Планета грибов - читать онлайн книгу. Автор: Елена Чижова cтр.№ 23

Вечером, так и не дождавшись помощи, садилась разбирать. Моховики и подберезовики – в суп. Сыроежки – в глубокую кастрюлю. Благородные – отдельно: нарезать и нанизать на нитку. Или замариновать. Мать дарила интеллигентным друзьям, которые презирали ее дочь-торговку. Ей было все равно: главное – собрать, насытиться лесным духом… Иногда попадались поганки. Особенно много ложных белых: первое время не всегда отличала, пробовала на вкус…

«Не надо, об этом не надо… – стараясь отогнать ненужные мысли, она прибавляет шагу, идет, не разбирая дороги. – Разве я не показывала? Конечно, показывала: вот, это – поганка». Мать отмахивалась: «Твои грибы – китайская грамота. Мы с отцом различаем только мухоморы…»

Трухлявый пень, стоящий у самой тропинки, усыпан молодыми опятами. Тугие ножки, крепкие веснушчатые шляпки… Будто забрызганы чем-то желтоватым… Делает шаг, другой, переводит остановившееся дыхание: «Господи… Надо что-то… Пакет…»

Быстрым взглядом, не выпуская из виду своего счастья, окидывает соседние пни. «Слишком свежие… Запомнить место и – бегом к машине. А вдруг кто-нибудь… Тот же мужик», – встает на цыпочки: мужика нет. Но это ничего не значит, он может вернуться, пройти по этой тропинке.

Из-за кустов доносятся женские голоса. Опытным глазом бывалого грибника она оглядывает улов: сыроежки, по горстке в каждом полиэтиленовом пакете. «Может, предложить деньги: сто рублей за пакет… Двух пакетов хватит». Ощупывает задние карманы: там только брелок. Кошелек в бардачке. Она садится на корточки: пусть думают – нашла сыроежку. Излишняя предосторожность: дачницы идут мимо, не обращая никакого внимания.

– Генератор! Еще бы не удобно… Но бензина жрет!.. Электричество выходит золотое… Муж посчитал: проще съехать в город, на пару дней…

– Обоих привезла. У ее матери дача в Лемболове. Говорит, там еще хуже перебои. Не знаю, может, и врет. А может, и мать подучила. Самой-то надоело, вот и: вези, мол, к свекрови. А у меня уже двое, дочкины. Что я им, лошадь какая…

– Невестка и есть невестка, дочкины всегда ближе…

– Даже не позвонила, взяла и – здрасьте вам! Прекрасное объяснение: у вас генератор. Ну так и вы поставьте…

– В основном ведь на выходных. В пятницу приедут, и раз – сразу все приборы! Микроволновок понавезли, машин стиральных… Раньше в корыте стирали, и ничего, живы остались. Сыну говорю: с дерева-то давно слезли?

– И не говори… Теперь – все современные. Ни шагу без машин. Это какая же сеть выдержит?.. В этом году хоть не греются… Жара. А то вообще…

– Так и сказала сыну. Привыкли, что родители им обязаны… Разве я отказываюсь? И муж говорит…

– …надо идти в Правление… только деньги дерут… прошлый год десять тысяч насчитали…

– …так у них еще и зарплата… И премии себе выписывают. Муж говорит…

– …а я хотела пойти…

Она понимает, чем обязана своему счастью: будний день. За выходные успевают обшарить каждый куст, каждую полянку, каждый квадратный метр… «Вторник? Нет, среда… Уже среда. Надо же, как промелькнуло… Так. И что теперь делать?»

Решительно расстегивает пуговицы, снимает, снова застегивает, связывает рукава. «Был бы красный, вообще плевать, – одергивает лифчик, бельевой, телесного цвета. – Подумают: голая баба, – аккуратно, чтобы не повредить тугие ножки, слипшиеся как дни, проведенные на даче, выламывает целыми семейками, глубоко погружая пальцы, совсем не думая о рубашке, которая может – да и черт с ней! – не отстираться, плевать, пойдет на тряпки. – Сметана, постное масло, надо съездить на горку… и лук. Лук – обязательно…»

Мельком оглядев испорченные руки – грибную грязь, забившуюся под ногти, так просто не отмоешь, придется отмачивать, – поднимает с земли вздувшуюся рубашку, еще хранящую запах духов. Его перебивает грибная сырость: какой-то интимный запах, от которого давно отвыкла в жизни, полной искусственных ароматов. Выходит на тропинку, идет к машине, покачивая отяжелевшей рубашкой. Под тонкой тканью пучатся ребристые контуры: эту рубашку заполняло ее тело, теперь заполонили грибы. Мысль кажется неприятной, словно грибы не выросли на пне, а завелись внутри – заменили собой ее внутренние органы: сердце, легкие… Такое впечатление, будто даже шевелятся. «Грибы не животные, шевелиться не могут… – она перекладывает ношу в другую руку. – Но ведь и не растения». Растения пахнут смолой, травяным духом, сухим солнечным светом, терпким соком раздавленной ягоды, пыльцой, придорожной пылью…

Голые плечи покрывает испарина. Солнца нет, но в лесу все равно жарко. «Приду, сразу ополоснуться… Теперь близко, рядом». Дорога раздваивается, огибая кривую березу. Она ускоряет шаги. Лес, затаившийся по сторонам, темнеет, становясь сырым и сумрачным. Не страшно, скорее – она прислушивается к себе, – неприятно. «Главное, без паники. Пусть не к дому, где-нибудь в стороне…» – идет, представляя себе, как выходит на другом краю поселка – с полным мешком шевелящихся грибов, в бельевом лифчике телесного цвета, в котором выглядит голой.

Дорога упирается в другую, тоже песчаную. Остановившись на перекрестке, она прислушивается: не долетит ли шум поезда? Или голоса?.. Или собачий лай?.. Сейчас обрадовалась бы любому звуку, лишь бы не тихое равнодушие деревьев, молчание кустов, немота травы… Что-то стучит… «Сердце, это – мое сердце…»

Оно, таящееся за кустами, может услышать и подкрасться. Она вздрагивает, потому что оно уже: ползет на звук, как на запах. В глубине тела, не покрытого кожей рубашки, вскипает дрожь. Сперва в желудке, потом – выше, доходя до ключиц, захватывая плечи. Она уже чувствует, как вздрагивают пальцы, готовые поддаться панике, бросить рубашку, набитую грибами. Это их грибы? Она готова оставить, отдать вместе с рубашкой… Пусть возьмут обратно! – душа, пленница безмолвия, кричит, не понимая, к кому обращен ее безмолвный крик: к деревьям, к кустам, к камням? Лишь бы выпустили из леса. Свободная рука ощупывает карманы, в заднем – ключи от машины. В голове мелькает шальная мысль: а если не только грибы? Что, если они зарятся на машину?.. А вот это – нет! Она вскидывает руку, словно в руке не брелок сигнализации, а пистолет, огнестрельное оружие – наводит на цель. Медленно поворачивается по часовой стрелке: жмет на кнопку, как на курок, рассылая безмолвные пули. Из-за кустов доносится истошный вой. Есть! Попала! Ранила! Напрямик, сквозь ближние кусты, бежит на звук. Машина, мигающая яркими огнями. Она бросается на капот – всем телом, обеими руками, будто в объятия родного существа, которое и спасет, и утешит… Ну? Взяли?..

Сердце стучит все тише. Только что лес был иным пространством, искаженным гримасой ее нелепого страха.

Сердца уже не слышно. Обойдя машину, она открывает багажник, пристраивает грибы. Прежде чем сесть за руль, думает: «Оно? Ну какое оно? И что на меня нашло? А главное, я ведь помню это место: пересечение дорог. Сколько раз проходила мимо. Там, впереди, березовая поляна. Если насквозь, можно выйти прямо к дому». Издалека, словно звуки тоже расколдовали, доносится шум электрички. Она разворачивается, приминая мох задними колесами. Едет медленно, будто крадется: электронный датчик, следящий за ремнями безопасности, не решается пикнуть.