Sex в восточном городе - читать онлайн книгу. Автор: Раджа Алсани cтр.№ 44

На второй месяц Ламис начала вспоминать моменты, о которых в свое время не задумывалась, но которые теперь, по здравом размышлении, казались исполненными смысла. Например, когда они в последний раз вместе обедали в кафетерии, молодой человек подставил ей стул, чего раньше никогда не делал. Потом он сел рядом, а не напротив, как обычно, словно не хотел чересчур отдаляться от нее в день расставания. А еще Низар часто вынуждал девушку произносить словечки, которые особенно любил слышать из уст Ламис из-за особой манеры произнесения. Иногда он даже передразнивал ее американский акцент.

На третий месяц Ламис поняла, что прошло уже две недели с их последнего разговора Две недели, в течение которых она устала заниматься самовнушением и строить планы, годные лишь для абсолютно бесчувственных людей. Но она по-прежнему боялась уступить. В конце концов, было пройдено внушительное расстояние, если подсчитать количество времени, потраченное на выработку стратегии. Девушка убеждала себя, что Низар объявится со дня на день — если он действительно чего-то стоит.

Судьба ее не обманула. План, который она уже собиралась признать неудачным, сработал. Низар официально попросил руки Ламис аж за три недели до истечения срока!

Кому: seerehwenfadha7et@yahoogroups.com

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 3 декабря 2004 г.

Тема: Отрывки из синей записной книжки

Не будите влюбленную женщину. Пусть грезит — тогда ей не придется плакать, когда она вернется к неутешительной реальности.

Марк Твен

Мой друг Бандар из Эр-Рияда сильно разгневан. Он сердится на меня за то, что я, мол, намеренно изображаю мужчин из Джидды ангелами, не ведающими зла, утонченными, благородными и умными. Тем временем, продолжает Бандар, я рисую бедуинов и мужчин из восточных районов страны вульгарными и дикими в обращении с женщинами. Девушек из Эр-Рияда я изображаю несчастными дурочками, тогда как жительницы Джидды буквально купаются в счастье, которое сыплется на них по мановению руки.

Эй, Бандар, география здесь ни при чем. Я рассказываю вам то, что было на самом деле. И потом, зачем обобщать? Все люди разные, вне зависимости от места — это закон природы, и мы не можем его отрицать:

В своей ярко-синей записной книжке, куда Садим наклеивала фотографии Фираса, бережно вырезанные из газет и журналов, девушка написала:

Изъян моей души и моя единственная любовь,

Человек, которому я посвятила прошлое и будущее.

Что заставляет жить, если сердце пробито насквозь?

Ты ушел, и у меня не осталось ни чувств, ни слов.

О Боже, о Милосердный, Ты не вернешь его,

Но хотя бы не делай его счастливым.

Пусть станет ревнивым, как я,

Пусть продолжает меня любить.

Бог щедр,

Он пошлет другого взамен того, кто бросил меня и сбежал.

У Садим никогда не было привычки записывать собственные мысли. Познакомившись с Фирасом, она написала несколько любовных писем, которые читала ему время от времени (мужчине так это льстило, что он долго потом ходил с важным видом, как павлин). После помолвки Фираса девушка начала писать по ночам стихи. В эти самые часы она в течение трех с половиной лет говорила с возлюбленным по телефону.

Моему лучшему другу, самому любимому,

Звезде, которая упала в ладони;

Мы были так близки и так далеки, угнетены и Богоподобны.

Судьба нас разлучила, но мы непременно встретимся.

Друг мой, мы станем героями историй,

Которые будем рассказывать нашим детям,

Заменив имена.

Внутренняя борьба, не отпускавшая Садим (она переходила от гнева к всепрощению), превратила жизнь девушки в кошмар. Она была не в состоянии оценить собственные чувства, проклинала Фираса и плевала на его фотографии, а затем целовала их, как будто моля о продлении. Она вспоминала, что все эти годы он был рядом с ней, и начинала плакать, а потом ей на ум приходил тот далекий день, когда Фирас признался родителям в своей привязанности к разведенной женщине. Их ответ был настолько резок, что Садим намеренно его «забыла» (хотя Мишель и Ламис советовали обратное). Девушка горько оплакивала потерянные годы и призывала кары небесные на голову Валида, который был истинной причиной всех бед.

Гамра, Ламис и Ум Нувайир начали замечать, что Садим стала неаккуратно, как-то небрежно, исполнять свои молитвенные обязанности. Она даже позволяла волосам выбиваться из-под покрывала. Вера Садим находилась в прямой зависимости от чувств к Фирасу. Теперь она возненавидела все, что напоминало о нем, включая отправление обрядов.

Во время этого нелегкого испытания тетя Бадрийя курсировала между Эр-Риядом и Аль-Хобаром, неустанно убеждая племянницу переехать к ней насовсем — или по крайней мере пока не определится ее судьба.

Увидев дочь своей единственной сестры в жестокой депрессии (та по-прежнему наотрез отказывалась ехать в Аль-Хобар), тетя Бадрийя решила коснуться скользкой темы: не хочет ли Садим выйти замуж за ее сына Тарика? Тетя Бадрийя намеревалась вселить в девушку чувство уверенности и надежду на счастливое будущее, но еще сильнее расстроила и озлобила племянницу.

Значит, родственники хотят выдать ее за этого молокососа, студента, который всего годом старше? Если бы они только знали Фираса, то никогда не посмели бы сделать подобное предложение. Они пользуются тем, что после смерти отца Садим нуждается в убежище, где можно было бы жить, не страдая от людского любопытства и неизбежных сплетен. Тетя Бадрийя хочет оставить племянницу у себя под надзором, выдав ее замуж за сына. И кто знает? Может быть, Тарик задумался о богатстве, которое досталось Садим от отца, и решил прибрать его к рукам. Может быть, тетя Бадрийя сама поощряет мальчишку!

О свадьбе не могло быть и речи. Она не выйдет ни за Тарика, ни за кого другого и уединится в отцовском доме, как монахиня. Если тетя Бадрийя не уступит и не позволит ей жить одной в Эр-Рияде, Садим, возможно, переедет в Аль-Хобар. Но исключительно на своих условиях. Она в отличие от Фираса никому не позволит собой распоряжаться.

Кому: seerehwenfadha7et@yahoogroups.com

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 10 декабря 2004 г.

Тема: Хамдан, парень с трубкой

Нет ничего мучительнее, чем жизнь женщины, которая разрывается между любящим и любимым.

Халил Гифан

Когда я задумываюсь о том, как повернется моя жизнь, когда вся эта история закончится, мне становится грустно. Ведь я так привыкла получать от вас, друзья мои, письма и заполнять ими пустоту своего дня. Кто будет обзывать меня всевозможными словами или похлопывать по плечу? Кто вообще обо мне вспомнит? Я привыкла к блеску славы, к роли искры, от которой разгорается пожар повсюду, где только соберутся несколько человек, — смогу ли я жить в тени?