Две недели в другом городе - читать онлайн книгу. Автор: Ирвин Шоу cтр.№ 89

Джек начал читать с середины. В разделе «Церкви и учебные заведения» он обнаружил параграф, озаглавленный «Гиды-лекторы (английский язык)». Проф. Л. Рейно, виа Флавиа 6; синьора П. Канали, виа Витторио Венетр 146; м-р Т. Б. Инглфилд, виа Чезара Беккариа 94; мисс Грейс Воннакот, виа дей Граци 134…

«Да, вот кто мне нужен — англоязычный гид-лектор, способный объяснить все происшедшее, — подумал Джек. — Что бы сказала сейчас синьора П. Канали о своих соотечественниках — Веронике Ренци, Барзелли, Тачино, какими словами описала бы мисс Грейс Воннакот Мориса Делани, этого непростого потомка ирландских эмигрантов?

Отведите меня к памятникам старины, м-р Т. Б. Инглфилд, покажите мне надгробия, под которыми покоятся любовь и честолюбие; я хочу увидеть места, где совершалось насилие, где раздавались предсмертные вопли и крики восторга, побывать там, где короли представали перед своими палачами, где гладиаторы тешили толпу. У меня есть друзья, развлекающие толпу похожим способом; им тоже поражение обходится исключительно дорого».

Ленивым жестом Джек перевернул страницу.

ПЛАН ЭКСКУРСИИ

Второй день. Прогулка от Сант-Онофрио через Пасседжата Маргерита к Сан-Пьетро ин Монторио, где следует дождаться заката…

Где следует дождаться заката…

Какая мирная, спокойная картина — человек ждет в 1928 году заката возле Сан-Пьетро ин Монторио, подумал Джек, допивая кофе.

Зазвонил телефон. Звук был резкий, нетерпеливый, словно телефонистка плохо выспалась ночью и теперь была зла на весь свет. Джек протянул руку и снял трубку.

Это была Карлотта.

— Извини за столь ранний звонок, — заговорила она, — но я хотела застать тебя, пока ты куда-нибудь не ушел. Меня не пустили к Морису, и я решила…

— С ним все в порядке, — перебил ее Джек. — Он получил твои розы…

— Джек, не избегай меня. Пожалуйста. Я хочу тебя видеть. Как забавно — спустя столько лет мы в одной гостинице… Ты не пригласишь меня на ленч?

— Не могу. В полдень у меня деловое свидание.

— А что ты собираешься делать до этого времени?

— Пойду на экскурсию.

— Куда?

— В Сикстинскую капеллу. — Это была первая достопримечательность Рима, о которой Джек вспомнил.

— Потрясающе, — сказала Карлотта. — Я решила пойти сегодня утром именно туда.

— Когда ты это решила?

— Две секунды тому назад. — Она засмеялась. Ее смех был сдержанным и дружеским. — Можно к тебе присоединиться?

«Почему нет? — подумал Джек. — Я испытал в Риме все, только вот не ходил в Сикстинскую капеллу со своей бывшей женой».

— Я спущусь в вестибюль через пятнадцать минут. Ты успеешь собраться?

— Конечно. Ты же помнишь, как быстро я одеваюсь.

Помнишь, мысленно повторил Джек, опуская трубку. Женщины используют это слово вместо дубины.

Он направился в ванную, и во второй раз за это утро с помощью пены превратился в седобородого старика.

Она уже была в вестибюле, когда Джек вышел из лифта. Карлотта беседовала с какой-то женщиной и не сразу заметила его; он получил возможность разглядеть ее внимательно, увидеть, что с ней сделали годы. Карлотта поправилась, и черты лица стали более мягкими. Красота ее померкла, но, уходя, она не оставила следов горечи и озлобления. Каким-то чудесным образом время превратило ее из той неврастенички, какой она была перед их расставанием, в крупную, жизнерадостную матрону. Глядя на Карлотту, оживленно болтавшую со знакомой, Джек подумал, что, если бы сейчас его попросили описать ее внешность, он назвал бы Карлотту миловидной женщиной.

Ее волосы, знакомые со всеми оттенками голливудской гаммы, сейчас казались естественно-светлыми. Элегантный темно-серый костюм плотно облегал ее пышную фигуру. Рассматривая улыбающееся, гладкое лицо Карлотты, Джек вспомнил слова одной француженки: после тридцати пяти приходится выбирать между лицом и фигурой. Можно сесть на диету, заниматься гимнастикой и сохранять стройность, зато лицо тогда вытянется, на нем появятся морщины. А можно позволить себе немного располнеть и тем самым сохранить гладкость лица. Карлотта явно остановилась на втором решении. И правильно сделала, подумал Джек.

Когда он приблизился к ней, она познакомила его со своей собеседницей, княгиней Миранелло, женщиной с большим ртом, обнажающимися деснами и бек-бейским акцентом; церемония представления избавила Джека и Карлотту от скованности и неловкости первых мгновений встречи.

— Встретимся в час за ленчем, — обратилась Карлотта к княгине.

— О, — протянула та, бросив на Джека взгляд, казавшийся ей кокетливым, — у тебя есть более приятное общество…

— У меня нет более приятного общества, — возразила Карлотта. — Значит, в час.

Она взяла Джека под руку, и они вышли из отеля.

— Кто это? — спросил Джек.

— Мэгги Фэнсток, она из Бостона. Моя старая подруга. Все о тебе знает. Наша с тобой встреча здесь показалась ей ужасно трогательной… — Голос Карлотты звучал легко, оживленно. — Ты ужасно тронут?

— Ужасно, — ответил Джек.

Он увидел Гвидо, ждавшего возле машины, на противоположной стороне улицы, и помахал итальянцу рукой. Гвидо тотчас сел в автомобиль и, развернувшись, подрулил к отелю.

— Мэгги тебя уже видела, — сообщила Карлотта, — вчера вечером в ресторане с двумя мужчинами и внимательно рассмотрела. Она сказала, что ты производишь впечатление счастливого человека.

— Старая добрая Мэгги. Великий знаток людей.

— А еще она нашла тебя очень красивым, — поведала Карлотта без кокетства в голосе. — Сказала, что ты, похоже, будешь прекрасно выглядеть еще лет двадцать, и спросила меня, почему я от тебя ушла.

— И что ты ей ответила?

— Я объяснила, что это ты ушел от меня.

— Просто поразительно, — заметил Джек, — как сильно могут различаться показания очевидцев одного и того же события.

Джек помог Карлотте сесть в автомобиль.

— Чинечита? — спросил Гвидо.

— Сан-Пьетро, — сказал Джек.

Гвидо посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в том, что Джек не шутит. Затем включил скорость и выехал на улицу.

По дороге в Ватикан Карлотта рассказывала о себе. Ее голос звучал торопливо, дружелюбно, словно Джек был старым знакомым, не более того, с которым можно непринужденно посплетничать. Она сообщила о том, что через год после окончательного развода с Джеком вышла замуж за Катцера, хозяина студии. Джек кивнул. Он читал об этом и даже собирался послать поздравительную телеграмму, но потом все же не отправил ее.

Катцер развелся со своей прежней женой, отдав ей почти миллион, и женился на Карлотте.

— Я была в глубочайшей депрессии, — спокойно, даже бесстрастно поведала Карлотта, — когда ты уехал. Мне предлагали только самые жалкие роли, а моя репутация пала так низко, что я получала приглашения лишь на сборища алкоголиков, наркоманов и гомосексуалистов.