Мелкий снег - читать онлайн книгу. Автор: Дзюнъитиро Танидзаки cтр.№ 21

Тэйноскэ не желал сдаваться даже после того, как Сатико пересказала ему всё, что узнала от Цуруко. Как бы то ни было, возразила Сатико, «главный дом» уже принял решение и не изменит его. И потом, может ли он, Тэйноскэ, взять на себя ответственность за последствия этого шага? Может ли он поручиться, что от человека с дурной наследственностью родятся здоровые дети и что его самого не постигнет участь матери? Тэйноскэ был вынужден признать правоту жены.

Ему вдруг вспомнилось, что в прошлом году, кажется весной, Юкико получила похожее предложение. Сватался некий господин сорока лет, для него это тоже был первый брак, к тому же он располагал солидным состоянием. Всё были очень довольны, но, когда дело дошло до свадьбы, Макиока случайно узнали, что у жениха есть любовница, с которой он вовсе не намеревался порвать, и брал жену лишь затем, чтобы эта связь не повредила его репутации. Свадьбу, разумеется, сразу же отменили.

Почти за всяким предложением, полученным Юкико, скрывалась какая-нибудь неблаговидная или сомнительная история.

Это, разумеется, вынуждало «главный дом» действовать с удвоенной бдительностью, но беда заключалась в том, что, предъявляя к претендентам на руку Юкико непомерно высокие требования, Цуруко с мужем заведомо обрекали всё дело на провал. Как видно, мало кто из богатых женихов, которые до сорока лет остаются холостяками, не имеет какого-нибудь скрытого порока или изъяна.

Вероятно, и Сэгоси до сих пор не женился именно потому, что его мать страдала душевным недугом. Тэйноскэ был далёк от мысли, что Сэгоси намеренно старался их обмануть. Судя по всему, он исходил из того, что семейству Макиока известно истинное, положение вещей, недаром же они так долго и тщательно наводили о нём справки. Возможно, в свои полные самоуничижения слова, о «разнице в общественном положении» и «ничем не заслуженной чести» породниться с домом Макиока он вкладывал чувство признательности за то, что его тем не менее не отвергли.

Тэйноскэ знал, что среди коллег Сэгоси уже разнёсся слух, будто он берёт в жены девушку из прекрасной семьи, и он этого не отрицает. Дошли до Тэйноскэ и разговоры о том, что Сэгоси, всегда подтянутый и деловитый, в последнее время находится в таком взвинченном состоянии, что не в силах сосредоточиться на работе. Тэйноскэ не мог отделаться от мысли, что своим отказом они нанесут незаслуженную обиду этому достойному человеку. Удар не был бы так тяжёл, начнись и завершись вся эта длинная процедура наведения справок своевременно.

Но сперва Сатико никак не могла собраться поговорить с сестрой, а потом уже «главный дом» тянул с ответом. А между тем — и это прискорбнее всего — Тэйноскэ с женой всё время давали Сэгоси понять, что проверка, по существу, закончена и что за согласием «главного дома» дело не станет. Разумеется, они вовсе не думали лгать — они вели себя так неосторожно лишь потому, что на сей раз были уверены в успехе. В результате же оказалось, что они сыграли с Сэгоси жестокую шутку, и Тэйноскэ понимал, что виноват в этом прежде всего он.

Войдя из дома Макиока на правах приёмного сына, Тэйноскэ положил себе за правило не вмешиваться в матримониальные дела своячениц, и теперь, при мысли о том, что переговоры о свадьбе Юкико, в которых он впервые принял на себя главную роль, кончились крахом, что своей опрометчивостью он поставил всех в неловкое положение и, возможно, сделал будущность Юкико ещё более безотрадной, он чувствовал себя глубоко виноватым.

Нельзя было сбрасывать со счетов и ещё одно обстоятельство: если отказ со стороны жениха не считается особым позором, то отказ со стороны невесты, сколь бы деликатно он ни был обставлен, наносит жестокое оскорбление чести мужчины. Можно было не сомневаться, что своими отказами Макиока уже успели восстановить против себя не одно честолюбивое семейство. Это и понятно, ведь Сатико, равно как и её старшая сестра, с присущими им беспечностью и неискушённостью в житейских делах, имели обыкновение сначала обнадёживать претендентов, а потом, в самый последний момент, отклоняли предложение. Больше всего Тэйноскэ опасался, что накопившаяся за эти годы обида на их дом помешает Юкико устроить своё счастье.

Но покамест нужно было решить, в какой форме сообщить Сэгоси об отказе. Сатико — в этом не было ни малейшего сомнения — намеревалась устраниться от этой неприятной обязанности, и Тэйноскэ ничего не оставалось, как взять её на себя. Он встретится с Итани и попытается всё ей объяснить. Но что именно он ей скажет? Беспокоиться о том как воспримет их отказ Сэгоси, было уже бесполезно, но вот Итани обижать не следовало, её услуги могли пригодиться в будущем. К тому же она потратила немало времени и сил на это сватовство. Чего стоили хотя бы её многократные поездки в Асию! У неё было достаточно дел в парикмахерской, и тем не менее она умудрялась выкраивать время для всей этой беготни. Даже если верить слухам, будто устраивать свадьбы — её слабость, обыкновенного великодушия и доброжелательности мало, чтобы подвигнуть человека на такие хлопоты. На одни только поездки на такси, не говоря уже обо всём прочем, она потратила уйму денег. А ужин в гостинице «Ориенталь»! Полагая, что, хотя формально он и был дан от лица Итани, расходы должны поделить между собой стороны жениха и невесты, Тэйноскэ, прощаясь с Итани, выразил готовность сейчас же внести нужную сумму, но та и слушать его не захотела. «Как можно, — сказала она, — ведь это я вас пригласила». Тэйноскэ не стал тогда настаивать. Пока дело дойдёт до свадьбы, рассудил он, придётся ещё не раз прибегнуть к её услугам. Возможно, даже удобнее отблагодарить её за всё сразу.

Но теперь положение изменилось, и дальше откладывать дело было бы уже неприлично.

— От денег она наверняка откажется, — как бы размышляя вслух, сказала Сатико. — Вот что, надо преподнести ей какой-нибудь подарок. Правда, я ещё не знаю какой… Давай поступим так: ты поедешь и поговоришь с Итани, а я посоветуюсь с Цуруко и отвезу ей подарок.

— Ты всегда выбираешь для себя заботы поприятней, — проворчал Тэйноскэ. — Ну да ничего не поделаешь.

На том они и порешили.

С наступлением декабря визиты Итани прекратились. Возможно, она почувствовала что-то неладное. В таком случае задача Тэйноскэ облегчалась. Он позвонил Итани по телефону и, предупредив, что хотел бы поговорить с нею с глазу на глаз, попросил позволения посетить её дома.

Вечером, задержавшись на службе позже обычного, Тэйноскэ в условленное время направился прямо в Окамото.

В комнате, куда его провели, горела только настольная лампа с низким зелёным абажуром, и фигура сидящей в кресле Итани тонула в полумраке.

Тэйноскэ был рад, что не видит ясно её лица, — этот пожилой коммерсант был застенчив, точно какой-нибудь начинающий литератор…

— Поверьте, мне было не просто решиться на этот разговор, — начал Тэйноскэ. — Дело в том, что мы получили недостающие сведения о семье господина Сэгоси. Всё было бы хорошо, если бы не болезнь его матушки…

— Что такое? — вскинула голову Итани.

— До сих пор мы считали, что госпожа Сэгоси разбита параличом, но наш посланец выяснил, что у неё душевный недуг.