас не отпущу, – пробормотал Кэндзи слабым голосом.

– Об этом не может быть и речи, я ни за что не упустил бы прелестную Венеру, что посетила нас вчера за пять минут до закрытия. Она обещала, что придет сегодня, чтобы изучить ассортимент наших книг. Она не только хороша собой, но и на редкость эрудирована. Так что можете отдохнуть, вы ведь, похоже, почревоугодничали вволю, а я с удовольствием займусь покупательницей.

– Мне обидны ваши намеки! – нахмурился Кэндзи. – Вам известно, что сказал Карем [209] ? «Если люди перестанут наслаждаться едой, они не будут писать писем, не смогут изысканно выражаться и общаться с друзьями, и всему придет конец». Так что я сам приму эту клиентку. А вы уже доставили все заказы?

Изобразив раскаяние, Жозеф признал, что не заходил накануне ни к Саломее де Флавиньоль в Пасси, ни к профессору Мандолю на площадь Пантеона, ни к студенту-архитектору.

– Так займитесь этим сейчас! – распорядился Кэндзи.

– Непременно! – обрадовался Жозеф, притворяясь расстроенным, и тут же отнес все упакованные книги в кафе «Потерянное время». Ничего страшного не произойдет, если клиенты получат их чуть позже.

– Только не говорите ничего мсье Мори, это сюрприз, – предупредил он хозяйку кафе, привыкшую к его чудачествам.

Нестор Бельгран широко зевнул, потянулся и замер. Из страха встать с левой ноги он предпочитал вообще не вставать. Зачем пускаться в столь рискованное предприятие, если конечности причиняют такие страдания, а славная Аделаида, как водится, придет ему на помощь.

Скрестив руки на затылке, он думал о том, как станет на досуге писать мемуары. Если воспоминания двух известных полицейских пользуются таким успехом, что же будет, когда на суд публике будут представлены откровения настоящего преступника! Кто лучше, чем он, сумеет описать лжемонахинь, умоляющих торговок на Центральном рынке пожертвовать на приюты для сироток? Разве не он был в начале своей криминальной карьеры их пособником, разве не он притворялся ангелом-хранителем подвыпивших господ, помогая добраться до дома и обчищая по пути? Разве не прибегал он, вместе с двумя приятелями, откликавшимися на прозвища Гнилой Томат и Ущипни-Меня-За-Нос к «приему папаши Франсуа»? Он представлял, как напишет рецепт популярного убийства:

Вооружившись шелковым шейным платком, вы набрасываетесь на клиента со спины и душите. Затем выгребаете у него из карманов монеты. Теперь у вас есть деньги, женщины и новая шляпа! Занавес.

– Лучший жизненный урок – папаши Франсуа пинок! – пропел он.

Нестор Бельгран отказался от этого многообещающего литературного проекта лишь потому, что не так-то просто было перевести на нормальный французский язык нарочито путанное (чтоб было понятно только посвященным) воровское арго, да и вряд ли удалось бы найти издателя, который не выдал бы своего автора полиции. Не говоря уже о том, что Нестор Бельгран не был обучен грамоте.

– Ненес! Иди сюда, булки закончились! – услышал он хорошо знакомый визгливый голос.