Прятки со смертью - читать онлайн книгу. Автор: Бекки Мастерман cтр.№ 22

В садовых перчатках было непросто завязать узел, но инстинкт помогал мне. С некоторым усилием я перекатила его на спину и села, скрестив ноги, рядом на занавеску от душа, чтобы не запачкаться кровью, образовавшей лужу на полу.

Он приходил в себя медленно, живой, но слишком слабый от резкого падения давления. Однако у меня не было времени для оказания экстренной медицинской помощи пострадавшему. Вместо этого я сломала ему мизинец, и он дернулся назад с воплем.

— Что, больно? — поинтересовалась я. — А теперь слушай. Я случайно порезала тебе бедренную артерию. Можешь не смотреть. Я наложила на ногу жгут, чтобы замедлить кровопотерю, но саму артерию не перетянула. — Взглянула на свои часы и продолжила: — Через тридцать минут ты в любом случае умрешь. А теперь рассказывай, где ты прятал тела.

— Я же умираю от потери крови.

— Умираешь. Только медленно. Говори, где тела.

— Там, на верхней полке, есть набор для шитья.

— Сначала побеседуем, потом я помогу тебе сохранить ногу. Я знаю как, но ты должен поработать со мной.

— Тебя засудят за это.

Я подумала, что он, возможно, прав, только ему это знать не обязательно.

— Это самозащита. В худшем варианте убийство, совершенное случайно в результате неправомерного действия. Скажи, где тела.

— А я заявлю, что это ты на меня напала.

— Посмотри на себя. А потом на меня. — (Он застонал.) — Я начинаю злиться, а ты умираешь. Довольно бестолковая трата времени. Быстро говори, куда выбросил тела, трахальщик чертов.

— Тела… — Он помедлил, будто соображая, что сказать. Затем начал что-то ныть, и я подалась вперед, достаточно, чтобы с отвращением почуять кислый запах выдохшегося пива и услышать что-то вроде: — Ты покойница…

Это было довольно самонадеянно для человека в его положении. Но оказалось, это я переоценила его немощь и зря расслабилась. Он качнулся влево и боднул меня головой так, что из глаз полетели искры. Пока я приходила в себя, он перекатился, придавил меня своим весом, но на большее его не хватило: потерявшим от ранения силу рукам удержать меня не удалось. Зубами — единственным оставшимся у него оружием — он вцепился мне в плечо. Я завизжала, но была прижата к стене со скрещенными ногами, не в состоянии ни отшвырнуть его, ни отпрянуть в сторону. Жесткий деним моей рубашки не продержится долго, и тогда он прокусит мне кожу. Надо было что-то предпринять, но боль отвлекала, поскольку он, как коралловый аспид, впивался все сильнее и сильнее.

Мысленно уже подсчитывая цену моего деяния и оплакивая потерю мира и покоя, обретенных в пустыне, я горестно застонала, прогнулась и потянулась вниз, к его ногам.

Я позволила себе только одно слово шепотом «чертпобери», затем задержала дыхание, крепко закрыла глаза и рот в ожидании струи крови и стащила с его ноги жгут.

Вот и снова я это сделала, позже пришла мысль. Только на этот раз у меня не было даже именного жетона. Дерьмо!

Что заставило меня ухватиться за этот шанс? Допрашивать его до того, как он получит поддержку и защиту правосудия, — моя логика растворилась в запахе теплой крови. Логика. Все верно, я пыталась выяснить, куда он девал тела. Или было в этом еще и немножко желания убедиться в том, что я по-прежнему физически достаточно сильна и в состоянии свалить такого парня без посторонней помощи?

У меня будет много времени поразмышлять об этом. А сейчас я отползла в дальний конец фургона, где меня не могла достать кровь, все еще бегущая по канавкам ребристого пола, и позволила себе очухаться от шока средней тяжести, сконцентрироваться на дыхании и унять сердцебиение. Пользуясь тем, что рядом с машиной нет ни души, я завопила так громко, как только могла, и это немного успокоило. А затем наступило время заняться музыкой. Ненавижу музыку.

Сняв для начала напитавшиеся кровью садовые перчатки и подцепив за край топа комбинезон, я отстегнула боковой карман и вытащила мобильный телефон. Было очень важно держаться невозмутимой и контролирующей ситуацию, как будто я по-прежнему профессионал. Я прочистила горло и несколько раз прорепетировала: «Привет, Макс. Это Бриджид Куинн. Привет, Макс. Это Бриджид Куинн», пока наконец смогла говорить без запинок. Номер Макса был в памяти телефона, и мой дрожащий большой палец завис над кнопкой «Вызов», — я все еще прикидывала, в каком свете все это представлю.

Затем подумала, может, не звонить Максу, а лучше сначала известить Карло. Объяснить все ему прямо сразу, прежде чем кто-то другой создаст у него неверное впечатление о том, что здесь случилось. Я продолжала медлить, скованная видением мужа, спускающегося к сухому руслу и обнаруживающего меня залитой кровью.

Нет, так нельзя. Может, лучше будет незаметно проскользнуть домой, отмыться и затем, уже без всякой крови, разумно и спокойно изложить, что произошло в процессе самозащиты.

И опять я медлила.

Пока я сидела в фургоне, не сводя глаз с мерзкого трупа, вспомнила момент, когда Пол, под виолончель и трюфельное масло, разглядев фотографию с места преступления, сообщил мне о том, что даже мысль о моем существовании на этом свете ему невыносима.

Я уверена, есть люди, испытавшие в жизни свой Момент. До него ты был одним человеком. Затем в кабинете врача, или дома, или на работе — не важно где — кто-то, кому ты всегда доверял, входит и выдает что-то вроде бесцеремонного комментария. Никто и не заметит, но тебя он ранит в самое сердце, лишая душевного равновесия, убивая того, прежнего человека. Думаешь, что ты сильный, и не подозреваешь, насколько хрупок, пока тебя не разобьют. Происходит это так легко и так быстро… Пол был для меня одним из таких Моментов. Этот стал другим, и после него уже ничто не могло объяснить или оправдать, что я наделала.

C тупой болью в животе я подумала о Карло и о том, что просто не выживу, если исчезнет единственный лучик счастья в моей жизни. Я слишком долго его ждала и не избавлюсь от него так, как в прошлом гнала любого штатского. Если я потеряю мужа, то перестану существовать сама. Будет намного проще не говорить Карло или кому-либо еще обо всем.

А что, если сказать, будто просто запаниковала? И слегка… спятила. Я оторвала взгляд от тела, захлопнула телефон, который выдал такой же мягкий щелчок, как закрывающаяся дверь, и опустила его назад в карман.

И ввязалась в игру, которая, не исключено, стала глупейшей ошибкой в моей жизни.

Я обдумала возможности, остановилась на трех, сделала выбор. Разработала план.

Этап первый. Раскрыла двери фургона, выглянула наружу. После тусклого салона фургона отраженный песком свет ударил по глазам. Затем вернулось в фокус высохшее русло. Я выскочила, распрямила спину и достала литровую бутыль воды из своего рюкзака. Сняла перчатки и бросила их на песок. Отмыла с лица кровь, затем полила рубашку, размазав по ней кровь равномерно, чтобы она выглядела не темнее джинсовой ткани. Сделала все это не на песке, а в низком кустарнике под мостом. Надо спрятать следы на случай, если будут проводить тщательный осмотр места происшествия. Подобрав шляпу, убрала под нее окровавленные волосы. Не нужно было фотокамеры, чтобы знать: если кто-то сейчас наблюдает за мной, по крайней мере издалека, то видит просто испачкавшуюся женщину, разморенную жарой.