Эффект Ребиндера - читать онлайн книгу. Автор: Елена Минкина-Тайчер cтр.№ 17

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Эффект Ребиндера | Автор книги - Елена Минкина-Тайчер

Cтраница 17
читать онлайн книги бесплатно

До знакомства с Сашей Матвей искренне гордился своим решением – слово «коммунист» казалось строгим и мужественным, а служба Родине – самоотречением и подвигом.

– Но почему вечное самоотречение?! – кипятился Саша. – Революция состоялась, война закончена, а мы всё кричим: «Битва за хлеб, борьба за рекордный урожай, победа тут, победа там…». А может, я не спортсмен и победа меня мало волнует? А может, я хочу играть на скрипке или детей рожать? Много-много детей, и все тоже не строят коммунизм, а играют на скрипках? Думаешь, от меня будет меньше пользы, чем от твоего парторга? И вообще, объясни мне, пожалуйста, какова роль парторга на физическом факультете? Чем именно он занимается? Декан мне понятен, преподаватели, аспиранты, лаборанты, даже уборщицы – все понятны и нужны. А парторг?

Они жили в огромной комнате на Трубной улице. Название улицы имело отдельное значение, потому что мама упоминала в своих рассказах именно Трубную, – словно отголосок родительской любви. Комната Гальпериных являлась частью тоже огромной квартиры, даже не квартиры, а целого этажа, разделенного на секции, там жило, кажется, полгорода, но не это поразило Матвея, а количество книг. Нет, конечно, он бывал в библиотеках, и в районной, и в той же Ленинке, но даже не мог представить в обычной жилой комнате такие бесконечные ряды старомодных тяжелых книг с темными страницами и золотым тиснением на обложках. Книги же служили разделительными стенками – один угол Сашин, один бабушкин и общая столовая-гостиная, где Фрида Марковна, не признающая коммунальную кухню, что-то варила на стареньком, тщательно выдраенном примусе.

– Прошу вас, молодой человек, садитесь и не стесняйтесь! Такой куриный бульон сегодня уже не готовят, разве молодая хозяйка станет отдельно обжаривать шкурку! Кстати, зачем вы прилепили это пошлое «ов» к своей прекрасной фамилии? Мне ли не знать! Половина нашей родни в Кракове носила фамилию Шапиро! Да-да, прекрасная ашкеназская фамилия, к тому же Шапиры относятся к роду Коэнов! Впрочем, откуда вам знать и про Коэнов! В Киеве? Конечно, и в Киеве были десятки Шапиро! Шапиро, Раппопорты, Фрумины… Можно ли сегодня найти кого-то? Адрес? Я скажу вам этот адрес, мой мальчик, очень короткий адрес – Бабий Яр!

В этом случайном удивительном доме Матвей впервые решился рассказать об отце.

– Студент? Комиссар? Какое безумие! Родители трудились как каторжные, лишь бы выбраться из местечка, построить культурный дом, дать детям образование, а наши дети бросали университеты и шли в революционеры! Несчастные глупцы! Но мы сами, сами во всем виноваты, мой мальчик! Нет, вы посмотрите на эти книги! Стыд и позор! Стыд и позор на наши ничтожные культурные головы иметь такие книги и растить детей идеалистами. Ведь там все написано! Умные люди писали, предупреждали! Еще Лермонтов! Мальчик, гениальный провидец. Он же черным по белому написал: страна рабов, страна господ! Помните, что там дальше? «И вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ». Преданный, слышите? Холопу любезны розги и строгий барин! А мы им свободу и равенство! Ха! А Чехов? Он же откровенно смеялся над глупыми сентиментальными девицами. Хождения в народ под кружевным зонтиком! Но мы не хотели думать с ним вместе, нам хватало Короленко! Впрочем, и Чехова понесло на Сахалин. Нет, вы мне скажите, зачем был нужен Сахалин?! Чтобы в сорок лет умереть от туберкулеза? Умница, рассказчик, философ. Напрасная жертва – ни литературы, ни откровений! Но хотя бы сам все понял. Вы читали поздние рассказы Чехова? Прекрасно понял и прекрасно написал: чиновники – трусы и взяточники, а мужики – пьяницы и воры! Поэтому любую доброту и милосердие с вашей стороны мужик поймет как слабость и возможность безнаказанно украсть. И потом вам же продать втридорога. Читайте, сударь. Берите и читайте! Может, ваше поколение сумеет выжить и не повторить наших ошибок!

