Чудо ты мое, зеленоглазое - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Котов cтр.№ 35

Надя попыталась поднять плотно прижатую к телу руку, но не смогла.

— Ох, и гад же ты, Паша! — тихо и хрипло сказала она.

— А ты на меня глаза не выкатывай, — сквозь зубы проговорил Паша. — Ты говоришь, я плохо живу?.. Ты лучше на себя посмотри. У тебя же уже не лицо, а морда последней стервы.

Надя плюнула своему бывшему мужу в лицо. Не раздумывая, Паша сделал тоже самое. Надя плюнула еще раз. Паша тоже.

Безразличный толстяк покосился на Пашу и когда тот попытался вытащить руку, шевельнул своим массивным телом так, что Паша едва не вывихнул плечо.

— Дядя, не дергайтесь, пожалуйста! — подала свой голос девочка с кактусом. — Стойте тихо. Я у вас сейчас из спины иголочки вытащу.

Надя рычала от бешенства. Ей удалось вытащить одну руку. Даже не попытавшись вытереть лицо, она замахнулась, но руку перехватил толстяк. Он по-прежнему смотрел в окно и делал вид, что ничего не происходит.

Троллейбус остановился на перекрестке.

Бывшие супруги смотрели друг на друга с нескрываемой ненавистью.

— Подонок! — громко сказала Надя.

— А ты сука! — не остался в долгу Паша.

Плевки в лица друг другу возобновились. И самым страшным было то, что такая дуэль могла продолжаться бесконечно долго. А троллейбус стоял и стоял… Время текло медленно, как самое страшное наказание.

На ближайшей остановке толстяк, молча ворочая животом, вытеснил Пашу из салона. Он немного подождал, пока не закроются двери троллейбуса, и быстро пошел прочь.

Паша вытер лицо и сел на лавочку. Сердце бешено стучало, в висках с гулом пульсировала кровь. Паша попробовал закурить, но его едва не вырвало. В горле комом стояла похмельная тошнота.

«К черту все, к черту, к черту!.. — зло и безостановочно думал Паша. — Если бы не толстяк, я бы ее убил… Честное слово, убил бы! — Паша закрыл лицо руками и застонал. — Господи, за что меня так, за что?!.. Что я такого сделал?.. Чем я хуже других?.. Почему мне так плохо? Господи, если бы ты только знал, как же мне плохо!..»

Паша вспомнил, что совсем недавно видел Надю во сне. Она стояла на пороге квартиры и улыбалась. Паша посторонился. Надя прошла в комнату, поставила на стол сумку с продуктами и осмотрелась.

— У тебя непорядок, — просто сказала она. — Я сейчас все уберу…

Там, во сне, Паша спросил, что именно Надя хочет убрать.

Она засмеялась и коротко ответила:

— Все лишнее.

Сон Паша запомнил смутно. Но ему врезалось в память то удивительное, почти реальное ощущение покоя, которое он испытывал, рассматривая счастливое лицо Нади. Этот покой был похож на тишину после майского, теплого дождя. Еще Паша очень хорошо запомнил последнюю фразу жены:

— Вот видишь, ты же можешь не пить…

Что-то осторожно прикоснулось к ноге Паши. Он убрал от лица руки и посмотрел вниз. Перед ним, на земле, стоял крошечный, черный, очень худой и грязный котенок. Он смотрел на человека огромными зелеными глазами и словно чего-то ждал.

Паша вымучено улыбнулся.

— Ты что тут делаешь, бродяга? — спросил он.

Котенок тихо, почти беззвучно мяукнул.

— Плохо, да?.. И мне тоже, брат, совсем хреново.

Котенок доверчиво потерся о штанину.

«Хоть кота себе заведу, — с горечью подумал Паша. — Иначе от одиночества скоро в петлю полезу или в психушку попаду…»

Он оглянулся по сторонам. Где-то недалеко должны были продавать пирожки. Паша встал.

— Пошли со мной, бродяга!.. Кис-кис-кис, — позвал он. — Пошли, накормлю тебя.

Котенок охотно побежал следом. Он торопился и то и дело налетал на ногу Паши. Желая угодить новому хозяину, он несколько раз пытался игриво ударить когтистой лапкой по штанине, но тут же, от слабости, валился на бок.

«Хоть какая-то забота будет, — продолжал размышлять Паша. — А, кроме того, люди говорят, что приблудные коты — всегда к счастью…»

Мимо Паши, едва не задев его плечом, прошагал высокий мужчина в кожаной куртке. Мужчина внимательно оглядывался по сторонам, как будто что-то искал. В руках он держал хозяйственную сумку.

Увлеченный своими мыслями Паша оглянулся только возле лотка с пирожками. Котенок исчез.

— Кис-кис-кис… — растерянно позвал Паша.

— Не приманивай сюда этих блохастых — строго сказала продавщица. — Только что разогнала их.

Высокий мужчина в кожаной куртке свернул за угол и исчез.

Паша ждал котенка целых пять минут. Только когда надежда полностью исчезла, он, ссутулившись, побрел прочь…

За углом Витька тщательно осмотрел котенка.

«Худой очень, но сойдет, — решил он. — Подкормим, станет не хуже других. Нужно только его на котоферму так подбросить, что бы Ленка и Петрович не догадались. Иначе, ругаться будут…»

Витька вытащил из кармана листок с адресом и пробежал его глазами.

— Должно быть где-то здесь… — пробормотал он.

Проводы на работу любимого мужа — прежде всего ритуал. В каком-то смысле этот ритуал не лишен и мистики. Конечно, дымящаяся чашечка кофе — не котел с волшебным варевом, но весь вопрос в том, для кого готовит кофе женщина. Пусть приносимая на алтарь любви жертва — лишних полчаса сладкого, утреннего сна — не велика, но зато она постоянна как любящее, женское сердце. Ох, уж это женское сердце! Еще пару тысяч лет назад какая-нибудь индианка подбрасывала мужу в утренний кофе мышиную лапку и шептала волшебные слова: «Приворожи моего блудливого мужа, о Великий Монтесума! Пусть мой супруг Быстроногий Гуляющий Кобель знает только свой вигвам и не сует горбатый нос между грудей чужих женщин!» Впрочем, как утверждал один деревенский философ, женщине всегда свойственно переделывать мужчину на свой лад.

Елизавете Сергеевне недавно исполнилось двадцать девять лет. Этот чудесный, переходный возраст между молодостью и окончательной зрелостью, когда большинство интеллигентных женщин еще не лишены романтических устремлений, но уже, пусть еще и робко, начинающих проявлять к мужчинам и чисто меркантильный интерес, не внес в тонкую, лирическую душу Лизы прозаического диссонанса. Вечный женский вопрос: быть любимой или любить самой никогда не мучил девушку. Она любила сама. Ее любовь была долгой и страстной. Лиза боролась за любимого человека целых пять лет и, в конце концов, одержала чистую победу: сочный, по-голливудски красивый Игорь Николаевич внес ее в загс на руках. Но если мужчина праздновал только свадьбу, то Лиза, кроме этого, и свою чисто женскую победу. Впрочем, она была достаточно умна и никогда не говорила о ней вслух…

Лиза поставила поднос с горячим кофе на столик, села на кровать и склонилась над мужем.

— Киск, а Киск, — ласково пропела она. — Пора вставать!