Прятки со смертью - читать онлайн книгу. Автор: Бекки Мастерман cтр.№ 8

Довольно высокая молодая женщина, несмотря на жару, в темном, установленного образца костюме ФБР поднялась с пассажирского сиденья средней машины и, замерев, как богомол, приветствовала меня уверенным рукопожатием и пристальным взглядом — из тех, что непременно заставляют подумать о том, что вы чего-то не знаете.

— Агент Лаура Коулмен, веду это дело, — представилась она. — Агент Куинн, очень рада снова видеть вас.

Мне пришлось по душе, как она назвала меня «агент Куинн», хотя я давно комиссована. Как еще один знак уважения или же оттого, что я шла с тросточкой для ходьбы по пересеченной местности, она раскрыла передо мной заднюю дверь машины. Для вылазки я выбрала полукомбинезон защитного цвета и хлопчатобумажную блузку без рукавов, а температура тем временем перевалила за тридцать, и Коулмен сдалась: сняла пиджак, прежде чем залезь обратно в салон.

Третьим транспортным средством — позади нашей машины — был минивэн криминалистов. В первой же везли Флойда Линча. Знаю, не следовало мне этого делать, но, прежде чем забраться в джип, я приблизилась к машине, где на месте водителя сидел судебный исполнитель. Стекло пошло вниз, и наружу высунулась рука.

— Роял Хьюз, государственный защитник, — раздался голос.

— Я догадалась. Бриджид Куинн.

Хьюз ослепил зубами в довольной метросексуальной улыбке и зачем-то понизил тон:

— Я в курсе.

Продувная бестия.

На заднем сиденье за защитным экраном, в наручниках и в оранжевой тюремной одежде сидел Флойд Линч. Стройное, но вялое тело, вьющиеся каштановые волосы, нос уточкой и маленькие большевистские очки. Под сорок, но явно потрепанный жизнью. Больше похож на бухгалтера, чем на серийного убийцу, но, говорят, они все такие, не правда ли? Вот только глаза… Никакое ребячливое очарование не могло замаскировать равнодушие безжизненных глаз рептилии, если вы знаете, кто перед вами. Мужчина взглянул на меня с таким же любопытством, с каким через стекло, словно змею в зоопарке, рассматривала его я. Затем он чуть скривил рот, резко дернул головой в мою сторону и отвел взгляд. Меня подмывало постучать по стеклу, но, почувствовав, как обоих мужчин на передних сиденьях стала беспокоить моя близость, я удержалась.

С этого момента я твердо знала, что он убил всех семерых женщин, включая найденную у него в грузовике. Этот человек издевался над ними, насиловал и смотрел в глаза, оставляя надежду на жизнь, пока медленно душил, а сейчас собирался показать нам последнее место преступления. Из-за предложения показать нам место захоронения тела не будет справедливого возмездия за всю боль, что он причинил жертвам, и тем, кто любил их. Джессика Робертсон могла сыграть роль его билета на эшафот. У нее он жизнь отнял, а себе свою — выторговал, и я уверена, единственной реакцией Джессики на это, как и моей сейчас, была бы ненависть.

Мне хотелось, чтобы Флойд Линч умер шесть раз, медленно и мучительно, но вместо этого, благодаря намечающейся сделке, ему светило пожизненное заключение, и видно было, насколько он доволен. Я вообразила, как подношу к окну пистолет, как летят ему в лицо осколки стекла вместе с пулей. У меня слишком буйная фантазия. Воображение временами усмиряет бессильный гнев на несправедливость нашей правовой системы.

Из джипа со стороны водителя высунулся Макс и показал на открытую заднюю дверь:

— Бриджид, садись, криминалисты уже выезжают.

Я забралась на сиденье и оказалась рядом с Зигмундом, также известным как доктор Дэвид Вайс. Мы молча переглянулись. Не знаю, что увидел он, но за те пять с немногим лет, как я покинула Бюро, Зигмунд слегка постарел. В бороде появилась седина, волосы в ушах не мешало бы постричь, грудью сделался живот, и явно пора менять размер рубашек. Он символизировал для меня самое трудное и самое хорошее время, проведенное в Бюро, все ночные кошмары и стал едва ли не близким другом.

Одолеваемая сумбуром эмоций от того, что нам предстояло в этот день увидеть, я хотела было обнять его. Но обстоятельства и присутствующая компания делали это неуместным, и я, пристегнув ремень, проговорила сдержанно и мягко:

— Зиг, рада видеть тебя.

Его глаза мерцали с расстояния в миллион световых лет — в такие моменты мне всегда представлялось, что он инопланетянин, который находит нас всех чертовски очаровательными. Уверена, он понимал, что я чувствую, но был внимателен, осторожен и не выражал симпатии или привязанности, зная, что именно это я и не приму.

— Стингер, привет, — сказал Зигмунд, и то, что он так просто произнес придуманное им же прозвище, заставило меня отвернуться, а затем склониться к переднему сиденью.

— Без Тройки? — спросила я Макса.

— И без камер.

Старшего ответственного агента тусонского Бюро Роджера Моррисона прозвали Тройкой за то, что он постоянно носил жилет с костюмами начала девяностых, не понимая намеков, что подплечники давно вышли из моды. Комментарий Макса «без камер» относился к хорошо знакомой способности этого человека чуять целлулоид пленки и сразу же появляться там, где возникала бригада новостей.

Я сидела за спиной Коулмен, поэтому не видела ее реакции на издевки над боссом. Макс тронул машину, и наш маленький жуткий караван направился к хребту Саманьего гор Санта-Каталина.

От нашего дома до вершины Маунт-Леммон полтора часа на машине, если ехать по отлично асфальтированному шоссе с южной стороны. Нам же предстоял путь более долгий — с севера, по старой, в выбоинах и кочках проселочной дороге. Пока мы двигались по 79-му шоссе, огибая хребет Саманьего, Коулмен хранила молчание. Я не ощущала каких-то мрачных флюидов — просто она была напряжена и сдержанна. Зигмунд тоже помалкивал, но был, по-моему, более спокоен, глядел в окно, любуясь суровой красотой пустыни. Я называла ему, что знала: мескит и опунция; ферокактус пурпуровый, увенчанный ярко-розовыми, большими, с кулак, цветами; фукьерия, щеголяющая зелеными листочками, появившимися после дождя, и красными вымпелами соцветий; белоголовые гигантские кактусы сагуаро. Год назад я понятия не имела, что как именуется, но в прошлом месяце Карло подарил мне на день рождения справочник-путеводитель по Аризоне и бинокль.

Я пыталась поболтать ни о чем с Максом и Лаурой Коулмен, не очень успешно, затем плавно перевела беседу на тему места преступления, куда мы все хотели поскорее попасть.

— Так вы сами-то видели машину, о которой говорит Линч? Как она туда попала? — спросила я Койота.

В отличие от большинства из нас, Макс родился и вырос здесь.

— Когда я учился в школе, у нас это было что-то вроде обряда инициации, посвящения — забраться в ту машину и остаться на ночь. Никто не знал, когда и кто ее бросил. Похоже, сорвалась с дороги и проползла девять метров вниз к высохшему ручью, но не перевернулась. Водителя так и не нашли. Мы садились в кружок и рассказывали страшилки о шофере, который возвращается забрать машину, пили пиво, курили травку. Вот и все, что я знаю.