Всадник - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Дикий, Анна Одина cтр.№ 85

Митя прошел взглядом вдоль Пряничного домика, поводил глазами вдоль стены Петровского монастыря и пробормотал:

– Ага. Понятно. Ну а как же. Не дом Левиссона и не «Кучка», конечно, но… – Он перевел взгляд на Олечку и встал. – Оля, ты это… как это называется. Отгул завтра возьми, за ту субботу… или воскресенье? В общем, возьми, а то ты ведь сама-то не скажешь никогда.

Оля торжественно кивнула, потом, повернувшись, хлопнула в ладоши и, издав что-то похожее на «Уи-и-и!», уцокала на место. Митя же надел пиджак, подхватил со стола папку с распечатками, хлопнул по клавиатуре, закрывая окна с так и не доредактированным текстом, и пошел на лестницу.

В Москве бушевал горячий май.

На лестнице было малолюдно. Митя прошел уютные залы, где в медовом свете бра и золотом свете свечей по углам сидели окутанные благоуханными пара`ми кофеманы, отметил мальчишек с планшетами, влюбленную студенческую пару с пестрыми коктейлями, грустную женщину двадцати пяти-сорока пяти лет с пилингом, тюнингом, клубничным дайкири и погруженным в омнитэк ждущим взглядом, стайку четких бизнесменов в плотно пригнанных серо-стальных костюмах и сдвинутых набок сингапурских галстуках и – о чудо, нашел зал, где не было никого. Зальчик был оснащен небольшой сценой, по дневному времени так же пустовавшей. Митя с гордостью первооткрывателя плюхнулся на самое выгодное место – в угловое кресло, позволявшее видеть всю «территорию», – и заказал у немедленно возникшей девушки «два плюс два четыре» – кофе, выглядевший в меню самым… самым кофейным.

Разложив свои распечатки, главред углубился в текст. Он прихватил с собой не журнальную работу; с ним были последние главы книги, и он не мог думать ни о чем другом, пока не поставит последнюю точку. Не напишет последнюю фразу, которую уже придумал, только все не мог подвести к ней сюжет.

Митя сокращал, отчаянно вымарывал повторяющиеся эпитеты, свои любимые паразиты – «похоже», «видимо», «свой» и «действительно», что-то зачеркивал, гонялся за беглыми запятыми и не заметил, как в зал вошли еще какие-то люди, занявшие секцию диванчиков вблизи от сцены. Эти трое ходили тихо, разговоры вели негромкие и Мите из-за высоких спинок были практически не видны.

Беспардонно пользовавшийся обеденным перерывом для работы над собственной рукописью Дикий и не заметил, как пролетели полчаса, а когда пришел в себя и оглянулся, расставшись с Тибром и предвоенным Римом, обнаружил, что двери в зал закрыты, светильники потушены, горят лишь свечи на столах, а сцену заливает обольстительный золотой свет. Из тени вышла и поднялась на подиум молодая женщина. Митя не понял, откуда она взялась, но долго раздумывать у него не вышло, потому что появился струнный квартет, актриса кивнула скрипачу, квартет вступил, и, улыбнувшись в сторону диванчиков, где сидели невидимые гости, женщина стала петь. Митя закрыл рукопись и открыл рот. Во-первых, в свете софита выяснилось, что молодая дама была красива… вся. От медных, приглушенно поблескивающих волос до кончиков ногтей и туфелек. «Говорят, рыжеволосые – лучшие сопрано», – попытался отвлечься от ангелической дьяволицы Митя. Но не смог, и это было во-вторых: она не пела, а транслировала в мир какую-то идеальную музыку. Пела она по-итальянски, а что именно, он не знал – узнала бы музыкально подкованная Алена, но Алены рядом не было. Митя вздрогнул и включил омни на запись (пусть Алена дома опознаёт). Допев арию и дождавшись, пока мастера струн растворятся в складках занавеса, дива неподражаемым жестом поправила медную волну волос у лилейной шеи и направилась… к диванчикам. Только сейчас Митя понял, что она входила в состав троицы, все это время мирно переговаривавшейся за ближним к сцене столиком.

