Лунная опера - читать онлайн книгу. Автор: Би Фэйюй cтр.№ 63

К четырем часам утра жизнь в клубе окончательно успокоилась. Остался только один я. Пестрота сменилась кромешной тьмой, теснота – простором, а шум – тишиной. Я выпивал. Я даже не видел своей бутылки, своих рук. Безмолвие тьмы и пространства выделили меня крупным планом, в этот момент я был пуст, словно темнота, и беззвучен, словно пустота. Уподобившись безмолвию, я не видел своих пальцев на расстоянии вытянутой руки. Я снова вернулся в тюрьму. Но теперь это была не девятилетняя каторга, а бессрочное заключение, не подлежащее изменению.

Спиртное успокаивало меня, убеждало. Я не представлял себе количества выпитого. Я просто пил и отливал. Пиво из бутылки затекало внутрь меня, после чего моя же моча наполняла бутылку. Помню, что я всплакнул, даже не знаю, что меня так опечалило. А потом я отправился на ощупь туда, где обычно стояла Сяо Саньцзы, там я попытался учуять ее запах. Однако мне это не удалось. Я только понял, что бутылка в моих руках перевернулась, пиво стало выливаться наружу, его ритмичное излияние напоминало мой сон, так же как и во сне, этот ритм нельзя было сдержать, это был бесконтрольный выброс – выброс в никуда, выброс, полный отчаяния.

Меня разбудил звонок от двоюродного брата. Когда я проснулся, часы уже показывали десять минут второго. Без всякого хождения вокруг да около брат тут же спросил меня, «сходил ли я». Я не понял, о чем он. Брат замолчал, но даже через трубку я увидел его суровое лицо. Я вспомнил. Наверняка он торопил меня с визитом к родителям. Моя голова раскалывалась, я ответил:

– Завтра.

– Сколько у тебя будет этих «завтра»?

Я не знал ответа на этот вопрос, только у заключенных принято вести обратный отсчет времени.

На улице стало припекать. Послеполуденная жара растревожила мою душу. В этот момент я особенно соскучился по своему братцу Ма Ганю. Я решил отправиться к нему. Мне захотелось посидеть рядом с ним, выкурить несколько сигарет, просто поговорить. Но Ма Ганя на месте не оказалось, в магазине мне сообщили, что «генеральный директор» отправился в Шанхай по делам. Я не подумал, что могу не застать его. Очутившись снова на улице, я не знал, куда податься и чем заняться. Я встал под платаны, солнце расстелило на дороге их огромные тени. Причудливо закрасив асфальт, эти тени напоминали расползшиеся туберкулезные палочки. По дороге во всех направлениях сновали машины, гудки которых еще сильнее напоминали городской кашель. Я тупо стоял с краю, не зная, куда пойти. В огромном Нанкине мне совсем некуда было податься, скованный свободой, я не мог двинуться с места. Свобода в отсутствие пути, скорее, напоминала тюремное заключение, бессрочное заключение. Как я завидовал спешившим по улицам пешеходам, хотелось бы мне знать, чем они так озабочены. Когда они пересекали улицу, за каждым из них бежала черная тень – великолепное зрелище. Я преклонялся перед ними. Мне хотелось понять, где, в конце концов, проходит жизнь и где, наконец, находится Нанкин. От нечего делать я уселся, попросил у пожилой торговки замороженный лед и стал медленно его грызть и облизывать. Одну за другой я съел несколько десятков палочек льда. Мне ничуть не хотелось пить, мне просто хотелось почувствовать холод. Казалось, что не я кусал лед, а лед кусал меня. Когда мой желудок уже практически полностью был набит мороженым, я смог ощутить внутри себя большой ледяной комок, он принял форму моего желудка, то была зима среди лета. Я поедал мороженое, покуда только мог вынести, другими словами, покуда лед внутри меня дочиста не обглодал мою температуру. После этого, опираясь на прилавок с мороженым, я встал и заплатил деньги. В этот момент я реально ощущал себя палочкой льда. Выпячивая живот, я направился вперед, замороженными шагами продвигаясь по улице. Мне казалось, что в тот момент я походил на живой труп, медленно и непостижимо бредущий за счет своей ходячей плоти. При этом я еще и улыбался. Мое тело сопротивлялось жару, мне так хотелось, чтобы это ощущение замороженности продлилось как можно дольше. Но нет. Спустя полчаса я снова начал потеть. Пот лился все сильнее, истекая из меня струями и проливаясь ручьями. Я понял, что растаял. Мое таяние привело к плачевным результатам: я не исчез, а снова превратился в себя.

