Книга оборотней - читать онлайн книгу. Автор: Сабин Баринг-Гоулд cтр.№ 5

В книге нередко встречаются цитаты на латинском, французском, греческом, немецком и других языках, в том числе на средневековых вариантах языка. Такие цитаты оставлены в тексте на исходных языках, а перевод приводится либо рядом, либо в постраничных сносках.

Наконец, может быть, самое существенное из осложнений. В оригинальном названии книги Бэринг-Гулд использует слово were-wolves, которое может быть двояко переведено на русский язык: оборотни или вервольфы. В сущности, тема, которую затрагивает автор, точнее передается именно словом «вервольф» (волко-человек, волколак или волк-оборотень), ибо именно в кровожадности и свирепости этого образа и заключается главный пафос книги, тогда как оборотень не обязательно ассоциируется с волком и может принимать какое-нибудь вполне безобидное, отнюдь не хищное обличье, например мыши или зайца. В то же время в русском языке значение слова «вервольф» гораздо уже, чем у исходного werewolf в английском, а понятие «оборотень» в русском языке шире, чем werewolf в английском. Решение в пользу расширительного толкования представилось нам в данном случае более приемлемым.

Перевод сделан по изданию: Baring-Gould S. The Book of Were-Wolves: Being an Account of a Terrible Superstition. London. 1865. Однако, как и в большинстве англоязычных переизданий XX века, мы опустили «Вступление» и сократили название до «Книга оборотней».

Т. Казакова, Е. Третьякова

Ту ночь я не забуду никогда. Помнится, я путешествовал по Вьенне {1} и оказался вынужден довольно поздно возвращаться с прогулки к малоизвестному друидическому мегалиту, так называемому Губчатому Камню, что в местечке Ла-Рондель, близ города Шампиньи. Я узнал об этом кромлехе после прибытия в город, когда день уже клонился к вечеру, и, не рассчитав время, немедленно отправился на поиски древнего святилища. Величавый мегалит предстал передо мной в лучах заходящего солнца. Уже в сумерках я сделал несколько пейзажных зарисовок и отправился назад. Путь предстоял неблизкий, а я и без того был уже порядком изнурен, потому что с утра прошагал не меньше десятка миль. Вдобавок, карабкаясь по каменистым перевалам в поисках галльского кромлеха, я поранил ногу.

Увидев неподалеку от дороги деревушку, я направился туда в надежде взять у кого-нибудь из тамошних жителей двуколку и добраться на ней до ближайшего постоялого двора. Однако меня ожидало разочарование. Местные крестьяне вообще плохо понимали по-французски, а случайно встреченный священник в ответ на расспросы заверил, что лучшего транспортного средства, чем телега на деревянных колесах, в здешних краях не сыскать. Верховых лошадей тут, разумеется, тоже нет и в помине. Кюре был так добр, что пригласил усталого путника к себе на ночлег, но я был вынужден отказаться, не желая волновать понапрасну жену и детей, — на следующее утро мы собирались как можно раньше покинуть город.

Тут к нам подошел сельский староста и сказал на ломаном французском:

— Месье лучше не ходить никогда ночью через ту долину, ведь там… там… — его голос дрогнул, — там loups-garoux [15] .

— Но он говорит, ему очень надо, — возразил старосте священник на местном наречии. — Неужели некому его проводить?

— Ах, кюре, да кто же из наших осмелится на такое? Ведь потом бедняге придется возвращаться домой в одиночку!

— Так пусть месье возьмет двоих провожатых, и тогда на обратном пути им будет не так страшно.

— Пику говорит, что нынче вечером своими глазами видел оборотня, — вмешался в разговор какой-то крестьянин, — вон на том гречишном поле. Солнце едва село, когда Пику услышал за спиной шорох, обернулся и обомлел: на краю поля стоял огромный волк, чуть ли не с теленка размером. Алый язык чудища был вывален из пасти, темные глаза горели недобрым огнем. Mon Dieu! [16] Да кто после этого сунется ночью на болота?! Ведь смертные даже вдвоем ни за что не смогут противостоять этакому монстру!

— Вряд ли стоит искушать судьбу, — сказал один из старейшин деревни. — Согласитесь, кюре, ведь Господь едва ли станет помогать безумцу, который сам обрек себя на верную гибель? Кажется, именно об этом говорилось в проповеди, которую вы читали нам в первое воскресенье Великого поста? Да и в Святом Евангелии так написано.

— Верно, — закивали остальные собравшиеся.

— Язык у чудища огромный, а глаза так и горят! — не унимался тот, чей друг Пику встретил оборотня.

— Mon Dieu! Если бы я такое увидел, я бы точно дал деру! — испуганно проговорил кто-то из толпы.

— В этом, Кортрэ, я даже не сомневаюсь, — пошутил староста.

— Ей богу, этот монстр размером с теленка! — продолжал наводить ужас рассказчик.

— И ладно бы это был просто огромный волк… — тут староста помедлил, косясь на священника, — так ведь это сущий дьявол! Дьявол, вселившийся в человека и обративший его в волка, — человеко-волко-дьявол!

— Но что в таком случае делать этому несчастному? — обратился к пастве святой отец, указывая на меня.

До этого момента я просто слушал, кое-как понимая местный говор, но тут решил вмешаться в разговор:

— Не беспокойтесь, я как-нибудь сам доберусь, а ежели повстречаю вашего loup-garou, отрежу ему хвост и уши и пришлю вам, господин староста, в знак моего почтения.

Раздался вздох всеобщего облегчения — собравшиеся были явно рады, что я освободил их от ответственности за мою дальнейшую судьбу.

— Il est Anglais [17] , что с него взять? — покачал головой староста, вероятно имея в виду, что к англичанам у дьявола особое расположение.

Я отправился по тропе через заболоченную долину, которая днем казалась мне безжизненной и пустынной, а в темноте производила довольно зловещее впечатление. На вечернем серо-синем небе не было ни облачка, всходила молодая луна, а на западе у горизонта еще догорала полоса заката. Во все стороны, насколько хватало глаз, простирались бесконечные торфяники: меж кочек блестела стоячая вода, и из этих лужиц доносилось громкое кваканье бесчисленных лягушек, нарушая тишину летней ночи. Болота заросли мхом и вереском, на низменных участках темнели густой камыш и осока, шелестевшие на ветру. Кое-где на небольших песчаных холмах виднелись одинокие сосны — их силуэты вырисовывались на фоне ясного неба. Кругом — ни души, ни огонька. Единственный признак цивилизации — мощенная серыми плитами дорога, тянущаяся через болота многие-многие мили.

Вполне возможно, что волки действительно обитали в той местности. Должен признать, что, вдоволь наслушавшись баек, я счел за благо вооружиться и отломил довольно крепкий сук от первого же дерева, которое встретилось на пути.