Эффект Ребиндера - читать онлайн книгу. Автор: Елена Минкина-Тайчер cтр.№ 42

Но именины, конечно, устроили. Родители ухитрились в собственной куцей квартире накрыть стол на двадцать человек, наварили ведро холодца, накрошили таз салата оливье. Накануне отец отстоял полдня в районном магазине за редкой и дорогой сырокопченой колбасой. Было стыдно, что она так редко вспоминает про них, почти не пишет, не додумалась купить подарки. Ленечка, удивительно похожий на Олиного брата Володьку, такой же красавчик с синими глазами, блаженно спал целый вечер, хотя гости шумели и хохотали.

«Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю…» – катилось по квартире. Это Володька притащил из университета запись новой песни:

Я люблю, я люблю, я люблю, я люблю,

других слов я найти не могу…

Таня выбралась в самый последний момент, потому что Левка, как всегда, укатил на гастроли. Хорошо, что Ася Наумовна согласилась присмотреть за детьми. Зато Гальперины приехали всей семьей, впереди – Кира и Аня, похожие на сестер, очаровательные и нарядные, с огромной связкой шаров, а следом – и сам глава семейства в галстуке-бабочке, достопочтенный Александр Ильич. Как все хлопали, когда Саша, встав на одно колено, вручил ей большого плюшевого медведя! Милый добрейший Гальперин, доктор наук, умница, эрудит, прекрасный муж и отец…

И жизнь прошла, и жизнь прошла,

и ничего нет впереди…

Телеграмма так и осталась лежать на столе, когда они уезжали. Почему-то не хватило сил ни выбросить, ни порвать.

Это было неуместно, неумно, наконец, просто неприлично! И все-таки Лева не мог оторвать от нее взгляда. Стоял и пялился, как пятиклассник, на склоненную голову в черном платке, жутком вдовьем платке, совершенно невозможном для ее молодого прекрасного лица, стройной шеи, прозрачной кожи. Огромные серые глаза, покрасневшие от слез, черные полосы забытой туши на левой щеке. Видно, она уже давно не ложилась по-человечески, не раздевалась. Ворсинки пледа пристали к черной юбке, стройные ноги утопали в явно чужих толстых вязаных носках, и она все кутала плечи в серую пуховую шаль, хотя в квартире стоял жар от батарей и духовки, где женщины зачем-то пекли длинные нелепые пироги. Кажется, они назывались кулебяками. Рядом в обнимку с подушкой примостилась заплаканная девочка лет четырнадцати. Наверное, моложе его Сашеньки. Девочка подняла голову навстречу вошедшим и тихо представилась: Аня.

Ему самому тоже было четырнадцать, когда умерла бабушка. Нет, даже сейчас не мог думать без мучительной боли!

Удивительно, что Лева сразу ее вспомнил, хотя прошло черт знает сколько лет. Вдруг так ясно вспомнил коридор чужой квартиры, тоненькую девушку в короткой шубке, она стояла не одна, а c каким-то немолодым поклонником. Почему они стояли, чего-то ждали? Да, они ждали книжку! Хозяйка хотела вернуть какую-то редкую книжку. А ему самому вдруг стало неловко, будто подглядывает. Да, а потом он застал Алинку с любителем джаза. Или это было в другой раз? Какая ерунда! При чем здесь Алинка? Нет, Алинка была как-то связана, кажется, они вместе учились. Да, она еще называла имя. Кира! Именно, Кира!

Идиот, конечно Кира! Таня с Ольгой весь вечер твердили: «У Киры умер муж». Господи, наверное, это он и умер, ее тогдашний спутник! Неужели так быстро пролетает жизнь?

Да, она, невозможно спутать. Открытый пронзительный взгляд, чуть впалые щеки. Только не тоненький очаровательный подросток, а взрослая, даже не совсем молодая женщина. Невозможной прелести женщина. Да, именно так – невозможной, необъяснимой прелести. И это не могли скрыть ни усталость, ни случайная одежда.

