Добрые друзья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бойнтон Пристли cтр.№ 64

— Я искал Слово и нашел его! — прогремел мистер Вендерби всей недюжинной мощью голосовых связок и воздел к небу Библию. — После сего я услышал на небе громкий голос многочисленного народа, который говорил: аллилуйя! Спасение и слава, и честь, и сила Господу нашему! Ибо истинны и праведны суды Его! потому что Он осудил ту великую любодейцу, которая растлила землю любодейством своим, и взыскал кровь рабов Своих от руки ее. И вторично сказали: аллилуйя! И дым ее восходил во веки веков [42] .

Мистер Вендерби стер мир в прах и одним могучим криком развеял его по ветру. Он сопроводил всех верующих на небеса, стройными рядами провел их сквозь жемчужные врата на улицы из чистого золота, туда, где от престола Бога и Агнца исходила чистая, как кристалл, река воды жизни.

Он воздел руки к небу, и все собравшиеся вскочили с мест. Если раньше они стонали, то теперь закричали во все горло. Лишь миссис Бевисон-Берр и майор Данкер сохраняли спокойствие. Мистер Тимпани снял очки и принялся лихорадочно тереть их платком. Мистер Гради величаво громоздился на стуле, и лицо его сияло в лучах незримых пустынных солнц. Иниго потрясенно глазел по сторонам: в зале творилось неописуемое. Его взгляд заметался от одного исступленного лица к другому. Так вот в чем секрет: эти минуты вакхического буйства скрашивали им бесконечные тоскливые месяцы, сверкали подобно драгоценным камням на выцветших фотографиях их скучной жизни. Жалость кольнула сердце Иниго, но в следующий миг все прошло.

Мистер Вендерби, бледный и мокрый, как никогда, пламенно благословил паству, и на этом собрание закончилось. Все ринулись к сцене.

— Что будем делать? — спросил Иниго Фреду.

— Пойдемте отсюда, хорошо? Сегодня было не так страшно, как обычно, а все же мне не по себе. Я заметила, что на улице легчает.

Они пошли по дороге, радостно понося всех Вторых ресуррекционистов, вместе взятых, но возле дома Фреда замешкалась.

— Мне лучше пойти домой. Тетушка наверняка попросит меня помочь ей с ужином.

— С ужином?! — ахнул Иниго. — После такого чаепития?! Нет-нет, они не смогут ужинать! Если, конечно, не просидят в гостиной всю ночь.

— Очень даже смогут. Они страшные обжоры, поверьте моему слову. И дядя приведет нескольких гостей. Потому я и не хочу домой — они будут говорить, говорить, говорить… Лично я их разговорами уже сыта по горло, а вы?

Иниго признался, что тоже сыт. Они прошли еще милю вверх по дороге, постояли на мосту, болтая обо всякой чепухе, и вернулись к дому. Фреда, однако, не зашла, а подкралась к освещенному окну и заглянула внутрь.

— Они уже там, — объявила она. — Едят сандвичи. Ну, что я вам говорила?

— Потрясающе! — тихонько воскликнул Иниго. — Нет, ну нельзя же так объедаться! Они сожрут весь мир! Я прямо вижу, как зубы Тимпани смыкаются на бедном сандвиче. Кошмар, кошмар! Идемте отсюда.

Заглянув напоследок в гостиную, Фреда пошла за ним.

— Пришел мистер Вендерби. Мне он не нравится, а вам? Жуткий тип, самый жуткий из всех, по-моему. Знаете, он постоянно зовет меня «младшей сестричкой»…

— Какой нахал!

— И еще у меня все время такое ощущение, будто он хочет меня поцеловать. Он не станет, конечно…

— Пожалуй, нет.

— …но мне все равно кажется, что он бы меня поцеловал, если б я не стала сопротивляться.

— Мерзкое животное! — вскричал Иниго. Его охватила ярость. Он положил руку Фреде на талию и, дрожа от праведного гнева, взглянул на беззащитную, покинутую всеми красавицу.

