Сущий рай - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Олдингтон cтр.№ 67

— Пока вы не будете уверены, что мысль о несчастье сестры не будет отравлять ваше счастье с этой девушкой, — добродушно сказал доктор. — А это вы сами решите. Ну, мне пора. У вас остались вопросы?

— Нет, больше ничего. И огромное вам спасибо, доктор!

— Прощайте.

После ожидания, показавшегося Крису бесконечно долгим, появилась, шурша платьем, сестра-сиделка и сухо сказала ему, что он может теперь повидаться с «больной». В конце коридора, изолированного от всей остальной лечебницы, он открыл дверь в комнату, обставленную с такой же медицинской строгостью, как анатомический театр, и увидел Жюли. Жюли сидела на постели, бледная и расстроенная.

— Ну как, теперь тебе легче? — ободряюще спросил Крис.

— Немножко. Я рада, что ушла из дома Джерри. Мне здесь долго придется пробыть, Крис?

Крис неслышно вздохнул. На что она рассчитывает? Что она будет жить по-прежнему, как будто ничего не случилось?

— Не дольше, чем тебе самой захочется, — сказал он. — После всех этих потрясений ты нуждаешься в нескольких днях полного отдыха. Скоро тебе позволят вставать и выходить.

— Здесь так неуютно и строго, — пожаловалась Жюли.

— Тебе придется некоторое время подчиняться всем этим строгостям, — убеждал Крис. — Это необходимо. Я только что говорил с доктором, и он сказал, что вы с ребенком будете совершенно здоровы, только если ты будешь самым тщательным образом соблюдать все предписания. Разве не стоит пожертвовать несколькими днями или неделями, чтобы привыкнуть?

— Неужели я всю жизнь буду прокаженной?

— Конечно нет! Через два года все пройдет и будет забыто.

— Два года! О Крис, это же целая вечность!..

— Другого выхода нет. Ты не думай, что тебе придется все время жить здесь. Скоро ты сможешь жить, как все люди, при условии, что будешь соблюдать известные предосторожности. А пока что давай подумаем, чем бы тебя развлечь. Чего бы ты хотела, книг, например?

Они обсудили возможные развлечения, и Крис сказал:

— Попробуй пожить здесь недельку, воспользуйся этим, чтобы отдохнуть…

— Здесь так одиноко!

— Может быть, ты кого-нибудь хотела бы видеть, так ты скажи!

Жюли не сказала ничего, и он продолжал:

— Я сделаю все, что в моих силах, Жюли, но я не могу сделать невозможного. Хочешь, я найму тебе квартиру с прислугой… Но мы об этом поговорим в другой раз. Не оплачивай здешних счетов, они пойдут Джеральду. Пересылай их к Ротбергу, и если тебе будут нужны деньги, обращайся к нему или скажи мне, я обращусь к нему от твоего имени. Ну а теперь чего бы ты еще хотела?

— Кажется, ничего.

— Ладно, если чего-нибудь захочешь, запиши на бумажке. Я скажу им поставить у твоей койки телефон, чтобы я мог тебе звонить. Я пришлю все, что ты просила, и буду приходить к тебе как можно чаше. А теперь отдыхай и постарайся уснуть и скажи себе, что каким бы это ни казалось страшным и неприятным и тяжелым сейчас, все это пройдет. Au revoir, [26] дорогая!

Было почти половина второго, когда Крис ушел из лечебницы и отправился в магазин, где у Жюли был личный счет. Он был мрачен и утомлен, точно весь день провел на ногах. Кроме того, ему очень хотелось пить. Сама мысль о еде внушала ему отвращение, поэтому он зашел в молочную и выпил молока. Беря сдачу, он при виде мелких монеток вдруг вспомнил, что еще не звонил Марте, как обещал. Она, должно быть, ждет…

Снова голос Марты прозвучал, как что-то прекрасное и успокоительное, вселяющее в него надежду и бодрость. Странно, что она так быстро стала для него жизненно необходимой.

— Ну я отвез Жюли в лечебницу, — сказал он. — Ей это очень тяжело, но она, по-видимому, довольна.

— Бедняжка! — сказала Марта. — Как мне хотелось бы повидать ее!

— Невозможно! — сказал Крис. — Что же касается меня — доктор говорит, что через несколько дней нам уже можно будет встречаться.

— Через сколько дней?

— Не знаю. Он обещал мне сказать в следующий раз, завтра или послезавтра.

— Но, Крис, это, наверное, не так уж опасно! Ведь ты же встречаешься с другими людьми?

— Да, но я не целуюсь с ними!

Марта рассмеялась.

— Приятно слышать. Но ты придешь, как только будет можно?

— Неужели ты сомневаешься? Конечно приду. Я буду звонить тебе каждый день. Если бы ты только знала, как мне тебя недостает! Но это скоро кончится. Не позже чем на будущей неделе…

Исполнив последнее из возложенных им на самого себя обязательств, Крис устало поплелся домой. Он так приучил себя из экономии ходить всюду пешком, что теперь, несмотря на большое расстояние, ему даже не пришло в голову ехать на автобусе или в метро. Вместо этого он потратил деньги, оставшиеся от двух фунтов Жюли, на цветы, которые он ей послал. Когда он наконец добрался до того, что он иронически назвал «своим Домом», голова и ноги у него болели, а стоптанные башмаки пропитались въедливой лондонской грязью. Он переменил носки, надел туфли и терпеливо разжег погасший за это время огонь.

Его план был — провести остаток дня за книгами. Как много упущено! Был, например, учебник педагогики, который он начал с неохотой и вскоре бросил с отвращением, а ведь его необходимо было проштудировать. Было неограниченное количество академической работы. Вышел новый труд по «научной антропологии», грозивший ниспровергнуть и уничтожить все, чему Крис с таким трудом научился по этой запутанной и, возможно, лженаучной дисциплине. Была брошюра, присланная Хоудом, о новых успехах Советского Союза. «Если все, что здесь написано, правда, — подумал Крис, перелистывая страницы, — тогда, как только об этом узнают неимущие всего мира, революция перестанет быть возможной: она станет неизбежной».

Крис переоценил свою способность не отвлекаться. Как ни старался он сосредоточиться над книгой, его внимание рассеивалось, и вскоре он незаметно для самого себя встал и принялся беспокойно бродить по комнате. Пока нужно было что-то делать и его ум был занят планами, он ощущал в себе энергию. Но теперь, когда делать было нечего и оставалось только ждать, наступила реакция, погрузившая его снова в отвращение и уныние. Чем старательнее он принуждал себя не думать о Жюли, тем упорнее возвращались к нему мысли о ней. Его преследовали все те же воспоминания. Жюли, скорчившаяся и рыдающая у него в кресле, ее истерический голос по телефону; Жюли, забившаяся от стыда в угол такси; Жюли, усталая и одинокая в этой холодной и бесчеловечной комнате. И сколько он ни ругал Жюли за ее «морализирование по поводу микробов», он не мог отделаться от чувства гадливости и ужаса.

Даже мысль о Марте не утешала его. Он, так сказать, увидел череп под венком из роз и не мог забыть этого. Он должен был сознаться себе, что, по крайней мере сейчас, желание умерло в нем. Внезапный неукротимый расцвет страсти, сделавший самый факт существования чем-то прекрасным и радостным, был грубо растоптан. Наслаждаться жизнью и предаваться любви в этом грязном хлеву! Он готов был со спокойным сердцем перестрелять всех до одного реакционеров и мракобесов в мире. Будь проклята их зловонная глупость!