Всемирная история болезни - читать онлайн книгу. Автор: Олеся Мовсина cтр.№ 76

Так они и играли в своего рода чехарду, то и дело обгоняя друг друга, и постороннему изумлённому зрителю было непонятно: кто кого догоняет, а кто от кого убегает. Потом светофоры стали попадаться всё реже, пока не исчезли совсем. Прилагая невероятные усилия, чтобы удержаться на скользкой и подвижной спине страуса, Жан всё же старался понять и запомнить дорогу. Вот пёстрая процессия выехала из города и направилась куда-то, кажется, на юго-восток. Ноги и руки у доброго сыщика онемели, примерно то же самое происходило и в его голове. А дождь всё лил, а мотоциклисты всё гнали, а страус бежал. Раза два, правда, гордая птица совершала попытку сбросить нежеланного седока. Выворачивая шею и подпрыгивая выше обычного, пернатый бегун попробовал восстановить справедливость в природе, но был сдавлен и подавлен грубыми сапогами, после чего безропотно продолжал погоню.

А потом страус начал уставать. Жану пришлось сбросить и плащ, и тяжёлые сапоги, но облегчения потеря балласта не принесла. Страус хромал, спотыкался, путал правую ногу с левой; расстояние между убегавшими и догонявшими всё увеличивалось, и вот пять разноцветных точек впереди на дороге размыло дождём, а несчастная птица задёргалась и упала.

Жан отлетел в придорожную лужу и тут наконец-то подумал, а какого он, собственно, свалял дурака с этой погоней. Нет, теперь-то уж он ни за что не отступит. Вот именно теперь и именно ни за что.

Страус был ещё жив, пришлось оттащить его подальше от дороги. И что-то даже вроде «спасиба-прости» пробормоталось у Жана напоследок, перед уходом. В сторону Праги мелькали редкие автомобили. Попутных Жану почему-то не было ни одного. Он отыскал свои сапоги, но за плащом возвращаться не стал, а упрямо побрёл вдоль дороги за умчавшимися беглецами.

Спустя минут десять дождь вроде бы поредел и чуть ли даже не кончился, а в проясневшем воздухе впереди обозначилась деревенька. Ещё через минуту Жану показалось, что он увидел краешек какой-то мощной старинной стены в зарослях у холма. Напустив на лицо и походку самую что ни на есть свирепую непричастность, Жан прошёл краешком вдоль деревни и обнаружил средних размеров красно-коричневый замок, неизвестно какого стиля, эпохи и вероисповедания. Продолговатые полукруглые окна косились на прохожего подозрительно и в контакт вступать не желали.

Возле одного из аккуратных цветочных домиков две девчонки мерили лужи. Одна в сапогах, другая босиком – задрав платье и взвизгивая. При этом обсуждалась очередная серия какого-то фильма. При виде Жана девчонки вздрогнули, потом заперешёптывались, хихикая. Оказывается, их внимание привлекло страусовое перо, вонзившееся сзади в левую брючину и почему-то до сих пор не замеченное.

Сыщик на лету придумал себе новую роль и, легкомысленно насвистывая, подошёл к девчонкам.

– Всем привет, – пропел он голосом Рафаэлева ангела и, ловко наклонившись, выковырнул из себя перо. – Это вам, мадемуазель, – и протянул той, что была босиком. Перо уже начало подсыхать, распушилось и заперламутрилось, так что вполне могло сойти за подарок.

Девчонка снова хихикнула, уже серьёзней, и покраснела. Вторая на всякий случай обернулась на окна дома и тронула одним пальцем приоткрытую калитку.

– Я художник, рисую с натуры старинные замки. Вот приехал посмотреть, что у вас тут, – поняв недоверие девочек, Жан сделал вид, что сразу после вручения подарка идёт дальше, своей дорогой.

– А-а, – протянула босая, схватила подарок и побежала к дому. Её синие резиновые сапожки, сброшенные ещё до появления Жана, остались стоять рядом с лужей.

– А принцессу вы тоже нарисуете? – спросила обутая девочка, тоже перебираясь по ту сторону калитки.

– Принцессу обязательно нарисую, – закивал Жан с видом внуколюбивого дедушки и, чтобы посуше пройти между лужами, занёс уже ногу, но тут же поставил её на место.

– Какую принцессу? – брякнул сыщик, сразу становясь самим собой.

– Не говори, не говори, – запросила девочка с пером не то испуганно, не то озорно. Но сестре её, видно, не терпелось:

– В замке живёт принцесса Матильда, она проспала ровно сто лет, а потом проснулась и осталась такой же молодой и красивой. А теперь она никогда не спит, даже ночью. У неё в комнате в окошке голубой свет, мы с Марженкой видели. И охраняют её пять рыцарей, они никого не пускают в замок, они убивают всех её врагов.

Босая девочка уже тянула свою разболтавшуюся сестру за руку, а Жан, поискав на себе ещё перьев для рассказчицы и не найдя, просто сказал:

– Хорошо, я её нарисую, если хочешь.

– Только осторожнее, – девчонка, видно, сказала всё, что могла, а вторая уже, кажется, была готова зажать ей рот.

– Но я же не враг, – и он игриво выстрелил в неё указательным пальцем, как это делают в кино красавцы герои.

Ну вот, теперь хоть какие-то наброски. Плюс-минус подробность, и с этим уже можно идти к Иванне. Скорее всего, обычная детско-юношеская ролевая игра, вроде тех, о которых рассказывала невестка Надя. Они там, в школе, у себя в Подмосковье, развлекались тем, что напяливали на себя роли героев Толкиена, а потом искали кольца, бились на мечах, целовались и умирали – всё более или менее понарошку. Вот и эти: нашли заброшенный замок и поселились там, скажем, на весь летний период.

Но уточнить, посмотреть там, пошарить – всё-таки не помешает. Жан решил не заглядывать в местный кабачок, чтобы понапрасну не светиться, а непринуждённо миновал деревушку и в ближайшем лесочке стал дожидаться темноты.

Судя по выражению лица – любительница футбола. Да что там – восторженная поклонница! Как быстро он становится популярным в этой стране!

Светленькая, остроносенькая, ничего себе, но мелковата. Ему больше нравятся такие, как Инга. Пьер нахмурился – Инга… Ничего, наверняка вернётся. И преувеличенным жестом пригласил девчонку проследовать в кабинет. А она что-то там мяукнула, с трудом склеивая французские слова, о том, что это, должно быть, ошибка, что её послали переводить книгу для какого-то англоязычного писателя, а по-французски она, мол, не очень. Но при этом рада видеть именно его, мсье Пьера Деррида, и так далее.

Он усадил её в кресло, сам сел напротив и заговорил на своём мягком, обольстительном английском. Объяснил этой сероглазой болельщице, что ошибки здесь никакой, что он человек разносторонних способностей и что вот уже давно мечта его – написать автобиографическую повесть, рассказать в ней и о начале карьеры, и о друзьях, и о тренерах, и вообще о том, что такое футбол в наше время.

– Но поскольку я человек очень занятой: тренировки, поездки, матчи, – он нежно смотрел ей прямо в глаза, – то времени на серьёзный литературный труд у меня не хватает. Я бы хотел, чтобы кто-нибудь мне помог разобраться в набросках и черновиках, привести их в порядок и скрепить в стройный чистовой вариант.

Девчонка смотрела на него во все глаза. А она ведь не намного младше его: на вид лет двадцать, чуть больше. Голубая блузка – очень хорошо к серым глазам.