Мелкий снег - читать онлайн книгу. Автор: Дзюнъитиро Танидзаки cтр.№ 144

Сатико была безутешна. Теперь она уже во всём винила себя — ей нельзя было отлучаться из дома. Что же касается Юкико, то, в конечном счёте, она оказалась всего лишь жертвой нелепого стечения обстоятельств.

— Я, конечно, ужасно на неё сердита, но вместе с тем и жаль её очень…

— Мне кажется, всё это произошло не потому, что ты отлучилась из дома, — возразил Тэйноскэ, стараясь успокоить жену, — а потому, что Юкико такова, какова она есть, и не умеет быть иной. Если бы она разговаривала с Хасидэрой в твоём присутствии, результат был бы тот же самый.

Даже если бы Сатико в тот момент была дома, рассуждал Тэйноскэ, Юкико всё равно не, смогла бы должным образом ответить на приглашение Хасидэры. Да и под каким бы изящным предлогом она ни отказалась от встречи, он всё равно остался бы недоволен. Таким образом главную причину случившегося следует искать в характере Юкико, а не в том, что Сатико в тот момент не оказалось рядом.

Предположим, на сей раз вдвоём они сумели бы как-нибудь выйти из положения, но рано или поздно возникла бы сходная ситуация. Видимо, это сватовство с самого начала было обречено на неудачу. Чтобы брак с Хасидэрой состоялся, Юкико нужно было полностью переделать свой характер, а это невозможно.

— Что же, по-твоему, она так никогда и не выйдет замуж?

— Я вовсе так не считаю. Наоборот — в женщине, которая от смущения не может произнести в трубку нужных слов, есть своя прелесть. Я уверен, существуют мужчины, которым не придёт в голову назвать Юкико капризной, избалованной барышней, которые сумеют по достоинству оценить её женственность и душевную чистоту. Только такой человек может стать её мужем.

Сатико уже не чувствовала в себе прежней досады. Ей было стыдно перед мужем из-за того, что он утешает её, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Не давая угаснуть всколыхнувшейся в ней жалости к сестре, она вернулась в дом.

Юкико сидела в гостиной на диване и, как ни в чем не бывало, гладила устроившуюся у неё на коленях кошку Судзу. Одного взгляда на безмятежное лицо сестры было достаточно, чтобы в Сатико снова вспыхнуло негодование.

— Юкико! — От усилия сдержать гнев к лицу Сатико прилила кровь. — Мне звонила госпожа Ниу. Она говорит, что господин Хасидэра в ярости и не желает иметь с нами ничего общего.

— Вот как? — бесстрастным тоном произнесла Юкико, теребя мягкую шёрстку на шее у блаженно мурлыкавшей кошки.

«И не только господин Хасидэра. Мы всё в ярости — и госпожа Ниу, и Тэйноскэ, и я», — хотела добавить Сатико, но сдержалась. Интересно, подумала она, отдаёт ли Юкико себе отчёт в том, что произошло? Если да, то ей следовало бы извиниться, по крайней мере, — перед Тэйноскэ. Но Сатико знала: даже чувствуя себя виноватой, та ни за что не станет просить прощения. Обида и горечь нахлынули вновь.

На следующий день приехала Итани, чтобы своим рассказом довершить удар.

Она всё знает, начала Итани. Вчера господин Хасидэра звонил не только госпоже Ниу, но и ей. Он метал громы и молнии — и кто бы мог подумать, ведь это такой милый, обходительный человек! Итани сразу поняла, что случилось нечто из ряда вон выходящее, и бросилась в Осаку. Она побывала и у господина Хасидэры, и у госпожи Ниу. Что ж, у него действительно есть всё основания возмущаться. И дело не только во вчерашнем телефонном разговоре.

Оказывается, госпожа Юкико обидела его ещё накануне, когда оба семейства ездили в Кобэ. Во время прогулки по городу получилось так, что господин Хасидэра и госпожа Юкико перешли улицу раньше остальных, а те были вынуждены пропустить колонну военных, совершавших марш по городу в честь уходящих на фронт полков. Пока они дожидались, когда пройдёт колонна, господин Хасидэра, взглянув на витрину галантерейного магазинчика поблизости, сказал, что ему нужно купить носки. Не могла бы госпожа Юкико помочь ему их выбрать? Госпожа Юкико пробормотала в ответ что-то невразумительное и не двинулась с места, только в растерянности оглянулась на стоящую на противоположной стороне улицы сестру.

Господину Хасидэре ничего не оставалось, как отправиться за покупкой самому. Этот неприятный эпизод больно задел господина Хасидэру, и тем не менее он постарался внушить себе, что нежелание госпожи Юкико оказать ему эту пустяковую услугу происходит не от неприязни к нему, а от свойственной ей застенчивости. Но, конечно, полной уверенности в этом у него не было. И вот, желая окончательно уяснить для себя, как настроена к нему госпожа Юкико, он решил вчера пригласить её на прогулку в Осаку, тем более что день для этого выдался благоприятный — погода стояла прекрасная и к тому же он не был занят на службе.

— Что из этого вышло, вы знаете, — продолжала Итани. — За одним оскорблением последовало другое. Если прежде у господина Хасидэры оставались какие-то сомнения, то теперь ему со всей определённостью дали понять, что он пришёлся не ко двору. Тон, которым разговаривала с них госпожа Юкико, можно было истолковать только так: «Неужели этот болван, тупица всё ещё не понимает, что я не желаю его знать?» Если бы госпожа Юкико была хоть чуточку расположена к нему, считает господин Хасидэра, она, безусловно, нашла бы для своего отказа, более любезную форму. И вообще, у него сложилось впечатление, что она с самого начала только ждала случая, чтобы расстроить это сватовство. Он прямо так и сказал: я признателен господину и госпоже Макиока за доброе ко мне отношение и высоко ценю всё, что сделали для меня вы, госпожа Итани, и госпожа Ниу, но поймите, иного выхода у меня нет. В том, что ваши хлопоты пропали даром, моей вины нет. Не я отказал госпоже Юкико, а она — мне.

После разговора с г-ном Хасидэрой Итани поехала к г-же Ниу. Ту буквально трясло от возмущения: ведь она не раз говорила госпоже Макиока, что её сестра должна постараться преодолеть свою робость и держаться с господином Хасидэрой более любезно, но ни та, ни другая не нашли нужным к этому прислушаться. Непонятно, почему госпожа Макиока позволяет своей сестре вести себя так, как ей заблагорассудится. По нынешним временам не только девушки из аристократических семей, но, наверное, даже принцессы не позволяют себе такого высокомерия. Или она считает, что госпожа Юкико лучше любой принцессы?

Сатико подозревала, что Итани частично приписывает г-же Ниу свои мысли. Как ни обидно было ей выслушивать эти обвинения, она понимала, что возразить нечем. Однако, выговорившись до конца, Итани сменила гнев на милость и перешла на более миролюбивый тон. Заметив, что Сатико совсем приуныла, она сказала: «Ну полно, полно. Никакой особой трагедии не произошло. Не знаю, как госпожа Ниу, но я по-прежнему к вашим услугам».

После этого Итани вдруг заговорила о пятне над глазом у Юкико. Господин Хасидэра, оказывается, его совершенно не заметил, радостно сообщила она, а ведь он как-никак видел госпожу Юкико целых три раза. Он очень удивился, когда дочка сказала ему, что разглядела на веке у госпожи Юкико сероватое пятнышко. «Таким образом, — заключила Итани, — на этот счёт вы можете быть абсолютно спокойны. Как видите, пятно никого уже не волнует».