Чудо ты мое, зеленоглазое - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Котов cтр.№ 31

Богатырь снисходительно улыбается и выкладывает на стол свой огромный, бронебойный кулачище. Увидев такой аргумент, любой колхозный бык наверняка упал в обморок. Но худосочный снова смеется. «Дело в том, — вкрадчиво и тихо говорит он, — что ты не можешь его выставить!» Богатырь удивлен: как это?!.. «Я и вдруг не могу кого-то выгнать из своего дома?!» — написано на его лице. «Не можешь, — говорит худосочный, — не можешь, потому что гость больше и сильнее тебя!».

Богатырь не понимает!.. Он искренне старается представить человека больше и сильнее себя и не может.

Худосочный вскакивает с места и, размахивая руками, словно входящий в экстаз шаман, начинает метаться по купе. «Бо-о-ольше-э, пойми ты, бо-о-ольше-э-э! — кричит он. — Во-о-от такой мужик!» Рука худосочного тянется к потолку. Он даже подпрыгивает.

У меня пропадают остатки сна. Я лежу, уткнувшись лицом в подушку, и с трудом удерживаюсь от хохота.

Богатырь как завороженный смотрит на шаманский танец худосочного. В его глазах наконец-то появляется сомнение относительно собственной неуязвимости. Значит больше, думает он, на целую голову, наверное, больше?..

Худосочный радостно кивает. Ну, конечно, же!..

Ах, черт возьми, стоило бы видеть глаза добродушного гиганта в тот момент! Какое смятение чувств!.. Мир вдруг рухнул!! Оказывается, не только он может взять кого-то за шиворот и выставить вон… Могут и его! Жена, любимая Танюшка, будет решать его и свою судьбу, а он будет стоять у запертой двери, зная, что в это время возле нее вертится какой-то отвратительный тип. И он будет не в силах защитить свою Танюшку от страшной ошибки. Нет, мир даже не рухнул, Петрович!.. Хуже. Мир перевернулся кверху дном: потолок стал полом, белое — черным, а могучее собственное «я» богатыря вдруг превратилось в слабое, беззащитное создание.

Бо-о-о-о-ольше-э-э-э!..

Богатыря настолько поражает эта простая мысль, что он уже не в силах продолжить разговор. Он бормочет что-то невразумительное и несколько раз, смешно споткнувшись на ровном месте, лезет на верхнюю полку… Как раненый зверь в нору. Теперь он — весь в себе. Его больше ничего не интересует кроме той страшной, порожденной иезуитским умом худосочного, картины.

Бо-о-о-льше-э-э-э!..

Богатырь ложится лицом в подушку. Но ощущение катастрофы не дает ему покоя ни через полчаса, ни через час, ни через три. С болезненным любопытством он снова и снова прокручивает перед собой различные варианты развития событий. Несколько раз он бросается в драку и побеждает своего соперника. Он валит его на пол, рвет на части, а то, что остается от страшного гостя, еще долго топчет могучими ногами. Но враг неистребим. Он возникает снова и снова и его нельзя победить. Потому что он БОЛЬШЕ… Он СИЛЬНЕЕ!

Тяжелые, богатырские вздохи слышны, наверное, в конце вагона.

В конце концов тупиковая ситуация заставляет богатыря повнимательнее присмотреться к своей Танюшке. А она что же?.. Сидит и молча смотрит как ее мужа во время драки за шкирку вытаскивают из дома? Да, сидит и смотрит, подсказывает богатырю внутренний голос чем-то очень похожий на голос худосочного. Потому что женщина еще ничего не решила. Богатырь готов вопить от боли. И он кричит, там, внутри себя, о том, что Танюшка его любит. Она любит только его и никого больше! Внутренний голос тут же противно хихикает. Ну, мало ли, шепчет голос, что ты там себе напридумывал? А вот теперь твоя Танюшка сидит и решает…

Богатырь рычит в подушку от собственного бессилия и тихо, почти по-детски, стонет… Он не спит всю ночь. Он страдает и страдает так сильно, что наверняка находится на грани безумия.

Утром богатырь выходит. Он приехал… Я выхожу следом за ним, мне нужно купить сигареты. Богатырь долго стоит на перроне и оглядывается по сторонам. Потом, почему-то краснея, он подходит к старушке с цветами и протягивает ей деньги. Ах, черт возьми, — цветы!.. Цветы жене! Я готов хохотать от восторга: по перрону идет гигант с беззащитными глазами ребенка, глазами, уставшими от ночного ужаса. Он держит перед собой, в огромном кулаке, крохотный букетик тюльпанов. И будь я проклят, если он не держал этот букетик так, как держат щит. Богатырь нашел выход. Он отыскал его там, в глубине самого себя. Он еще не пришел домой, но его взгляд кричит: «Пожалуйста, люби меня! Пусть рухнет все, пусть исчезнут страны и континенты, пусть рухнет весь мир, но только ты люби меня! И тогда нет и не будет на всей Земле силы, которая смогла бы победить нас с тобой!..» — Витька громко рассмеялся. — Интересно, какой идиот сказал, что настоящую трагедию можно увидеть только на сцене театра? Наверное, он был худосочным, горбоносым типом в полосатой майке. Он выдумал бесчисленное множество историй об изменах, коварстве и предательстве, но так и не понял, что история разделенной и преданной любви в тысячу… Нет, в миллионы раз, трагичней!

— Это ты снова о себе, что ли? — перебил племянника Петрович.

— Нет, — быстро ответил Витька. Его лицо стало серьезным. — Кстати, я уже говорил, что это только рассказ… Ну, это самое… Забавно просто, понимаешь?

— Понимаю… — Петрович покосился на племянника и на мгновение в его взгляде вдруг промелькнула неожиданная жалость. — Придумываешь ты много, Витька… Только зачем? Может и забавный твой рассказ, только я с тем худым и горбоносым говорить бы не стал.

— Почему?

— Да потому что это все равно что с чертом беседовать.

Шагов десять или чуть больше компаньоны прошли молча.

— Может быть ты и прав, дядь Коль… — сказал Витька. Он болезненно поморщился и спустя еще пару шагов добавил. — Ну, придумал и ладно!.. Хотя, что я там придумал? А ничего!..

— А смеялся в конце зачем?

Витька отвернулся и глухо сказал:

— От радости это я, дядь Коль…

Внутреннее оформление забегаловки выбранной племянником оказалось вполне приличным. По крайней мере, пол и стены питейного заведения были чистыми, а на подоконниках не лежали остатки обгрызенной снеди. В углу, за длинным столом о чем-то неторопливо беседовала группа мужчин в неброских, рабочих куртках.

Витька взял пару кружек пива и направился прямо к ней. Петрович устроился неподалеку за маленьким круглым столиком. Старик чувствовал себя явно не в своей тарелке. Сухой бутерброд не лез в горло, а пиво старик не любил…

Уже через пару минут мужчины за длинным столом весело смеялись над шутками Витьки.

— Мужики, сколько будет дважды два?

— Ну, четыре.

— Нет, семнадцать.

— Почему?

— Инфляция!

Вступительная часть, состоящая исключительно из анекдотов, заняла у Витьки не так немного времени. Переходя к делу и как бы между прочим, Витька рассказал, заранее придуманную «серьезную историю». Ее смысл заключался в том, что, оказывается, Витьке здорово помогла взятая в дом черная кошка.

— Что, и с водкой завязал? — удивился мужчина с измученным лицом неоднократно бросавшего пить человека.