Полтавское сражение. И грянул бой - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Серба cтр.№ 97

Поэтому что мешает Мотре сегодня же навестить княгиню и поговорить с ней, как женщина с женщиной, по душам о наболевшем?

Гордиенко не любил вспоминать годы учебы в Киевской духовной академии, зато время, проведенное в стенах бурсы, осталось в его памяти как самое счастливое в жизни. Это было время беззаботной юности, ни к чему серьезному не обязывавшей дружбы со сверстниками, время постоянных беспричинных драк и ночных налетов ватаг бурсаков на сады горожан, время первой любви и первых поисков ответов на вопросы, которые начинала ставить перед ним жизнь.

В академии все было по-другому: Константин уже твердо знал, что его судьба будет связана только с Запорожьем, и готовился к службе в рядах славного низового товарищества. Поскольку себя он видел не простым сечевиком, а не иначе как чином Войсковой старшины, то рассматривал академию как место, где ему надлежит запастись разнообразными знаниями, которые позволят выделиться из массы рядовых запорожцев я стать одним из главных лиц степного лыцарства. В академии у Константина не было друзей, его ничто не влекло в город, каждую свободную минуту он проводил с книгами, засиживаясь за чтением до утра, женщины и любовь полностью ушли из его жизни.

Став казаком Платнировского куреня Сечи, Константин получил от товарищей прозвище «Крот». Зная, что бунчужным и куренным атаманом становятся прежде всего не за ученую премудрость, а за личную доблесть и организаторские способности, он предпочитал меньше говорить, а больше постигать мастерство владения саблей и мушкетом, заодно учась искусству грамотно командовать в бою и вникая в тонкости ведения куренного хозяйства. Родовой казак, Константин был смел и отважен, прослушанные им в академии лекции о методах завоевания доверия паствы помогли ему приобрести расположение казаков куреня, и вскоре он стал их атаманом.

После этого Константин стал меньше уделять внимания сабле и мушкету, а главным его оружием за получение очередных старшинских чинов стали приобретенные в академии знания. Прежнее прозвище «Крот» было забыто и появились два новых. За то, что Константин знал себе цену и не допускал панибратства, одни считали его гордецом и называли «Гординским», другие, отдавая дань его недюжинному уму, широкому кругозору и умению говорить на нескольких иностранных языках, именовали «Головко», и лишь когда он впервые получил в руки «очеретину», как пренебрежительно запорожцы именовали булаву кошевого атамана, к нему стали обращаться только по настоящей родовой фамилии. За первым избранием кошевым последовало второе, третье, и когда теперь на Сечи называлось имя «Константин» или «Костка», каждый казак знал, что речь идет о Гордиенко, какую бы должность он в это время ни занимал.

Помянуть добрым словом учебу в академии Константину довелось и сегодня, во время приема его и пятидесяти запорожских старшин королем Карлом в Великих Будищах. Вначале Гордиенко и старшины были допущены к королевской руке, после чего Константин обратился к Карлу с речью на латыни, чем вызвал неописуемое изумление присутствовавших на приеме шведских военачальников и сановников. Потомок диких скифов, с которыми воевал еще Александр Македонский, степной разбойник с задворков Европы прекрасно изъяснялся на языке великих римлян, покорителей полумира и носителей высочайшей культуры, причем на чистейшем литературном языке, а не на его «кухонном» диалекте!

В своей речи Гордиенко выразил шведскому королю благодарность за обещанное им Запорожью и Украине покровительство и за участие шведской армии в борьбе против общего для Швеции и Украины врага — московского царя.

От имени короля ответную речь тоже на латинском языке произнес государственный секретарь Гермелин, а комиссар Сольдан перевел ее на украинский язык. В этой речи король уверял сечевиков в неизменной своей к ним благосклонности и давал им совет воспользоваться дружбой со Швецией для того, чтобы возвратить себе прежнюю свободу и нарушаемые Москвой их «предковские права». Особо Карл благодарил казаков за разгром отряда бригадира Кэмпбела и воздавал им; хвалу за проявленную храбрость, обещая щедрую награду.

После речей королю и его свите были показаны 115 русских солдат, захваченных в плен под Царичанкой и при очищении берегов Ворсклы и Орели от царских войск. Выполняя свое обещание, король велел казначею выдать запорожцам десять тысяч флоринов, которые в этот же день были разделены между участниками боя при Царичанке. