Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Боккачино cтр.№ 47

— Вы вернулись! — Огромные глаза ее ярко блестели — непонятно, от страха или от радости.

В безыскусном, трогательном порыве она обняла детей и долго не размыкала рук — пока Джеймс не высвободился сам.

— Папа заболел, а Шарлотта за ним ухаживала.

— Мне страшно жаль это слышать. Спасибо, что позаботились о моем муже, — произнесла Лили, не глядя на меня. — Пойдемте же. Боюсь, у меня сейчас занятия с Оливией, но вы можете поприсутствовать. — И Лили повела нас в бальную залу, где Оливия томно танцевала перед миссис Олдрич и ее сыном Дэбни. Почтенная дама остановила Оливию и, взявшись наманикюренными пальцами за плечи девушки, перевела ее руки в более жесткую позицию над головой.

— Танец Неизбывного Страдания требует, чтобы руки постоянно находились наверху, как будто ты поднимаешь к небу луну. Понимаешь?

Оливия втянула щеки и учтиво кивнула, но, заметив, что у нее есть зрители, тут же отбросила церемонии.

— Лили, ты привела детей! Как чудесно!

Пол тотчас же ощетинился:

— Я не ребенок! Мне уже тринадцать.

Он произнес это чуть громче, чем требовалось, и тут же поприветствовал своего друга Дэбни крепким рукопожатием. Нездешне прекрасный отрок рассмеялся — и сердечно, по-братски, обнял Пола.

— Оливии предстоит бал-дебют, — объяснила Лили. — А теперь нам следует продолжить урок. Дэбни?

Мальчик отошел от Пола и взял руки мисс Уотли в свои. Юная пара заскользила через бальную залу под счет своей наставницы — изысканным видением золотоволосой, бледнокожей красоты. Когда Лили осталась довольна их успехами (и лишь после одобрения миссис Олдрич), мы сели ужинать.

Мать Дэбни непринужденно болтала с мисс Уотли в одном конце стола, ее сын тихо беседовал с Полом в другом; мы с Лили остались предоставлены сами себе. Джеймс молча жевал, словно бы позаимствовав несвойственный ему мрачный настрой у старшего брата. Если не считать этой мелочи, вечер прошел восхитительно. В процессе трапезы я украдкой поглядывала на Пола. Тот улыбался и смеялся, как детям и положено. В обществе более старшего мальчика он совершенно преобразился, и мне впервые пришло в голову, что в Доме-Сумеречье наверняка есть хоть что-то хорошее.

Мать и сын Олдрич ушли сразу после ужина, и, как всегда, Лили проводила нас в наши комнаты. Но на сей раз она поцеловала сыновей на ночь, не подоткнув им одеяла, а книгу сказок так даже и не доставала. Никто не упомянул о перемене ни словом, так что и я тоже промолчала, но было очевидно, что произошел или происходит какой-то сдвиг — там, где все, казалось бы, застыло в неподвижности.

Я, как всегда, дожидалась Лили в коридоре. Когда она отвернулась от двери ко мне, я поразилась, какой усталой и измученной она выглядит.

— С вами все в порядке? — спросила я. Лили с трудом сдерживала слезы.

— Жизнь никогда не оправдывает наших ожиданий, а смерть — только хуже.

— Что случилось?

— Ничего такого, с чем бы я не смогла справиться. — Она с опаской окинула взглядом коридор, увела меня в мою комнату и закрыла за нами дверь. — Пожалуйста… когда вы уйдете завтра, не возвращайтесь больше.

— Не понимаю. Я обещала вам еще один визит, последний. Что случилось?

— Мне хотелось попрощаться. Я попрощалась. — Она судорожно вцепилась в ручку двери, словно во власти неразрешимых сомнений.

— Но ради детей ли это делается? — спросила я.

— А как иначе? Ради их же собственного блага.

— И что я им скажу?

— Что-нибудь такое, от чего станет легче.

— Такого еще не придумали.

Лили невесело кивнула и оставила меня размышлять в одиночестве, как бы так сказать мальчикам, что их мама снова их покинула, на сей раз по собственной доброй воле. Эта мысль язвила меня, не давала покоя: я не понимала, почему женщина настолько любящая, настолько решительная согласилась отказаться от всего, за что так самозабвенно боролась. Более того, мои счеты с Сумеречьем тоже еще не сведены.

Переодеваясь в ночнушку, я извлекла на свет дымчатый флакон с ярлыком «РАСЧЛЕНЕН» и поставила его рядом с железным ключом, полученным от мистера Корнелиуса. Я так и не отослала ему доказательство приверженности Уотли делу Эшби. Невзирая на убийство няни Прам и серию нападений на Сюзанну, он помогал своему народу. Разве преступники так себя ведут? Я гадала про себя, поступлю ли дурно и ухудшу ли положение дел и без того скверное, если вступлю в игру более крупную, нежели партия с мистером Уотли.

Мне не спалось. Я вернулась в библиотеку — собраться с мыслями. Я сама не знала, чего ищу. Может, того, что поможет мне отвлечься от горестной судьбы семейства Дэрроу, а может, чего-то более значимого — наладить то, что выправить, казалось бы, невозможно. Я проглядела названия книг на полках, пока взгляд мой не устремился вверх, к двери на четвертом этаже, что вела в кабинет мистера Уотли. Я поднялась по винтовой лестнице — медленно, неуверенно, не вполне понимая, что задумала. Оказавшись у цели, я взялась было за ручку, но дверь открылась сама собой.

— Миссис Маркхэм. — Из всей одежды на хозяине был только халат. Между удобно распределенными складками проглядывала мускулистая грудь.

— Мистер Уотли.

— Бессонница замучила? — Он усмехнулся мне своей ленивой мальчишеской ухмылкой — живое воплощение самодовольства. Уж не с ума ли я сошла, если могла предположить, будто в хозяине дома есть что-то хорошее и достойное?

— Вроде того.

— Мне не понять. Я вообще не сплю.

— Вас можно только пожалеть.

— Не хотите зайти?

Я поразмыслила над его предложением. Я представила, как он — с ног до головы в черном — стоит над трупами моих близких: матери, отца, Джонатана — и няни Прам. Доказательствами того, что он в самом деле их убил, я не располагала. Я знала лишь то, что он каким-то образом забрал их воспоминания о смерти и что один из экспонатов его коллекции был использован против Сюзанны и, по-видимому, против няни Прам. Но мне по-прежнему недоставало самого главного кусочка головоломки: почему я? Не говоря ни слова, я переступила порог.

Комната выглядела точно так же, как и прежде. Грудь мистера Уотли мягко сияла внутренним светом точно так же, как и алебастровые статуи, установленные вдоль стен в первой части коллекции. Он прошел дальше, мимо витражных пейзажей, что уводили в реально существующие места, через комнату с деревьями, для которых времена года менялись каждые несколько секунд, и с фонтанами, изваянными из воды, что рассыпались струями жидкого мрамора. Но вот мы добрались до конца и свернули в высокий альков, очень похожий на собор — со сводчатым потолком и кроватью у дальней стены, что напоминала алтарь. Все в целом смотрелось претенциозно и вместе с тем нелепо — и в полном соответствии с характером хозяина.

— Хотите взглянуть на мою настоящую коллекцию?