Ключи от лифта - читать онлайн книгу. Автор: Мила Иванцова cтр.№ 46

Оля вздохнула, закурила, несколько раз затянулась, потом затушила сигарету и набрала номер по мобильному.

– Але! Это я. Прости, что поздно. Нам правда страшно нужны деньги. Для Яси. Мы обязательно отдадим.

Андреевский спуск с давних времен связывал верхний княжий город с ремесленным Подолом, проходя между Замковой и Андреевской горами. Поначалу он был пешеходным, но могли по нему проехать и всадники. Потом, в первой половине восемнадцатого века, по приказу губернатора он был расширен, и поехали здесь запряженные лошадьми повозки, телеги, дилижансы. Время шло… Улица, не бывшая тогда еще визитной карточкой Киева, переживала войны и революции, застраивалась, разрушалась, обновлялась, храня память и отдавая дань уважения к седой старине, снова обновлялась, перестраивалась, пугая консервативных коренных киевлян смелыми новшествами, и дрожала перед радикальными планами реконструкций, предлагаемых каждой новой городской властью.

В хорошую погоду издалека видна на холме красавица Андреевская церковь, спроектированная архитектором Растрелли в середине восемнадцатого века. Чуть ниже по улице загадочно-красивым и нелюдимым много лет стоит замок Ричарда Львиное Сердце, мистическое, окруженное легендами здание, без которого сегодня трудно представить самую киевскую из киевских улиц.

Множество кафе, художественных галерей, магазинчиков «Все для творчества», сувенирных лавок в помещениях и раскладок вдоль улицы прямо под открытым небом – киевский Монмартр живет своей жизнью в будни и в праздники.

Еще дальше по той же правой стороне (если идти вниз) – дом Михаила Булгакова, оставшийся в литературе одним из «героев» романа «Белая гвардия» и пьесы «Дни Турбиных», хотя в тексте его адрес указан как «Алексеевский взвоз, дом 13». Теперь здесь музей – необычный, «двуликий», который в памяти посетителей никогда не спутается с другими достопримечательностями из списка городских посещений.

«Музей Одной Улицы» в нижней части Андреевского спуска – вместилище удивительных реальных предметов, историй и мистических легенд из жизни Киева, его простых или великих обитателей.

Дальше любимая улица киевлян и туристов вливается в раскинувшийся до Днепра широкий Подол с перпендикулярными улицами, трамваями, церквями, старинными домами, подольскими двориками, с его собственными достопримечательностями, историями, легендами и загадками.

Жаркое солнце на ярко-синем небе. Сочная зелень молодой листвы и травы вдоль брусчатки. Щебетание воробьев и гул голосов. Последнее воскресенье мая. В Киеве праздник – День Города.

Раз в году Андреевский спуск представляет собой апофеоз бурлящего смешения искусств и ремесел. Примерно в середине – странное скопление людей. Возле каменной стены, подпирающей собою один из киевских холмов, на импровизированной трибуне из ящиков стоит с микрофоном Левушка. Над ним закреплен плакат: «Вы можете изменить судьбу больного ребенка!» За его спиной на заборе – собственные работы, большей частью абстрактной живописи, и Лизины «женские» акварели в рамках.

Левушка призывает людей покупать картины для гуманной цели. Голос его звучит довольно уверенно, но вдруг он, словно извиняясь, говорит:

– Знаете, если бы это было моим личным вопросом, я бы не стал к вам обращаться. Но эти деньги действительно очень нужны для того, чтобы вернуть здоровье одному ребенку. Одной чудесной маленькой девочке… И вы можете изменить ее судьбу. Правда, ее мама не разрешила мне рассказывать разные подробности – имя, возраст, суть проблемы… Но поверьте, это не «развод»! Пусть отсохнут мои руки, если я вру!

Люди в толпе переглядываются – не похоже, чтобы так безбожно обманывали их тут в такой день… Хотя чего только в большом городе не увидишь… Как говорили еще в давние времена: «Киев большой, просящих много».

Но вот один за одним начинают подходить художники с Андреевского, которые давно знают Левушку. Им хочется по-братски, по-человечески помочь, потому что Левка клевый, свой, он врать не станет, не возьмет грех на душу, да и какой нормальный художник будет клясться собственными руками?!

Кто-то кладет в керамический кувшин деньги, кто-то несет свою картину – на, продавай в фонд твоей девочки! Левушка, взволнованный такой братской поддержкой, пытается объяснить, что девочка, собственно, не его, а потом машет на это рукой, благодарит и снова начинает повторять в микрофон, кто он и зачем здесь стоит.

– Слушай, чувак, ты отдохни немного, дай микрофон, я поговорю, – протягивает к нему руку крупный байкер, весь в кожаной одежде с блестящими заклепками и в бандане.

Левушка осторожно отдает ему микрофон. Тот взбирается на ящики и, широко расставив ноги, сочным голосом неожиданно начинает говорить то же самое, но по-английски. На мгновение толпа возле Левушки удивленно замирает, а к «витрине» начинают подтягиваться туристы.

– Ну, что стоишь, ворон считаешь, Малевич?! – спрашивает у Левушки байкер. – Вон же тебя спрашивают, сколько стоят твои кольца-кубики!

Через несколько минут, пока Левушка озвучивает иностранцу стоимость картин, хрупкая девушка в темных очках и с пышными каштановыми волосами берет из рук байкера микрофон и тоже взбирается на ящики. И опять неожиданно для Левушки и киевлян, которые гуляют по Андреевскому в плотной праздничной толпе, перекатывается, рыча по-французски, история о больной девочке, которой срочно нужны деньги на лечение…

Людей здесь в этот день – как пчел в улье: художники, резчики по дереву, вышивальщицы, стеклодувы и гончары, мастера лозоплетения и росписи по шелку. Они съехались со всей страны, чтобы в этот самый активный арт-уик-энд года выставить на продажу свои работы – и похвастаться мастерством, и заработать семьям на хлеб. Но, услышав о том больном ребенке, многие из них берут что-то из своих работ и тоже несут туда, к Левушкиной распродаже.

И люди начинают покупать – и наши, и иностранцы, одни на вывоз, на память, на сувениры, так как и цену просят невысокую, другие просто сознавая, что так устроен мир: сегодня ты кому-то поможешь, а завтра он тебе. Или не он, а кто-то другой. Тот, у кого в твою трудную минуту вот так же откроется навстречу тебе сердце.

Левушка уже не успевал управляться с микрофоном, он «от балды» называл цены, счастливый, что берут, складывал деньги в кувшин, прижимая его к себе, что-то кому-то объяснял. Теперь уже Игорь держал в руках микрофон и, загоревшись благородным делом и возможностью помочь своей незнакомой заступнице, анонсировал суть акции.

Когда он увидел, что с горы в их направлении спускается стайка японских туристов, прокашлялся и тоже перешел на английский, которым неплохо владел. Но вдруг седой мужчина, который до этого только стоял и недоверчиво приглядывался, энергично попросил у него микрофон, кивнув головой в сторону японцев:

– Дайте, дайте скорей! Сейчас они все купят! Я вам говорю! Я тридцать лет прослужил в разведке!

И он громко и выразительно заговорил на совершенно непонятном чужом языке, удивив всех вокруг и мигом привлекши внимание близких его сердцу туристов. Что уж он там им говорил, трудно было понять, но психологом он, наверное, был неплохим. Через минуту черноголовые туристы плотным кольцом окружили Левушку, Игоря и их товар.