Драконьи Авиалинии - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Пашнина cтр.№ 16

Он охнул, потому что этой самой «ничего так» ногой получил по коленке. Достал. Если я попала в нелепую ситуацию, это не значит, что надо мной можно смеяться. И откровенно издеваться над моей внешностью.

А куда мы, кстати, идем?

Как оказалось, к приюту.

— Откуда вы знаете, где я живу? — Душа требовала крови и объяснений.

— Детка, ты у меня учишься. Я все о тебе знаю. И то, что ты живешь в приюте. И то, что твоя мать шлюха. И то, что твой отец — ее клиент. И то, что тебя в приюте держат из жалости. В общем, все прелести твоей жизни. Кстати, вот, держи!

Он бросил мне монету, и я ее машинально поймала.

— Не думаю, что у тебя много денег, чтобы кидать их под мой диван. Гордость — это хорошо, но лучше, когда она не оставляет тебя без обеда.

— Знаете что? — взорвалась я.

Количество отвратительных происшествий за этот день достигло критической отметки.

— Что? — Кайл скорчил рожу, окончательно меня взбесив.

— Не трудитесь меня провожать! А то с вашей ценнейшей персоной еще что-то случится. Ну или об меня испачкаетесь ненароком. А я уж как-нибудь сама доберусь, чай, не впервой.

— Подрабатываешь ночами? — усмехнулся Погонщик.

И я едва сдержалась, чтобы не кинуться на него с кулаками.

— Нет уж, рыжая, я не хочу на своей совести иметь труп глупой девицы. Или твою потерянную невинность, если там есть что терять.

Честное слово, он схлопочет. Не посмотрю на разницу в возрасте, положении и силе. Вот только лишаться всего не очень-то хочется. А за драку с наставником по головке в Академии не погладят. Я столько претерпела, что от пяти минут оскорблений не умру. Тем более что, во-первых, сама виновата — не надо было уши развешивать и за Зейном таскаться, а во-вторых, ума у этого Кайла, как у козла. И есть у меня подозрение, что животное в игре на сообразительность уйдет вперед с большим отрывом.

— Вообще, Сияющая, к тебе есть одно дело, — сказал Кайл после пары минут молчания.

Я даже напряглась как-то. Не нравились мне его дела. И разговоры. И сам он мне не нравился.

— Пятерки я тебе ставить не могу, не за что. Выпускай потом в мир таких убийц с дипломом Зрячего. А с Эллой возиться надо. Раз уж ты нищая, может, я тебе платить буду? Дней за семь накопишь на ужин, а?

Все. Это, наверное, было последней каплей. Кайл удивительно умело выбирал, куда бить. И несколько раз попал в самое больное место, вызвав тем самым волну ярости, смешанную с обидой и стыдом. Да, я бедная. Да, моя мать — женщина легкого поведения, которая родила ребенка от клиента и сдала его в приют, едва перестали платить пособие. Мне нечего было надеть, нечего есть и негде жить. Я всю жизнь борюсь с теми, кто считает, что мое место в борделе, рядом с матерью. И всю жизнь борюсь с теми, кто считает, что я — совершенная идиотка, не способная связать двух слов. И этот Погонщик, собравший воедино за какие-то пять минут все оскорбления, что я слышала за свою жизнь, сделал то, чего не удавалось до сих пор никому.

Заставил меня прилюдно, позорно разреветься.

Справиться с истерикой было тяжело. Наверное, многим известно чувство, когда плачешь и плачешь и не можешь остановиться, хотя и безумно этого хочешь. Но слезы текут сами собой и дыхание сбивается. Начинаются бесконечные всхлипы. Я застонала от собственного бессилия, от того, что не могу прекратить реветь, от того, что Кайл оказался почти во всем прав. И от всего, что произошло за последние годы.

— Все? Счастливы? — пробурчала я, когда более-менее перестала всхлипывать.

Кайл все это время терпеливо ждал.

— Вполне. Истеричка, — буркнул он. — Так что? Ты принимаешь предложение? Золотой в день за то, чтобы это маленькое существо меня не доставало?

— Или выметаться с практики?

— Разумеется.

— Вы — скотина, садист и отвратительный отец. — У меня в запасе еще пара слов была, покрепче, но я решила их приберечь.

— Мне плевать, что ты думаешь. Завтра как обычно.

Впереди показались обшарпанные стены приюта. Странно, все-таки я была готова на все, чтобы Зейн не увидел место, где я живу, а вот то, что будет думать обо мне Кайл, не особенно и волновало. После всего сказанного…

За ворота его не пустили, и я облегченно вздохнула. С Златокрылого станется пообщаться с наставницей и что-нибудь обо мне ляпнуть, да так, что и из приюта выгонят. Я несколько раз обернулась, идя к дверям, и видела, что Погонщик не уходит, а пристально смотрит мне вслед. И этот взгляд вызывал нереальную злость, из-за которой хотелось орать.

— Блейк! — зашипела дежурная, вскакивая со своего места. — Где ты была, девочка?

— Смотрела на полеты облачного дракона, — устало отозвалась я.

Миловидная круглолицая наставница Жанна успокоилась и села на стул.

— Это у вас практика такая? — спросила она.

— Ага. Облачные драконы любят летать на закате, ничего не поделаешь. — Я пожала плечами. — Жанна, где наставница? Я хочу с ней поговорить.

— У себя, еще работает. Отчеты же сдавать. Но, Блейк, уже так поздно, лучше завтра.

— Нет, сегодня. — Я должна была это сделать, пока вся решимость не угасла.

— Ладно, — Жанна пожала плечами. — Иди, я тебя потом впущу.

Наставнице было за пятьдесят точно, но сколько именно, никто не знал. На моей памяти она всегда была такой, а в приюте я жила с восьми лет. Даже имя ее я могла вспомнить с трудом, так привыкла называть ее наставницей.

Она стала во главе приюта тогда, когда произошло разделение. Лесной — небольшой город по сравнению с остальными, и приют для детей у нас был всего один. Однако лет десять назад его разделили, один для младших, второй для старших. Не уживались почему-то между собой совсем маленькие и взрослые. Первые постоянно мешали школьникам криками, играми и капризами, а вторые категорически не хотели следить за младшими и многократно усложняли задачу воспитателям. Вот нас и разделили. Малышей оставили в хорошем, но небольшом здании в западном районе, а нас переселили в бывший монастырь. И наставница, которая была одним из инициаторов разделения (а фактически — расширения) стала его главой.

Она была хорошей женщиной. Строгой, но справедливой. Уже одно то обстоятельство, что мне разрешили остаться до окончания учебы, говорило о многом.

— Блейк? — Наставница удивленно на меня посмотрела, оторвавшись от кипы документов. — Почему ты не спишь? Что-то случилось?

— Ага, — я тяжело вздохнула, — мне нужен ваш совет. Очень нужен.

— Хорошо, садись. Молока налить?

— Нет. — Я даже поморщилась при мысли о теплом молоке. С пенкой!..

— Говори, — кивнула наставница.

— Понимаете, я знаю одну девочку. Она совсем маленькая, года четыре. И с ней жестоко обращается отец.