Когда накануне позвонила Танина подруга Ольга и его жена заохала, запричитала по-бабьи, Лева понял только, что у какой-то из знакомых умер муж.

– Одноклассница, Кира Катенина, ты не можешь помнить, мы почти не общались после школы. Господи, почему мы не общались?! Знаешь, все мальчишки были в нее влюблены, да и девочки тоже. Буквально весь класс! Очаровательная, совершенно иностранная девочка. Француженка. И она уже вдова, какой ужас! Ты только подумай, вдова!..

Ольга с мужем прилетели в тот же день из Новосибирска. У Ольги, кстати, оказался замечательный муж – веселый бородач по имени Матвей Шапиро, физик-атомщик, гитарист, просто удивительно, что он нашел в скучной и бесцветной Таниной подруге. Нет, Лева, пожалуй, поспешил с оценками. Почему он раньше не замечал, какая у Ольги стильная фигура? На международном показе мод в Праге были именно такие модели – бесконечно длинные ноги, чуть угловатые плечи, подростковая грудь.

Как она переживала за Таню из-за дурацкого комсомольского собрания. Ругалась, плакала. И вдруг вспышка страсти в ответ на его случайное объятие, не ждал, не гадал, просто хотел утешить. Вот тебе и скучная! Да, бородач молодец, сумел-таки разглядеть!

С женщинами у Левы давно сложились простые радостные отношения. Как и в юности, мгновенно увлекался, не мог обходиться без их тайного и вечного очарования. Волшебные легкие романы вспыхивали и гасли, словно огоньки на елке. Иногда возникала Алина, повзрослевшая и слегка располневшая, но по-прежнему жутко привлекательная. Она уже дважды побывала замужем, все что-то не складывалось – первый муж сильно пил, второй, талантливый режиссер, редко появлялся дома. Злые языки говорили про его многочисленные связи с актрисами. Лева на правах давнего друга утешал, вместе пили дорогой коньяк, потом в душной нарядной спальне он обнимал Алинкино податливое тело, как бы заполняя временно пустующее семейное ложе. Потом она исчезала надолго, наверное, искала другого утешителя и более надежного кандидата в мужья.

В первый год работы в оркестре у Левы случайно завязался слишком серьезный роман с одной из скрипачек по имени Диана, некрасивой и не очень молодой девушкой с тоскующими библейскими глазами и характерным еврейским носом. В их первую ночь на гастролях в Риге, когда Левин сосед по комнате так удачно уехал к родственникам, скрипачка поразила Леву страстными объятиями и показалась почти красавицей – с разметавшимися кудрями, нежными детскими плечами и капельками пота над верхней губой. Но уже через несколько недель он понял, какую совершил глупость. Диана не отходила ни на шаг, дарила плюшевых собачек и ежиков, безудержно умилялась или отчаянно рыдала, отчего нос становился красным и еще более некрасивым. Почему-то она решила, что их ждет совместное будущее, и обожала строить планы на это будущее – как они поедут в отпуск в Болгарию или купят стереомагнитофон. Лева маялся, чувствовал себя свиньей и подлым обманщиком, даже пропустил две репетиции, сказавшись больным. Наконец несчастная возлюбленная поняла, что ее откровенно избегают, сразу постарела и подурнела и вскоре уволилась из оркестра.

Он еще долго стыдился и мучился из-за этой истории, избегал случайного флирта и даже на кокетливых учениц стал смотреть отстраненно и строго. Таня посмеивалась, но, к счастью, никогда не приставала с вопросами. Она дописывала диссертацию, водила Сашеньку на балет, проращивала луковицы тюльпанов, Лева не мыслил иного дома, но что-то пропало из жизни. Он не сразу понял – пропали стихи. Голова казалась непривычно пустой – ничто не пело, не закручивалось в слоги и строчки. Ни куража, ни восторга и упоения. Надо же получить от Господа такой дурацкий темперамент! И кто сказал, что человеку назначено проводить жизнь в монастыре, в капкане из правил и устоев?!