Ягодка, или Пилюли от бабьей дури - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Веденская cтр.№ 54

Костя тогда приезжал и помогал Мише ликвидировать (в пределах человеческих возможностей) последствия. Сломанный унитаз быстро починить не удалось, так же, как и понять, что именно с ним случилось. Девку стряхнули с родительских простыней, все перестирали. Шприцы, морщась, выкинули.

– Прости, что я тебя втянул, – бубнил Миша, выдраивая заблеванный кем-то пол.

– Почему тебя в это втянули, ты можешь мне объяснить? И кто?

– Да так, один знакомый попросил, – уклончиво ответил Миша, так и не позволив полному ярости Константину «навалять как следует» имениннику. Таков уж был Михаил. Верил людям, а когда случалось обмануться, просто пожимал плечами и продолжал жить дальше. Подумаешь, унитаз, подумаешь, деньги. Так что Костя, как мог, держал шефство над неразумным, доверчивым Мишкой, но через какое-то количество лет вдруг неожиданно для себя понял, что дело не в том, что Михаил «не видит» людей, не понимает их природы, не умеет защищать себя.

Нет, он просто очень добрый. Да, вот случается такое в мире – иногда рождаются добрые люди. Как какие-нибудь редкие, уязвимые в условиях дикой природы плюшевые коалы, занесенные в Красную книгу. Не в том дело, что он не умел сражаться, а в том, что он не хотел.

В силу редкости своей и особенности Миша не слишком-то пользовался популярностью у женщин. Как-то так складывалось, что с ним предпочитали дружить, хотели иметь его «на созвончике», поплакаться, если что. Ему рассказывали о тех, кто разбивает сердца. Он давно понял, что женщины со всей свойственной им непоследовательностью ищут любви и ласки, но выбирают жестоких, сильных и циничных мужчин, способных на любую подлость. Миша никогда не жаловался и не имел никаких комплексов из-за своей второстепенной роли.

Сколько раз та же Светлана, поругавшись с Костей, прибегала в Леркину «семейку» в общаге и долго, вкусно плакала, уткнувшись Мишке в плечо, а он утешал ее и обещал, что все наладится, все будет хорошо. И действительно, бури кончались, сияло солнце, погода менялась, а Мишка всегда был рядом, все эти годы. И Света всегда могла видеть, что она натворила.

Все это время Михаил был несчастлив, совершенно несчастлив, и в этом была виновата только она – Светлана. Она, и больше никто. А кого еще винить? Леру? Но она всегда была хищницей, всегда была полна любви только к самой себе. От нее ли надо было ждать благоразумия и сострадания? О, чего угодно, но только не этого. Света должна была задуматься о том, что она творит, но для нее в тот момент ситуация выглядела предельно просто. Речь шла о жизни и смерти, так что она сделала то, что, как она думала, будет лучше для всех.

Лера тогда только-только вернулась из своего зазеркалья, худая, усталая, злая. Восстановилась в институте, каким-то неведомым чудом сдала летнюю сессию. Света улыбнулась, вспомнив, как они вместе с ней сидели над учебниками первого курса (Света-то была уже на втором) и проходили заново все анатомии, химии и физиологии – все то, что так отравляет жизнь на первом курсе медицинского вуза.

– Ненавижу, ненавижу! – кричала Лера на учебники и черкала в тетради, в отчаянии оттого, что это место в меде – единственное, что ей осталось в жизни. Мать ее больше не хотела знать, любовники при новости о беременности испарились, и жизнь повернулась к Лере, как говорится, своим задним местом. Заднее не бывает. Однако Лера была упорной и умной, а Света – хорошо начитанной. Сессию они сдали, Лера так вообще на «отлично». Правда, возможно, тут снова помогли папины связи, ведь за месяц с небольшим невозможно выучить все на «пять». Для обеих это был настоящий праздник. Лера, выйдя из последней экзаменационной аудитории, подбросила вверх сумку с учебниками, ловить не стала, а закричала:

– Светка, пошли-ка отпразднуем это. Купим «шампуня» и как следует налижемся!

– Не могу, – покачала головой Света и отвела глаза.

– Что такое? – нахмурилась Лера. И минуты не прошло, как задала вопрос, да не в бровь, а в глаз: – Что, залетела?

– Ну… – потупилась Света. – Я не уверена. У меня задержка – уже неделя. Может, гормональный сбой.

– А ты тест-то чего, не делала? – хмыкнула явно опытная в этом вопросе Лера.

Теста Света не делала, потому что, во-первых, не представляла, как это делается. Хоть и будущий медик, она еще никогда не залетала. Ей же тогда не было и девятнадцати, какой, на фиг, опыт. И, во-вторых, где она взяла бы денег на тест?

– А у этого твоего лохматого попросить? – пожала плечами Лера, но Света только бросила на нее панический взгляд. Какой тест, она Косте вообще боялась об этом сказать. Тем более она не уверена.

– Все, пошли, – коротко скомандовала Лера и потащила Свету за собой. Как уже говорилось ранее, была найдена правильная соседка, тест был передан с рук на руки и через некоторое время все прояснилось. Да, Света оказалась беременной.

– Что же делать? Надо Косте говорить! – в ужасе кусала кулаки Света.

Лера же смотрела на нее с непонятным интересом.

– Забавно! – сказала наконец она. – Просто судьба.

– Ты о чем? – смутилась Света.

– Да о том, что мы с тобой и беременными будем ходить вместе, – легко и как бы невзначай бросила Лера. Света вытаращилась и в изумлении хлопала ресницами. – Да, я тоже в этом самом интересном положении.

– Вот это да! – только и смогла вымолвить Света. Вопрос «от кого?» зашевелился и тут же угас в ее голове. От кого ребенок? Ясно, что, от кого бы он ни был, он с Лерой никак больше не связан.

– Да уж. Ну что, будем тошнить вместе?

– Ага! – робко улыбнулась Света. – А ты тоже решила рожать?

– Ну да, – пожала плечами Лера.

Света восхищенно кивнула. Надо же, а она-то думала, Лера побежит делать аборт. В ее-то положении, с ее-то ситуацией.

– И правильно. – Светка убедительно тряхнула головой и кулачками. Она была абсолютно солидарна с Лерой. Они пройдут через все вместе.

– У меня отрицательный резус. Если аборт сделаю – могу потом больше вообще не родить.

– Тем более. – Света закивала еще серьезнее.

– Что – тем более? Что ты бормочешь? – взвилась вдруг на ровном месте Лера. – Я не собираюсь его оставлять. Рожу и сдам.

– Кого? Как это – сдам? – Светлана действительно вообще не поняла, о чем речь.

– А так, родному государству. Пусть возится. Раз папаше на этого эмбриона плевать – я тоже не стану дергаться. Подвиги – это не мое, ты знаешь, – лениво пояснила Лера.

– Но как же так? – растерялась Света.

То, что говорила Лера, не могло уложиться в Светиной голове.

– Слушай, давай без этой твоей деревенской морали. Мать меня на порог не пустит, денег нет, жить негде. Впереди лет восемь жуткой, кошмарной учебы. Ты пойми, это только в кино с ребенком на руках становятся директорами заводов. А в жизни все кончается какими-нибудь дикими дырами в коммуналках и бесконечными постирушками на общей кухне.