Сяо Саньцзы вечером снова не пришла. Мои фантазии на ее счет стали уже навязчивыми. Стоило только Сяо Саньцзы не появиться в ночном клубе, как я начинал сходить с ума. Раз за разом я представлял, как она выглядит во время своей работы. Хотя я никогда не спал с женщинами, мне это только снилось. Во сне едва стоило столкнуться с женщиной, все на этом и заканчивалось. Не имея возможности углубиться в детали, мои фантазии приобретали безумный характер, напоминая запертую в клетке обезьяну.

Сяо Саньцзы на работу не явилась, а Главарь между тем пришел. Я ему очень обрадовался. Но когда Главарь прямиком подошел ко мне, я понял, что он собирается меня вытащить из клуба, и попытался воспрепятствовать:

– Сегодня я не могу пойти с тобой, сегодня это совершенно невозможно.

Главарь хлопнул меня по заднице разок, потом другой. Похоже, он не думал отступать. Я стоял не реагируя.

– Пойдем немного посидим в машине.

Он сказал это настолько миролюбиво, что отказываться язык не поворачивался. И я пошел за ним. В машине было темно, хоть глаз выколи. Однако я почуял насыщенный запах косметики, к которому, похоже, примешивался аромат духов. Я обернулся: на заднем сиденье расположились две девушки. Их лиц не было видно, так как прямо позади машины стоял фонарь, яркий свет которого вблизи выхватывал лишь контуры. Но мне хватило лишь одного взгляда, чтобы узнать Сяо Саньцзы. Я узнал ее по стрижке и по несравненным очертаниям лица. В груди у меня вдруг бешено заколотилось: тук-тук, тук-тук, казалось, что машина вот-вот превратится в динамик. К счастью, Главарь включил зажигание. Он преспокойно взялся за руль, и машина, развернувшись, поехала в восточном направлении. Сначала мы пересекли район Синьцзекоу потом переехали через мост Сунь Ятсена, потом через ворота Чжуншаньмэнь. Проехав Чжуншаньмэнь, я уже чувствовал себя словно во сне. В пригороде на востоке Нанкина царило полное спокойствие. Платаны по обе стороны от трассы образовали тоннель, и теперь этот сон в темноте уносил меня в самое укромное место на земле: туда, где находилась вилла Главаря, где нас ждала ночь оргии.

Главарь привез нас к себе. Никуда не торопясь, он зажег в доме освещение, наполнил бокалы, вставил диск в проигрыватель. Сяо Саньцзы он попросил сесть рядом со мной, потом похлопал себя по ляжке, и вторая девушка, поняв намек, села к нему на колени. Мы немного выпили, и тут Главарь, словно что-то вспомнив, обратился к своей девушке:

– Спой нам песню, давай-ка.

Главарь порылся на полочке с дисками, после чего поставил песню под названием «Сяо Фан». Когда зазвучала музыка, по лицу Главаря стала блуждать странная улыбка. Этот немолодой товарищ из числа образованной молодежи, в свое время сосланной в деревню, взял с телевизора визитку перевернул ее и передал в руки девушки со словами:

– Пой, как тут написано.

Едва Главарь отдал распоряжение и вернулся на диван, девушка затянула:

В деревне есть парень, зовут Сяо Ган.