Последний автобус домой - читать онлайн книгу. Автор: Лия Флеминг cтр.№ 22

– Анна, пойди принеси бумаги, – распорядился доктор Фридман. – Лучше уж все рассказать. Девочка имеет теперь право всё узнать.

– Нет! – мотнула головой мама, но все же быстро вышла в холл и принялась рыться в дальней части буфета, стоявшего возле вешалки для шляп. «И почему я не догадалась посмотреть там?» – с тоской подумала Конни.

– Конни, твоя мать поступает так, как лучше для всех нас. Не сердись на нее, – сказал Якоб Фридман, когда мама вернулась и бросила на стол потрепанный бумажник, из которого торчали потертые уголки бумаг.

– Ну что, довольна? Вот тебе твои документы, если они принесут тебе радость! Ты все равно не сможешь поехать с ними на континент! – Мама словно хлестала ее словами, и Конни заметила, что ее всю трясет. Она никогда не видела маму в таком состоянии, даже во время стычек с тетей Сью на кухне.

Бумаги были уложены очень плотно и написаны от руки по-гречески. Разобрать их было очень трудно. Тут были официальные печати и какие-то военные бумаги. Конни изучала в школе классический греческий, но все равно ничего не могла разобрать.

– Что тут написано? – спросила Конни. Руки ее дрожали, но она старалась не показывать, как ей страшно.

Мама взяла в руки бумаги.

– Я встретила твоего отца в Афинах в самом конце войны. Потом родилась ты. Официально мы не расписывались, – ответила она. Голос ее дрожал.

– Так Фредди женился на тебе уже после того, как я родилась? – с облегчением спросила Конни. Она знала, что такое иногда случается, когда девушка попадает в беду. Родителям «приходится» пожениться. Так в чем же тогда проблема? Нестыковки во времени?

– Свадьбы не было. Его убили. Потом были разные осложнения. Лучше о них не рассказывать. Все решили, что я вдова солдата, – проговорила мама, глядя на Конни потемневшими глазами, а доктор Фридман обнял их обеих за плечи, словно желая смягчить горькие известия.

– Так я не настоящая Уинстэнли…. Я незаконнорожденная! Кто же тогда мой отец? Кто-то с Крита? Или янки, как у Мелани Олпорт из шестого класса? – Конни пыталась делать вид, что ей это безразлично, но ее ноги под столом колотило крупной дрожью.

– Ты знаешь, кто твой отец. Я встретила Фредди Уинстэнли в Афинах, у него был короткий отпуск на побережье. Мы очень сблизились. Я не знала тогда ничего о тете Сьюзан в Бирме. Это был просто военный роман. Мы не планировали, что так все обернется, – тут мама запнулась.

– Как – так? Вы не хотели, чтобы я появилась? Я внебрачный ребенок, игра случая? А при чем тут тетя Сьюзан?

Секунду все молчали, а потом вспышкой у Конни мелькнула догадка.

– О нет! И Джой тоже?! Такой же случай?! Так вы обе!.. С моим отцом. Как мерзко! И все эти годы вы врали нам. Мы с Джой наполовину сестры, а нам просто никто ничего не рассказал? Очень зря. Бабуле не пришлось бы сочинять весь этот вздор про Седрика! – ухмыльнулась она.

– Именно Эсма придумала целую историю, чтобы защитить вас обеих. Она приняла нас, хотя спокойно могла прогнать, – ответила мама. – Она не хотела, чтобы на тебя показывали пальцем на улице.

Конни была так ошарашена и в такой ярости, что едва могла дышать. Так дурачить их, накручивать одну ложь на другую, все это время скрывать грязную тайну и вдохновенно расписывать вымышленных персонажей!.. Просто Чарльз Диккенс какой-то!

– Я вам не верю. Она лгала, чтобы защитить доброе имя Уинстэнли. Каково же мое настоящее имя?

– Констандина Пападаки… Да, ты зарегистрирована здесь. Но чтобы поехать в другую страну, тебе нужна особая виза. И теперь слишком поздно ее оформлять. К тому же я не хочу, чтобы в школе знали эту историю, – проговорила мама, не глядя на Конни. – Прости, но ты сама заставила вывалить это всё на тебя.

– Так, значит, я и не существую на самом деле? – взвыла Конни. – А Джой знает, что она тоже незаконнорожденная?

– Нет, и не вздумай ей проболтаться. Она и так пережила достаточно. Не наше дело посвящать ее в эту историю. Возможно, Сьюзан вообще решит никогда ей не рассказывать. У нее британский паспорт, как и у ее матери, – ответила мама.

– Но это нечестно! Все так суетились вокруг нее, пока она болела!.. Пожалуйста, ну разрешите мне поехать!

– Конни, я устала. У меня болит спина. Смени пластинку. Слишком поздно. Ты наполовину гречанка, гордись этим.

– Почему-то ты этим совсем не гордишься! Иначе не позволила бы им так легко изменить мое имя на Констанс Уинстэнли!

– Тебя назвали в честь твоей бабушки, Констанс Эсмы, это мать твоего отца. Это традиция. А Джой должна подождать, пока тетя Сьюзан решит рассказать ей правду. Если когда-нибудь решит.

– Ну да, в день ее свадьбы… «Да, кстати, а ты знаешь, что твоя подружка невесты приходится тебе сестрой?» Знать, что мы с ней наполовину сестры, я просто обязана! Как вы посмели ничего мне не сказать? Зачем вы ждали так долго? – продолжала кричать Конни, желая лишь одного – поскорей сбежать из этой комнаты и зарыться в какой-нибудь угол.

– Ну все, хватит! Дай маме передохнуть. Ей это тяжело так же, как и тебе. Она просто старается защитить тебя. Она хочет как лучше, – сказал доктор Фридман, и Конни обернулась к нему.

– Ваше мнение меня не интересует. Вы мне не отец. Весь этот вздор про хорошие оценки в школе… Что, можете хвастаться мной перед Уинстэнли, вы так им благодарны, что они вас приняли, да? «Смотрите, как я постарался, чтобы ваша дочь была умненькой!» – Конни кричала и размахивала руками, пальцы ее мелькали, словно кинжалы.

– Конни, у твоей матери был тяжелый день и без этого. Она сделает все, что может.

Но Конни ничего не слышала.

– Наверное, и тетя Ли знает, и дядя Леви! Чему ж тут удивляться, что Айви нас так не любит! А Невилл тоже знает? Да он всему Гримблтону разнесет, что моя мать и моя тетя шлюхи, мотавшиеся за британской армией!

– Боже милостивый! Прекрати немедленно! Не смей так разговаривать с матерью! – заорал на нее доктор Фридман.

– Я говорю о том, что я вижу! Она шлялась с солдатами и забеременела! – визжала Конни, ничего не соображая.

– Ты совершенно не представляешь себе, что там было, и, я молюсь Богу, никогда не узнаешь… Я была молодая… голодная… А солдаты были добры к нам… и давали еду. Им было одиноко, а мы были совсем вымотаны. Фредди был красив, обаятелен, мы ходили на танцы, соблюдали все то, чему вы сейчас и значения не придаете… Нынешняя свобода куплена кровью молодых мужчин и женщин, таких, как он, как я. Мы сражались в горах, нам было столько же лет, сколько было тебе, когда ты сидела в своей комнате и занималась музыкой… Война закончилась, немцев победили, и всем хотелось поскорей домой. И не смей мне говорить, что я должна была делать, а чего не должна была! Не смей судить, когда ты не представляешь, через что нам пришлось пройти к победе! Я дралась с собаками за крошки хлеба… – Она содрогнулась. – Больше я ничего не скажу. И никогда больше не буду говорить о том времени. – Мама разрыдалась, и доктор Фридман взял ее за руку.