42-я параллель - читать онлайн книгу. Автор: Джон Дос Пассос cтр.№ 81

Выйдя из зала, они наткнулись на знакомого Бену газетчика Энрике Сальвадора. Его ждал автомобиль, и, поздоровавшись, он засмеялся и заявил, что автомобиль этот принадлежит его другу, начальнику полиции, и не хотят ли они прокатиться в Сан-Анхел? Они проехали мимо Чапультепека по длинной «Пасео-де-ла-Реформа», Елисейские поля Мексики – как назвал ее Сальвадор. Близ Такубайа Сальвадор указал место, где войска Каррансы отразили неделю назад нападение сапатистов, и перекресток, где богатый торговец платьем был убит бандитами, и Берроу все спрашивал, не опасно ли выезжать так далеко за город, и Сальвадор успокаивал его: «Я журналист. У меня всюду друзья».

В Сан-Анхеле они выпили и, вернувшись в город, поехали в квартал Пахаритос. Дж. Г. Берроу совсем примолк, и глаза его стали маслеными при виде маленьких освещенных лачуг; сквозь открытые двери за красной или синей занавеской видны были кровать, бумажные цветы и распятье, а у дверей или на пороге медлительные смуглые девушки-индианки в коротких сорочках.

– Вот видите, – сказал Бен Стоуэлл, – как это все просто… Но только здесь надо быть поосторожнее. Сальвадор после ужина покажет нам местечко получше. Он тут всех знает, ведь он приятель начальника полиции, а тот содержит большинство притонов.

Но Берроу непременно пожелал зайти в лачужку, и они вышли из автомобиля и заговорили с одной из девушек, а шофера Сальвадор послал за пивом. Девушка встретила их очень вежливо, и Берроу попросил Мака задать ей несколько вопросов, но Маку этого вовсе не хотелось, и переводить взялся Сальвадор. Когда Дж. Г. Берроу положил руку на ее обнаженное плечо и попытался стянуть с нее сорочку и спросил, сколько она возьмет за то, чтобы показаться ему совсем голой, девушка сначала не понимала его, а потом стала вырываться, визжать и осыпать его ругательствами и проклятиями, которые Сальвадор не взялся переводить.

– Надо убрать отсюда этого стервеца, – тихо сказал Маку Бен, – пока он не впутал нас в грязную историю.

Перед обедом все они, выпили текилы в маленьком баре, где не отпускали ничего, кроме текилы из лакированных бочоночков. Сальвадор учил Дж. Г. Берроу, как пить текилу, сначала насыпать соли в углубление между большим и указательным пальцем, потом одним глотком опрокинуть стаканчик текилы, слизать соль и закусить все соусом чили, но тот не сумел, подавился и закашлялся.

За ужином они были уже пьяны, и Дж. Г. Берроу твердил, что мексиканцы понимают искусство жить, и это страшно льстило Сальвадору, который распространялся о духе индейском и духе латинском и заявил, что Мак и Бен – первые и единственные гринго, с которыми он может столковаться, и сказал, что один заплатит за ужин. Он это поставит в счет своему другу, начальнику полиции. Потом они отправились в кантину рядом с театром, в которой, как им сказали, были француженки-певички, но француженок там не оказалось. В кантине играли три старика музыканта – виолончель, скрипка и пикколо. Сальвадор заставил их играть La Adelita, и все пели хором, потом сыграли и La Cucaracha. Пожилой мужчина в широкополой шляпе и с большой блестящей кобурой у пояса при их появлении быстро допил стакан и вышел. Сальвадор шепнул на ухо Маку, что это генерал Гонсалес и что он ушел, чтобы его не видели пьющим вместе с гринго.

Бен и Берроу уселись за отдельным столиком в уголке и, сдвинув головы, толковали о нефтяных делах. Берроу рассказывал, что для изучения нефтяного вопроса сюда приедет представитель нескольких крупных фирм; что его со дня на день ожидают в отеле «Регис», и Бен сказал, что хотел бы повидать его, а Берроу обнял его за плечи и сказал, что Бен именно такой человек, от которого этот представитель, наверное, пожелает получить информацию о действительном положении вещей. Тем временем Мак и Сальвадор танцевали с девицами. Потом Берроу поднялся, слегка пошатываясь, и заявил, что не намерен ждать француженок, и почему бы им всем не вернуться туда, где они были, и не полакомиться хоть черным мясом, но Сальвадор настоял на том, чтобы отвести их в дом Ремедиос, рядом с американским посольством.

– Quelquecosa de chic, [152] – уверял он, коверкая французский язык.

Это был большой дом с мраморной лестницей и хрустальными люстрами и парчовыми оранжевыми портьерами и кружевными занавесками.

– Personne que les henerales vieng aqui, [153] – сказал он, представляя их содержательнице, черноглазой седой женщине во всем черном и с черной шалью, похожей скорее на монахиню. Не занята была всего одна девушка, и они отвели к ней Берроу и снабдили его презервативом и условились о цене и оставили их вдвоем.

– Фу, наконец-то развязались, – вздохнул Бен, когда они вышли на воздух. Было холодно, и небо все в звездах.

Сальвадор разместил трех стариков с их инструментами на заднем сиденье машины и заявил, что он сегодня романтически настроен и желает устроить серенаду своей невесте, и они покатили к Гвадалупе, бешено мчась по широкой мощеной улице, – Мак, и шофер, и Бен, и Сальвадор, и три старика музыканта, распевающие La Adelita и вразброд пиликающие на расстроенных инструментах. В Гвадалупе они остановились под платанами у стены какого-то дома с большими решетчатыми окнами и пропели Cielito lindo [154] и La Adelita и Quatro milpas. Бен с Маком пропели: «Не выходи по туманной, туманной росе», и только что затянули: «Не хороните среди прерий», как в окне показалась девушка и что-то долго и тихо говорила Сальвадору по-испански.

Сальвадор объяснил: Ella did que nous make escándalo и должны убираться прочь. Très chic. [155]

Прошел патруль и хотел было их всех задержать, но тут подоспел офицер, который узнал машину и Сальвадора и затащил их всех выпить к себе в караулку. Когда они ввалились на квартиру к Маку, все были в лоск пьяны. Конча, которая даже осунулась от бессонной ночи, постелила Бену матрас в столовой, и, уже когда все укладывались, Бен заявил:

– Честное слово, Конча, чудесная ты девушка. Вот погоди, когда я сколочу монету, непременно куплю тебе самые лучшие бриллиантовые серьги во всей Мексике.

А когда они расставались с Сальвадором, он стоял на переднем сиденье на всем ходу заворачивающей за угол машины и широкими жестами заправского дирижера воодушевлял трех стариков, наяривавших La Adelita.

Перед Рождеством Бен Стоуэлл вернулся из поездки в Тамаулипас в прекрасном настроении. Судьба ему улыбалась. Он вошел в соглашение с одним из местных генералов близ Тампико о совместной эксплуатации нефтяной скважины на половинных началах. Через Сальвадора он подружился кое с кем из членов кабинета Каррансы и думал, что ему удастся сладить дело с крупными кредиторами в Штатах. Денег у него завелось много, и он снял номер в отеле «Регис». Как-то он зашел в типографию и вызвал Мака.