Конечно, было не слишком удобно и даже стыдно пользоваться чужим гостеприимством, есть густой золотистый суп, рыться в книгах. Но совершенно не получалось отказаться! В качестве оправдания самому себе Матвей все время что-то чинил у Гальпериных, переклеил обои, выровнял ножки кухонного столика. Благо у Саши, как говорила Фрида Марковна, «руки не из того места росли». Иногда он специально уезжал на окраины Москвы, бродил по Новодевичьему или в Измайловском парке, но не выдерживал больше двух дней и снова мчался в знакомый дом. У него даже образовался свой любимый угол, вернее, низкий продавленный диванчик между русской классикой и французскими историческими романами.

Матвей впервые заметил, что в книгах существует некая тайна и гармония слов, немного похожая на гармонию математики, но даже более загадочная и затягивающая. И в зависимости от умения автора расставить слова, растянуть и уложить мирной описательной цепочкой или, наоборот, выстрелить короткой жесткой фразой, душа его тоже плавно парила или мучительно сжималась. Особенно притягивали описания старых дворянских усадеб и укладов – Толстой, Тургенев и даже Аксаков, «Детские годы Багрова-внука». Он пытался представить отца в детстве. Нарядный мальчик с книжкой в руках, сын профессора. Как он стыдился, наверное, своей чистой одежды и большого уютного дома, пытался подружиться с уличными мальчишками, таскал им конфеты из старинного резного буфета.

Получалось, что Фрида Марковна права. В особняках и профессорских усадьбах растили хороших и правильных детей, воспитывали, читали добрые книжки. Да, дружно читали долгими зимними вечерами в высоких хорошо натопленных комнатах с обязательной библиотекой и роялем. Или летом – в милых дачных беседках, заросших бузиной и сиренью, как в пьесах Чехова. И конечно, разыгрывали спектакли! Домашние трогательные спектакли на дощатых самодельных подмостках – о любви к труду, сострадании, справедливости, милосердии. «Мы увидим небо в алмазах!» А потом дети вырастали и так же дружно уходили в декабристы, народовольцы, революционеры…

– Декабристы?! Оставьте, мой мальчик! Сейчас вы еще вспомните Пушкинский лицей, 19 октября, Чаадаева. А вот хотите, я вам расскажу про современную жену декабриста? Нет, не декабриста, конечно, а моего однокашника по Сорбонне, но настоящего потомственного дворянина, добрейшего Мити Катенина. После Митиной защиты они с женой остались жить в Париже. Да, сударь, еще до революции, вы необыкновенно догадливы! Кстати, прекрасно устроились, родили двух чудных дочек, купили дом. Катенина очень уважали в университете, он получил звание профессора эпидемиологии. И вот в один день жена Мити, утонченная хрупкая красавица, собирается и без звука покидает Париж, чтобы вместе с детьми последовать за мужем-профессором в далекую холодную Россию. Потому что Родина призвала его спасать народ от инфекций. Да, именно так, спасать! Подлое жестокое коварство! Игра на лучших чувствах порядочного человека! В тот же год, пока Митя трудился над прививками от тифа, его старшую дочь арестовали. И Митю бы наверняка арестовали и уничтожили, но ему повезло вовремя умереть от своего тифа. К счастью, их младшая дочь успела выйти замуж за юного героя, вскоре погибшего на войне, поэтому обеих вдов не тронули. Им даже оставили отдельную квартиру и мебель, привезенную из Парижа! Неслыханная щедрость. А старшая дочь Кира, очаровательная парижанка, так и пропала безвозвратно. Вы мне можете объяснить, за что?!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению