Добрые друзья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бойнтон Пристли cтр.№ 157

— Мне бы уйти в гримерную и тихонечко там посидеть, малой, — сказала ему Сюзи. — Но я не могу! Вы только взгляните! Разве не прелесть? Ох, я сейчас лопну от счастья! Какой вечер!

— Первый класс! — воскликнул мистер Окройд с непростительным для браддерсфордца воодушевлением. — Отменно тебя приняли, малышка Суз. Грят, в партере сидит какая-то важная театральная птица.

— Вот именно! — вскричала Сюзи. — В любую минуту он может войти сюда и сказать: «Мисс Дин, я искал вас много лет. Начинаем работать во вторник, плачу двести пятьдесят фунтов в неделю. Если этого мало, дайте мне знать». Ну, или вроде того. Как вы думаете?

Не успел мистер Окройд ответить, как Сюзи закружила его в вальсе.

— Вон, значится, как? — спросил он, когда его наконец отпустили. — А что же бедные «Добрые друзья»? Мы ведь больше и не свидимся — билет придется покупать, шоб на тебя полюбоваться! Не слушай меня, малышка Суз, — продолжал мистер Окройд, заметив, что она хочет его перебить. — Думай о себе, и ежели энтот малый предложит тебе десять фунтов в неделю и работу в Лондоне или еще где в том же роде — соглашайся! Только чтоб без срамоты всякой, нагишом там выступать или что. Ты имей это в виду, а то, грят, в Лондоне такое сплошь и рядом. Но если все честь по чести — соглашайся! Конешно, я буду скучать, ну да…

— Миленький! — вскричала Сюзи, которой неудержимо, больше чем когда-либо, хотелось плакать и смеяться одновременно. — Ты просто чудо, малыш Джесс, я тоже буду очень скучать! А давай вместе убежим в Канаду, давай, а?

— Э-э… — протянул мистер Окройд. — Я б хотел этого больше всего на свете. Вот была бы потеха! — Он на минутку умолк, восхищенно размышляя о возможной «потехе», потом вернулся в мир фактов. — Так, слушай сюда. Не думай о «Добрых друзьях». Если предложение будет выгодное — соглашайся без разговоров. Труппа-то все одно развалится, рано иль поздно. Нутром чую, скоро что-то произойдет. Хошь смейся, хошь верь, а я на этом деле собаку съел. Когда «Юнайты» взяли Кубок, я с начала года это предсказывал, а на фабрике меня все высмеивали почем зря. И вот еще… — добавил он, переведя дух.

— Продолжай, великий астролог! — рассмеялась Сюзи.

— Я и про сегодняшнюю кутерьму знал. Сдается мне, она еще не кончилась.

— Ты про хулиганье на задних рядах?

— Вот-вот. Я сходил, посмотрел на них, поболтал с тем стариком, что за задними рядами следит — не по душе мне все это. Подлянка тут кроется, ей-богу. А какая — не разберу. Ступай, Джимми тебя на сцену просит, покуда антракт не начался.

Сюзи ушла и помогла труппе вновь сорвать бешеные аплодисменты. Джимми объявил антракт, надеясь, что во время перерыва хулиганы уйдут или угомонятся, хотя за последние полчаса или около того они не издали ни звука. Как только занавес опустили и в зале загорелся свет, Иниго выглянул в щелку и успел заметить, как мистер Монти Мортимер пробирается к проходу. Зайдет ли он за кулисы, чтобы поговорить? Или отправится в буфет что-нибудь выпить? Минуты шли, мистер Мортимер все не появлялся, и Иниго пришел к выводу, что ему захотелось пить — весьма жизнеутверждающий вывод по сравнению с Сюзиным: та решила, что ему стало противно и он уехал с концами. Однако перед самым началом второго отделения они увидели, как он возвращается, и Сюзи успела краешком глаза рассмотреть его ассирийские черты.

— А выглядит он ничего, — заметила она. — Так и подмывает крикнуть: «Эй, что скажете?» Интересно, о чем он думает? Непохоже, чтобы он вообще о чем-то думал. Смотрите, зевает! Ах, пожалуйста, не зевайте! Вы же не для этого сюда пришли!

— Вот хам! — разозлился Иниго. — Объелся, как пить дать. Отобедал он за пятерых, я сам видел, и с тех пор, ручаюсь, лопал без остановки.

— Свинья! Нет, нельзя так говорить. Мы ведь не знаем, вдруг у него… как это называется?.. ну, вы поняли. Прошу вас, мистер Мортимер, я хочу большой вкусный контракт. Благодарю. Ах, какой ужас! Мне дурно. Если он ничего не сделает, все пропало! Опять жить по-старому… это невыносимо! Все, больше не буду на него смотреть. И в ложе никого нет, заметили? Интересно, кто это был. Они подарили чудесный букет, но без подписи. Наверное, там сидел обворожительный молодой миллионер — не слишком молодой, не как вы, Иниго, — который влюбился в меня без памяти. Вот так вот.

— Что ж, — просияв, сказал Джимми, — я было подумал, что нам пришел конец…

— Конец придет кой-кому другому, — прорычал Джо. — Мне бы добраться до энтих негодяев, я им устрою…

— Этих негодяев, а не энтих, Джо, — поправила его жена. — И ничего ты им не устроишь.

— Все уже хорошо, — продолжал Джимми. — Мы им показали класс!

— Наделали шуму, — серьезно подметил мистер Мортон Митчем.

Шуму они действительно наделали, да только о таком «шуме» не пишут на страницах «Стейдж». Когда свет в зале потух, все зрители с задних рядов вернулись на свои места, а полицейский ушел. Не найдя поводов для беспокойства, он величественно удалился из зала во время антракта, упустив — увы! — прекрасный шанс получить повышение по службе.

III

— З-заткнись!

— Тише, пожалуйста!

— Ш-ш-ш!

— В-вон со с-сцены!

— Ведите себя прилично, пожалуйста!

— Выдворите их из зала!

— Ш-ш-ш!

— Джентльмены, соблюдайте тишину, будьте любезны.

— A-а! У-у! З-заткни вар-режку!

— …и от имени всех артистов труппы я бы хотел попросить джентльменов на последних рядах вести себя потише (Вот-вот! Правильно!) и напомнить им, что остальные зрители тоже заплатили деньги и хотят получить удовольствие… (Вон со сцены!)… от достойной игры… проявите английскую порядочность… всем спасибо.

Публика встретила речь Джимми громкими аплодисментами, но после нее поднялось еще больше шума. Бедную миссис Джо, умолявшую Красное Солнышко закатиться на запад (как будто она вдруг усомнилась в его передвижениях и боялась какой-нибудь космической катастрофы), было почти не слышно: добропорядочные зрители в своем негодовании производили не меньше шума, чем хулиганы. Напрасно она делала паузы между куплетами — надменно расправив плечи и вскинув подбородок, точно герцогиня Доркинга перед революционным трибуналом. Тишина, которой она добивалась, не наступила. Бросив на белую манишку и голую руку взгляд, полный отчаяния и мольбы, она затянула вторую песню и предстала перед зрителями в образе шотландской девчушки, пылкой и несчастной дочери вересковых пустошей и горных долин, томящейся по нашему давнему знакомцу, Энгусу Макдональду. Ужель он не вернется, спрашивала она грудным голосом, — из-за морей домой? Чу! Послышался волынки зов? Должно быть, он действительно послышался, но все остальные услышали только последний отчаянный хрип («К порядку, господа, к порядку!») престарелого театрального служителя. Затем миссис Джо различила вдали топот марширующих ног, и зрители тоже услышали нечто подобное: затопали ногами господа с последних рядов. Да, то Энгус Любимый спешит домой с войны! Эту победную строчку она пропела во все горло, но даже тогда никто ее не услышал. Вместе с Энгусом домой пришла война. Бледная и дрожащая, миссис Джо трагически пошатнулась, уходя за кулисы, и не вернулась на рев зала — хотя по большей части он состоял из искренних восторженных аплодисментов.