Допустимые потери - читать онлайн книгу. Автор: Ирвин Шоу cтр.№ 44

Шейла печально покачала головой, вспомнив то напряжение, которое привнес в ее семейную жизнь племянник.

– После этого он перестал искать работу и, как я догадываюсь, начал попрошайничать на улицах. Меня не оставляли подозрения, что Джан-Лука снова сел на иглу, и думаю, что Роджер подозревал то же самое. Затем из квартиры стали пропадать вещи: серебряный кофейник, старинный фарфор, серебряное блюдо – свадебный подарок мистера Грея, большой мясной нож с костяной рукояткой… – Она вздохнула. – Первое время Роджер не замечал пропаж. И без того все шло из рук вон плохо, и мне не хватало мужества сказать мужу, что мой племянник нагло нас обворовывает ради своей ежедневной дозы.

– Бедная Шейла, – сказал Оливер.

– Бедные мы все, – возразила Шейла, – включая Джа-на-Луку.

– И что же сделал Роджер, когда все узнал?

– Это был тот еще вечер, – ответила Шейла, стараясь, впрочем без всякого успеха, говорить беззаботным тоном. – Возник дикий скандал, в ходе которого Джан-Лука клялся головой матери, что не употребляет наркотиков и в жизни никогда ничего не украл. Роджер сказал Джану-Луке, чтобы тот немедленно убирался, и пригрозил полицией, если он не уйдет. Джан-Лука уходить отказался. Он улегся на диване в гостиной, скрестил руки на груди и заявил, что не сдвинется с места. Роджер ничего не сказал на это. Он молча подошел к дивану, сграбастал Джана-Луку и поднял. Мальчишка был настолько тощим и слабым, что его мог бы нести и ребенок, а Роджер – один из самых сильных среди всех известных мне людей. Кроме того, в гневе он просто великолепен. «Открой дверь», – сказал он мне, а парень тем временем бился у него в руках. Я открыла дверь, Роджер вышел на площадку и кинул его на лестницу. Джан-Лука ничего себе не повредил, но пришел в дикую ярость. Прежде чем подняться, парень проехал половину лестничного пролета. Затем он погрозил кулаком Роджеру и заорал: «Я доберусь до тебя, бессердечный сукин сын! И до твоей насквозь фальшивой, жирной как свинья бабы!» Обычный стиль беседы за семейным ужином, – печально улыбнулась она. – Роджер двинулся вниз по ступеням, а я повисла на нем, чтобы не допустить убийства. Мальчишка испугался и убежал. Вот, собственно, и все.

– И чем же это закончилось? – спросил Оливер.

– Этим и закончилось. Больше мы его не видели. Но несколько месяцев спустя мне позвонила мать Джана-Луки и рыдая сказала, что сына арестовали, когда тот отнимал у женщины из Бронкса сумочку, угрожая ей большим ножом для разделки мяса. Однако дама оказалась полицейским, и он получил три года тюрьмы. Думаю, что это был тот самый нож, который он украл из нашей кухни. Так или иначе, но три года истекли четыре месяца назад, и Джан-Лука снова гуляет на свободе, во славу нашего семейства. Думаю, он заслуживает того, чтобы я включила его в свой личный список.

– Вне всякого сомнения, – согласился Оливер. – Ты говорила Роджеру, что парня арестовали?

