Фебус. Ловец человеков - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Старицкий cтр.№ 9

— А зачем им это надо, ваше высочество? Так они платят господину только талью, оброк и аренду, причем не деньгами, а поставкой определенного количества бочек сидра в винные подвалы короны. Выкупившись же на волю, они будут и за аренду платить вдвое больше, и немалые налоги купеческие. И дюку. И городу. Причем звонкой монетой, а не товаром. К тому же, пока они пребывают в крепости, то никому, кроме дюка, неподсудны. Как арендаторы земель дюка, пока они поставляют в казну все что положено и не имеют недоимок, то нет над ними и никаких управляющих от короны. Всем удобно, кроме города, потому как их продукция продается от имени дюка и, соответственно, налогом городским не облагается. Они даже кредиты у меня берут.

— Под залог чего? — удивился я.

— Орудий производства. Что еще с них взять? — усмехнулся банкир.

Дорога от садов вильнула к берегу, петляя среди громадных гранитных валунов, оставшихся скорее всего от ледникового периода, хотя почва под копытами пошла каменистая с того же коричневатого гранита.

По одному ему известным приметам Вельзер свернул с дороги в сторону берега, в распадок, вскоре показалось море, а широкая тропа — телега проедет — вывела на небольшой каменистый пляж. В речном эстуарии в полукилометре от берега стояла на якоре большая галера, а у пляжа качался на малой волне привязанный за камень тузик.

На уединенном берегу среди гранитных глыб был разбит бивуак с угольным очагом, на котором два стройных сарацина жарили на палочках что-то похожее на люля-кебаб.

Третий сарацин прислуживал седому старику, восседавшему на парчовых подушках, небрежно кинутых на каменную щебенку.

Все трое сарацин красовались богатым лямеллярным доспехом из позолоченных чешуек с рукавами до локтя. На предплечьях — кованые наручи. На узких поясах болталось по кривой сабле в потертых ножнах, кинжалу и невысокому шишаку со стрелкой и кольчатой бармицей. Широкие суконные шаровары и сафьяновые сапоги зеленого цвета довершали их облик. Головы они брили и носили на них шапочки-«менингитки». Усы и бороды имели короткие. Носы прямые. Глаза большие и круглые.

Сам старик выглядел еще колоритней. Седой, но с короткой, небрежно остриженной бородой. На голове чуть выше кустистых бровей намотана розовая, видно когда-то бывшая красной, тряпка, больше похожая на косынку-переросток, чем на тюрбан. Или на основу для намотки нормального тюрбана. Потертый парчовый халат накинут на голое тело, показывая загорелый торс когда-то очень сильного человека, но по старости уже с обвисшими мышцами.

Пояс на нем был красной кожи с золотыми вышивками сур из Корана. И за этим поясом у него заткнут целый арсенал. Ятаган, кинжал и два пистолета с ударными замками. Все оружие пышно украшено золотом, серебром, слоновой костью и бирюзой.

Довершали его облик широкие шелковые шаровары, бывшие когда-то зелеными, и новехонькие тапочки красного сафьяна с вышивкой золотом. С загнутыми носками. Старик Хоттабыч — версия «милитари», ёпрть. Бородку всю раздергал, колдануть не может, вот и вооружился как туарег.

Перед стариком стоял искусно инкрустированный деревом ценных пород и перламутром столик на гнутых низких ножках в виде львиных лап, заставленный бронзовой чеканной посудой. Изюм, инжир, фисташки, нуга, мелкие кусочки рахат-лукума и засахаренных фруктов. Зелень и пиалы для напитков. Вся посуда надраена до золотого блеска. Флот, однако.

Старик ел кебаб, боком скусывая его с палочки. Зубов у него явно не хватало.

Увидев нас, старик моментально встал, дожевывая. Тут же подтянулись и его бодигарды, на автомате сканируя окружающее пространство и выискивая угрозы своему хозяину.

Когда я спешился и стрелок принял у меня повод камарги, старик по-восточному низко поклонился мне с касанием правой рукой лба, сердца и пупка и с достоинством произнес на хорошем языке франков:

— Счастлив видеть вас, великий эмир больших гор. Я капудан Хасан Абдурахман ибн Хаттаби, и для меня большая честь уже только говорить с вами. Не будет ли для меня большим нахальством предложить вам разделить со мной эту скромную трапезу? Или хотя бы поднести кизиловый шербет для утоления вашей жажды этим теплым днем после конной прогулки?

— Я с большим удовольствием выпил бы кофе, — ответил я ему.

Ибо не фиг. Нашел чем меня удивить — кизиловым компотом.

Капудан Хасан хлопнул в ладоши, и два его телохранителя рысью разбежались в разные стороны. Третий остался у очага дожаривать кебаб.

Не дожидаясь понуканий от хозяина, один бодигард принимающей стороны принес мне из-за ближайшего валуна венецианский стул в форме буквы «Х». И бархатную подушку на него, обшитую по краю витым шелковым шнуром с кистями по углам. Впечатляющий «рояль в кустах». Уважаю такую подготовку к переговорам.

Другой бодигард метнулся к тузику, достав из него погребец, в котором оказался полный набор для варки кофе, включая сандаловые палочки для помешивания.

Подозвав сержанта, я приказал ему взять под охрану и оборону периметр нашего саммита. Около меня остался только Филипп.

Я сел на предложенный мне импровизированный трон и жестом предложил садиться негоциантам.

Капудан поделился с Вельзером подушками, и тот вполне ловко уселся по-восточному.

Филипп встал у меня за спиной.

В душе бродила некоторая щекотка нетерпения первым делом спросить Хасана о том, как поживает его брат Омар и не жмут ли тому бриллиантовые зубы? С детства каждый советский школьник знает, что Хоттабычей без брата Омара не бывает. Но вовремя прикусил язык: а вдруг у этого капудана действительно окажется натуральный брат по имени Омар, тогда как я объясню, откуда мне известны эти факты? Не ссылаться же мне, в самом деле, на Лазаря Иосифовича Лагина-Гинзбурга, как на достоверный источник. Поэтому начал переговоры с совсем другой темы.

— Как идет ваша торговля в этом году, уважаемый Хасан?

— Лучше чем ожидалось, ваше высочество, но намного хуже, чем хотелось бы, — лукаво улыбнулся старик в бороду.

Ему понравился такой откровенно восточный заход. Это было видно по довольно блеснувшим глазам.

— Что вы говорите? — сочувственно покачал я головой. — Неужто у вас без венецианских посредников лихва на специи еще не доросла хотя бы до одной тысячи процентов на вложенный дирхем?

Не помню уже, где я это вычитал, но засело в голове крепко, что восточные купцы наваривали на венецианцах более восьми сотен процентов на специях. А те еще раза в два-три цену накручивали. Сам же фрахт корабля редко превышал два процента от стоимости груза. В итоге на базаре в Нанте стакан перца горошком стоил целый лиард, остальные специи — еще дороже.

— О, прекрасный эмир, откуда у бедного торговца будет тысяча процентов? — традиционно по-восточному стал прибедняться капудан. — Так… немного чурек кушаем почти каждый день, тем и счастливы. И неустанно хвалим милосердного Всевышнего, — тут Хасан воздел руки к солнцу и опустил вниз, проведя ладонями по бороде, — который в беспредельной милости своей позволяет нам заработать еще чуть-чуть на шербет и кофе. Откуда возьмется тысяча процентов, о солнцеликий эмир? Аллах свидетель, что и пяти сотен не наскрести.