Лунная опера - читать онлайн книгу. Автор: Би Фэйюй cтр.№ 22

Один, два, три! Считай громче! Считай, пока не дойдешь до восьмидесяти тысяч!

Тубэй откланялся примерно пять тысяч раз, пока его наконец не сморил сон. Считал он отчетливо и уже на автомате. Этот его счет и убаюкал обоих братьев. Тунань захрапел практически сразу. Всю комнату заполнил запах перегара. Братья лежали поперек комнаты, словно два трупа на месте преступления, которые чем-то расчленили и оставили на ночь. Так они и продолжали лежать рядом в перекрещенной позе, словно выражая соболезнование и выказывая самые родственные чувства друг другу. Но их совершенно разные сны нарушали эту идиллию возможного единства, отчего их дыхание выглядело нескоординированным. Тунань храпел, захрапел и Тубэй.

Тунань перестал водить домой женщин. Но возвращался он каждый раз все позже и позже, встречи на стороне со временем стали дополнительным элементом его жизни. Повешенный на стену портрет отца взирал на все с легкой улыбкой призрака, отвлеченно наблюдая за Тунанем и Тубэем. Такой взгляд мог быть только у умершего отца, старик словно прикрыл один глаз, а другой держал открытым. Для покойника это была максимальная степень реального вмешательства в мирские дела. Последнюю мысль можно интерпретировать следующим образом: на Тунаня отец смотрел своим закрытым глазом, в то время как за Тубэем он неусыпно следил изо всех сил. Даже находясь в загробном мире, он пребывал в горячем воодушевлении на его счет.

Тунань закурил. Это уже превратилось в его ежедневный ритуал после пробуждения. Он не спешил пойти умыться, почистить зубы, вместо этого он с сигаретой в зубах отправлялся в кабинет. Кабинет у Тунаня был что надо, разноцветные корешки расставленных на полках книг вносили в очертания пеструю окраску. Книги обрамляли кабинет со всех четырех сторон, захватывая углы. Тунаню нравилось покупать книги, хотя он их не читал. Но покупка книг вошла в привычку, которая уже мешала жить. Ему было без разницы, что за книгу он покупает, его внимание привлекал только внешний вид ее корешка. Если одежда, как и женщина, должна привлекать наружностью, то книга, как и мужчина, должна иметь хороший хребет. Руководствуясь этим правилом, Тунань неизбежно приобретал книги из самых разных областей, сплошь всевозможные справочники с тиснением и позолотой. Аккуратно выставленные в ровные ряды, они являли собой облик человеческой цивилизации. В кабинете Тунаня утрамбовалось около пяти тысяч лет. Финансовая база Тунаня запросто могла служить фундаментом для высших творений человечества.

До совершения утреннего моциона Тунань устраивал себе урок, перелистывая страницы «Идиоматического словаря». Это было его ежедневным обязательным занятием. Ведь китайские идиомы представляют собой совокупность знаний из китайской литературы, истории, философии, а также экономики, политики и торговли. В них в концентрированном виде содержится опыт огромного количества свитков и огромного количества лет. Зная устойчивые выражения, можно легко справиться с любым человеком или делом. Идиомы для китайцев – это своего рода магия, они являются отправным и конечным пунктом китайского менталитета. Устойчивые сочетания – это даже не «речь», это дух китайского языка, его сущность, основа, источник и ориентир. Менталитет китайцев – это не что иное, как комбинированное слияние всех заключенных в идиомы смыслов. Это суждение стало духовной квинтэссенцией преподавательской жизни Тунаня. Какую бы жизнь китайцы ни вели, им никогда не выйти за пределы, заключенные даже в нескольких идиомах. «Как бы ни было глубоко море страданий, его берег всегда виден». «Из всех тридцати шести планов лучший – бегство». «Камнем с чужой горы можно обрабатывать яшму». «Лучше быть головой у курицы, чем хвостом у быка». «Дерево растет для смерти, а человек – для жизни». «Вывешивать баранью голову, а продавать собачье мясо». «Если не богатеть, не лучше ли сразу умереть».

После упражнения с идиомами Тунань на какое-то время становился напротив карты. В этом мире есть два типа людей, которые любят изучать карты. К первому относятся заядлые путешественники, а ко второму – дерзкие охотники за выгодой. Таким образом, карта может отражать как духовные стремления, так и распределение или стратегию получения материальных благ. Тунань относился ко второму типу. Перед ним висела административная карта Китайской Народной Республики с масштабом один к шести миллионам, тридцать девятый оттиск седьмого издания от июня тысяча девятьсот девяносто второго года. Это была новая карта Тунаня. На ее просторах сосредоточился весь его бизнес. Свои дела Тунань вел с помощью этой карты и мобильного телефона. Последние пять цифр его мобильника были один, восемь, восемь, восемь, восемь, что по-китайски воспринималось на слух как речь заики, мечтающего разбогатеть. С помощью карты Тунань определял свою стратегию, после чего посредством радиоволн начинал воплощать ее в жизнь. Его бизнес служил вполне мирным целям: Тунань поставлял пластмассовые комплектующие, которые использовались в строительстве, например выключатели, розетки, внутристенные трубки. Среди этих пластмассок самые маленькие стоили совсем дешево, вроде бы ничего внушительного, тем не менее Тунань процветал. На этой карте, куда ни ткни, повсюду были города. А что такое город? Это строительная площадка, это совершенно нескончаемое цементное производство. Город растет ввысь пропорционально производимому цементу. И если проводить параллель с цементом и пластиковыми комплектующими, то, как говорится, с повышением уровня воды поднимается и корабль, это неизбежно. Тунаню из-за бума строительства просто пришлось разбогатеть, это тоже стало неизбежным. Тунань презирал спекулятивную торговлю, он не занимался однодневными операциями. Ему не нравилось зарабатывать урывками от случая к случаю, он предпочитал, чтобы деньги текли к нему постоянно, подобно горному потоку. Ведь только в таком случае можно рассчитывать на долговечную, а потому и внушительную прибыль. Сперва компания Тунаня занималась стальным профилем, оцинкованными листами, японской мочевиной, электротоварами. Тунань собирался сделать свою компанию крупной и престижной, – в общем-то, такие помыслы характерны для большинства начинающих молодых бизнесменов. Но один японский друг подсказал ему прием – развивать мелкий бизнес, но на обширной территории. Это требовало постоянных разъездов, в ходе которых Тунань создал площадку для своего бизнеса и построил своего рода империю. Ему неизбежно приходилось расширяться, и притом что бизнес его оставался мелким, прибыль от него становилась все больше.

Но поначалу такого рода бизнес требовал очень серьезных усилий. Первые четыре года Тунань провел на колесах. За это время ему не удавалось спокойно постоять или посидеть. Кроме встреч с клиентами, все остальное время он проводил в полулежачем, полусонном полузабытьи. Кроме того, ему приходилось кормить и поить партнеров, ведь именно неформальное общение способствует благополучному ведению дел. Стоило раза три выпить за одним столом, и между партнерами устанавливались буквально братские отношения. Ведь братья – они потому и братья, что сосут молоко из одной груди. Точно так же дело обстоит и с совместными застольями. Свои боевые действия Тунань разворачивал по двум направлениям. Сперва он устремлялся к мелким сельским производителям, среди которых искал, так сказать, продавцов кур, а уже потом бежал в город искать для них покупателей. Естественно, что продавцы и покупатели при этом не сталкивались. Их слияние происходило за счет Тунаня, это и называлось рынком, бизнесом, торговлей, деньгами. Вот такие дела. За эти четыре года у Тунаня накопилось две коробки с визитками. Одна – с визитками со стороны покупателей, другая – со стороны продавцов. Вся торговля Тунаня находилась в этих двух коробках, но, несмотря на это, он не жадничал. И благодаря этому его бизнес отличался постоянством. Как говорится, «если имеется мясо, то навар достанется всем», «если имеется одеколон, то брызг хватит на всех». Коль скоро Тунань руководствовался этим принципом, довольными оставались все: и покупатели, и продавцы, и тем более сам Тунань. Вот так-то. Наконец Тунань стал замечать, как к нему начали прибывать деньги, он услышал шум их потока, их шуршание.