– Нет. Думаю, что я поступила неправильно, но мне не хотелось пробуждать неприятные воспоминания. Я скажу ему сегодня вечером. Кроме того, я предложу ему отключить автоответчик и встретиться с Заловски, когда тот позвонит в следующий раз. Роджер человек смелый, и если узнает, кто или что ему противостоит, то сумеет справиться. Пока же он пребывает в неведении и, естественно, видит опасность за каждым углом. Роджер не знает, в какую сторону смотреть, и чувство бессилия снедает его. Я делаю вид, что ничего не замечаю. Но я не слепая и вижу, как он мечется во сне, сражаясь с призраками, а половину ночи проводит, сидя в кресле…

– Это становится заметно по его виду, – сказал Оливер. – Он никогда не выглядел таким измученным. Работа все накапливается, а босс к ней не притрагивается. Я пытаюсь взять на себя как можно больше, но я – рядовой солдат, а не офицер, и, если возникает необходимость принять серьезное решение, никто, кроме него, этого сделать не может. Тем не менее… – в его тоне зазвучала тревога, – мне не нравится идея, которую ты высказала. Слишком рискованно встречаться один на один в темном и скорее всего безлюдном месте.

– Роджер пойдет не один, – решительно заявила Шейла. – С ним буду я.

– Шейла, – запротестовал Оливер, – парень может быть убийцей.

– Вот тогда мы это и выясним, – усмехнулась она. – А сейчас скажи, какой вклад ты можешь внести в нашу портретную галерею.

– Боюсь, что ничего серьезного, – произнес Оливер. – Я, как и он, на первое место поставил бы Махендорфа. Этот парень груб, а воспитан, как последняя дворняга. Если можно составить мнение о человеке по его литературным опусам, то Махендорф просто переполнен насилием. А еще… – задумчиво пожевал он губами, сразу став похожим на размышляющего ребенка, – а еще я, пожалуй, могу назвать лишь Джиллеспая.

– Вот это действительно сюрприз, – сказала Шейла. – Роджер его очень ценит.

– Роджер ценил его очень высоко, – поправил ее Оливер. – После первой книги. Она была великолепна. Но позже у него поехала крыша. Маниакально-депрессивный психоз, паранойя, шизофрения… Одним словом, все на свете. Когда Джиллеспай принес свою вторую книгу, Роджер решил, что это какая-то идиотская шутка. Прежде чем поговорить с автором, он дал прочитать ее и мне. Книга оказалась полнейшим бредом: триста страниц тарабарщины, в которой я не уловил ни крупицы смысла. Когда Джиллеспай явился в офис, чтобы получить отзыв о своей рукописи, в его словах также не оказалось смысла. Думаю, он переживал один из своих маниакальных периодов. Джиллеспай дико хохотал, расхаживал по кабинету и, размахивая руками, орал о том, что это самое великое творение со времен Джойса и что он, вне всякого сомнения, получит за него Нобелевскую литературную премию. Затем, прежде чем один из нас успел вставить хотя бы слово, он объявил, что за ним охотятся ФБР, ЦРУ, русские и евреи, чтобы под пытками выведать ядерные секреты, которыми он владеет. Кое-кто торгует информацией о нем, и у него оказалось слишком много двуличных друзей, причастных к заговору против него. Имена этих людей ему известны, их Судный День уже не за горами. Но им удалось восстановить против него его собственную жену, и та пыталась засадить его в психушку, а когда ей это не удалось, она убежала, прихватив с собой двоих детей. Ну и денек был… Фу!

– В каком же мире мы живем! – сказала Шейла. – И что мы за существа? После дня, проведенного в обществе психа, или скандала, во время которого сильный мужчина спускает с лестницы больного, потерянного мальчишку, мы спокойно принимаем ванну, идем в ресторан ужинать, на концерт слушать Моцарта или наслаждаемся спектаклем. По дороге домой покупаем газету и, бросив взгляд на заголовки, кричащие о резне в Индии, новом воздушном налете на Ливан и авиационной катастрофе, унесшей две сотни жизней, откладываем газету, чтобы просмотреть утром. Мы занимаемся любовью, храпим, тревожимся о своем банковском счете, забываем регистрироваться для участия в выборах, планируем отпуска… – Шейла недовольно скривилась, как будто вспомнив, что все прошлые отпуска не доставили ей ни малейшего удовольствия. – Как вы поступили с этим несчастным, больным человеком и его рукописью? – спросила она, покачав головой.