Митины внутренности сжались. Он допил минеральную воду и попытался вернуться к рукописи. Слух его не слушался – он против воли услышал, что троица говорит по-французски, и понял слова «Доницетти», «апрель», потом, кажется, «Гранд-Опера» и дальше уже не понимал ничего… кроме того, что безошибочно узнал один из двух мужских голосов. Митя медленно сдвинулся вместе с креслом так, чтобы оказаться поближе к стене и получить доступ к виду на обитателей диванчиков. Не помогло – он увидел только диву, которая улыбалась так, что хотелось сначала встать в полный рост, а потом прямо с этого полного роста упасть навзничь, навсегда разбив себе голову.

Но обточенный суровыми злоключениями Митя не сдавался. Он разглядел еще симпатичного кругленького очкарика, строчившего то в записной книжке, то в омнитэке, но человека, чей голос заставил его заняться всей этой шпионской деятельностью, так и не было видно в тени. Потом Митя увидел его руку. Рука была тонкая, с длинными острыми пальцами, и она бездумно складывала салфетку.

Митя поднялся, сложил рукопись и пошел к столику. Пока он шел, он уже понял, что ошибся. Обладатель узкой кисти и бархатного инквизиторского голоса был старше Мити всего лет на семь-десять. Митя увидел черные волосы («дирижер» – сказало что-то внутри его), прямую линию плеча, белую полоску манжеты с лаконичной V-образной запонкой, острый профиль. Этому человеку было лет тридцать пять – тридцать семь. Дива смотрела на него сияющими глазами – дивы это умеют, но Митя разглядел в ее взгляде и то, что уже когда-то видел в другое время и в других глазах. Очкарик первым заметил Митю и радостно заблестел на него улыбкой, как будто говорящей: «Что? Хороша, да? Восхищаться пришел? Давай-давай!»

Главный человек за столиком тоже повернул голову; он не узнал Митю.

– Здравствуйте, – сказал господин Дикий и исполнил светский полупоклон. – Позвольте выразить… выразить… восхищение. Я случайно оказался среди тех, кто…

– Merci bien, – сказала дива, и Митя даже не успел понять, как склонился над гладкой белой рукой, какие бывают только у рыжих, и благоговейно приложился к ней. Но ему было все-таки не туда. Он повернулся к «дирижеру».

– Маэстро, – сказал Митя. – Или магистр? Я рад, что вы вернулись.

Человек, удостоенный звания «маэстро», смотрел на Митю без улыбки, а отвечал с неуловимым акцентом.

– Простите, мистер… – Митя изящно скользнул по столику визиткой, – …мистер Дикий. – Он действительно в первый раз видел эту фамилию. – По-видимому, вы меня с кем-то путаете. Я не имею отношения к музыке – только к музыкантам. К некоторым.

Толстячок возбужденно заговорил о какой-то шумной осенней премьере с «мадемуазель Авриль» в заглавной роли (вот почему «Апрель», с досадой подумал Митя), но Митя деликатно перебил его:

– Я выполнил последнее задание, – сказал он магистру. – Я обещал сообщить вам об этом и сообщаю. И вот еще. – Митя положил на столик папку с рукописью. – Это вам от меня. Это ваше… о вас.

«Магистр» немного помедлил и открыл папку. Пролистал, дошел до стихов. Прочел одно стихотворение, хмыкнул и закрыл папку.

– Благодарю вас, господин Дикий, – сказал он. – Я вижу, вы полны решимости во что бы то ни стало отдать мне этот манускрипт. – Он вручил Мите визитку, где помимо телефона и имейла значились только два слова – видимо, название компании: Santa Maria. – Но вы ведь захотите получить рукопись назад – она предназначена другому человеку.