— Вы так думаете? — прошептала она, не шевелясь, только чуть приподняв личико.

— Да еще бледный, как поганка, — твердо произнес Иниго. Ее головка все поднималась, пока на лицо не упал свет. Темный изгиб хорошеньких губ так и манил… устоять было невозможно. Иниго наклонился, однако как раз в эту секунду кто-то открыл входную дверь, и Фреда упорхнула за угол. Иниго бросился за ней, но нагнал лишь тогда, когда они обогнули дом и вновь очутились перед дверью.

В коридоре им встретился мистер Тимпани.

— Шикарное собрание, не находите? — обратился он к ним.

— О да, лучше не придумать, просто чудо! — отдуваясь, выдавили они.

— Надеюсь, вы не пожалели, что заехали к нам, мистер Джоллифант? — продолжал мистер Тимпани. — Только не говорите, что вам было скучно.

— Не скажу! — пообещал Иниго, тряся ему руку.

III

На следующий вечер, в среду, Иниго прогуливался по улицам Ноттингема. Он поехал туда не за мистером Мортоном Митчемом, хотя несколько раз не без волнения напоминал себе, что именно туда направился этот удивительный человек и лодырь, решивший навестить старых друзей. В любой момент, говорил себе Иниго, мимо него может проходить старый друг мистера Митчема. Однако отправился он туда по другой причине: за завтраком Фреда сказала, что едет в Ноттингем к зубному. Иниго, сколь туманными ни были его планы, сразу ответил, что едет туда же. Это поразительное совпадение привело их в один автобус, посадило за один обеденный столик в кафе и в конечном итоге обрекло, по просьбе Фреды, на совместное проведение досуга в Ноттингеме: некоторую часть этого досуга они провели даже чересчур близко друг к другу, в огромной романтичной пещере под названием кинотеатр.

Иниго не питал большой страсти к кинематографу, особенно средь бела дня, когда топорная сентиментальность и глицериновые слезы казались ему откровенным кощунством. В кинотеатре был орган, состоявший целиком из одного гигантского неумолкающего регистра vox humana, и слушать его было все равно что насильно запихивать в себя патоку. Но Фреде, сбежавшей из беспросветной глуши Оксуэлла и от Вторых ресуррекционистов, все нравилось. Она жевала шоколадки, пила чай, ела кексы, выкурила, беспрестанно кашляя, две сигареты; смеялась в смешных местах и скорбно хмурилась, когда все, кроме любви и vox Humana, погибало; в самые волнительные минуты стискивала руку Иниго, а в скучных промежутках между ними вовсю строила ему глазки. Они просидели в кинотеатре так долго, что на улице, в ярком свете дня, Иниго удивленно заморгал: окружавший их мир, вполне материальный и трехмерный, на миг показался ему иллюзией. Отчего-то он почувствовал себя глупо и даже обрадовался, когда наконец посадил Фреду, все такую же улыбчивую и румяную, на шестичасовой автобус. Затем он вернулся в дешевую гостиницу, где оставил рюкзак, и съел прескверный ужин.

Минут пятнадцать прошатавшись по улицам Ноттингема, Иниго заглянул в ближайшую таверну пропустить пинту горького. К счастью, там было почти пусто — ему хотелось посидеть в тишине и подумать. Что теперь делать? Проскитаться еще несколько дней и вернуться к дяде в Далуич, где снова обивать пороги бирж труда? И вообще — хочет ли он снова преподавать? Нет, не хочет. Но что тогда? Иниго не знал ответа. Он мог позволить себе небольшой отпуск, однако рано или поздно придется что-то решать с работой. Конечно, у него теперь есть возможность попробовать себя в чем-нибудь новом, да только вот в чем? В журналистике? Его душе это претило. Иниго как раз размышлял о своих душевных склонностях, когда в зал вошел хозяин таверны и кивнул ему.