Дневник любви - читать онлайн книгу. Автор: Тадеуш Доленга-Мостович cтр.№ 32

Просьба моя такая: в Северо-Восточном банке у меня есть сейф. Посылаю тебе ключик от него, а также удостоверение с паролем. Пойди туда и забери все, что там лежит. Там есть два пакета. В одном техническая документация на фабрику, которую я намеревался строить, во втором — деньги. Забери их и тщательно спрячь. По дороге в банк и в самом банке старайся не привлекать к себе внимания. Эти пакеты для меня чрезвычайно важны. Может, даже не меньше жизни.

Если услышишь обо мне что-то плохое, можешь верить всему. Можешь проклясть меня и вычеркнуть из своей памяти. Я готов ко всему. Возможно, я даже заслужил это, хотя, зная тебя, я уверен, что ты никого не осудишь, предварительно не выслушав, не приняв во внимание трагического стечения обстоятельств, которое могло толкнуть не на тот путь, к которому стремилось сердце. Я испытал в жизни немало катастроф, но наибольшую переживаю теперь, когда надо мной нависла угроза потерять тебя в тот момент, когда я уже собирался устранить все препятствия, которые нас разделяли. Я люблю тебя, и если ты узнаешь о моей смерти, знай одно: я умер с твоим именем на устах.

Роберт».

Когда я дочитывала это письмо, у меня дрожали руки. Да, я не ошиблась в этом человеке. Я знала, что меня в нем привлекает. Он настоящий мужчина. Подумать только, за все то время, пока ему везло, он ни разу не сказал, что любит меня. А мог же тогда на многое надеяться. Вот и из этого письма видно, что он связывал со мной немалые надежды. Возможно, даже рассчитывал, что ради него я расстанусь с мужем. Но на признание решился только сейчас, когда уже все надежды рухнули. Это человек с характером.

Я чувствовала, что должна без раздумий сделать все, о чем он просит. К этому стремилась моя женская душа. Только бог знает, какие ужасные обстоятельства могли толкнуть его на скользкую дорожку. Только бог знает, сколько добра я могу для него сделать, как могу облегчить его возвращение к честной жизни. Имею ли я право даже размышлять об этом?..

Однако, с другой стороны, страх меня охватывает от самой мысли, что я держала бы в доме эти его бумаги и деньги. Ведь их мог бы найти кто-то из прислуги или сам Яцек. И почему он хочет, чтобы я забрала их к себе? Право, безопаснее, чтобы они лежали в банке.

А тут еще этот майор. Каким грозным был его взгляд, когда он потребовал от меня, чтобы я немедленно известила его, как только Роберт даст о себе знать. Видно, это не игрушки, если эта бедная девушка покончила жизнь самоубийством. Мне все время мерещится ее посиневшее лицо. Это ужасно, что люди занимаются всеми этими отвратительными делами. И почему, собственно, меня в них втянули?

Что же делать?..

Довериться дяде Альбину я не могу. Да и потеряла я веру в него после того, как он не сумел справиться с загадкой письма.

Что касается меня, то я убеждена, безоговорочно убеждена, что та ловкая женщина водит его за нос, как хочет, и отлично маскируется. Может, она вообще никакая не иностранка. Перед находчивой женщиной мужчины теряют способность мыслить критически и дают себя обмануть, как малые дети. Кажется, все дело в том, что они оценивают мотивы и причины нашего поведения с точки зрения собственной логики. А это обманчивый путь.

Не могу отделаться от мысли о Роберте, который где-то в далекой провинции должен покупать битых кур, чтобы дать мне знать о своей трагедии, чтобы признаться в своих чувствах, чтобы просить меня о спасении.

Роберт! Если когда-нибудь (кто может знать!), если когда-нибудь ты прочтешь эти слова, помни, что я всем сердцем была с тобой. Я еще не знаю, как поступлю. Не могу сама отважиться на решение. Но чувствую, что, если бы у меня хватило силы и смелости, я выполнила бы твою просьбу.

Боже мой, уже первый час, а я в двенадцать должна была быть на примерке! Из-за всех этих дел я еще останусь без платья для бала в посольстве.

Наконец с моего сердца свалился этот камень. После него осталась глубокая рана. Потому что я никогда не прощу себе того, что совершила. Радует меня только то, что часть моей вины ложится на Ромека Жеранского. Как я могла забыть о его существовании! Только благодаря случайности судьба позволила мне воспользоваться его советом и помощью.

А собственно, только он один из всех мужчин в Варшаве и достоин доверия. К тому же я всегда верила в его здравый смысл и разум. Уже не говорю о том, что Ромек скорее застрелился бы, чем причинил мне хоть малейшую неприятность. Его верность меня умиляет. Он все еще не женился, хотя прошло уже три года, как я вышла замуж за Яцека. За эти три года я видела его едва ли дважды, да и то издалека. Он не бывает там, где мог бы встретить Яцека.

Ну и я этому не удивляюсь. Яцек без всякого злого умысла вызвал его тогда на дуэль и ранил в руку. К тому времени ни один из них еще не получил моего согласия, и оба имели равное право добиваться моей взаимности. Разошлись они непримиренными. Два ближайших друга стали злейшими врагами.

Сам бог послал его мне сейчас. (Ведь важно и то, что Ромек, не встречаясь с людьми нашего круга, никому не проговорится). Я как раз выходила после примерки, когда встретила его. И чуть не вскрикнула от радости. Он слегка побледнел (как это мило с его стороны!), но поскольку мы столкнулись лицом к лицу, ему не удалось ограничиться одним поклоном. Кроме того, я уже протянула ему руку.

Я сказала ему, что он возмужал и похорошел. Так в конце концов и было. Раньше у него были узковатые плечи, он был слишком худой, и в его поведении чувствовалась какая-то наивность. Сейчас он быстро пришел в себя и сразу согласился меня провести. Я умышленно шла очень медленно, чтобы иметь время обо всем ему рассказать.

Вот я и сказала ему, что со мной ухаживал один пан, оказавшийся шпионом. Поскольку его видели в моем обществе, то военные власти полагают, что хоть он и бежал из Варшавы, но попытается связаться со мной. Меня обязали, немедленно дать знать, как только это произойдет. Затем я подробно пересказала Ромеку содержание письма Роберта и спросила, что мне делать. (О курах я, конечно, не упоминала, так как эта деталь несущественная, а историю романтического ореола лишает).

Внимательно выслушав меня, Ромек сказал:

— Как ты можешь хоть минуту колебаться! Если бы ты даже и хотела выполнить просьбу того шпиона, то не смогла бы этого сделать, а только навлекла бы на себя серьезные неприятности.

— Почему?

— Это же очень просто. После его бегства наверняка кто-то приставлен следить за его сейфом в банке. Было бы слишком наивно не сделать этого. И каждый, кто попытается открыть сейф, будет тут же арестован.

Я вздрогнула.

— Какой ужас!

— Еще бы. Тем более что тебя признали бы, и вполне справедливо, сообщницей шпиона.

Я посмотрела на него с недоверием.

— Ты шутишь? А положение моего мужа?..

— Даже если бы твой муж был министром, это не спасло бы тебя от обвинительного приговора и тюрьмы.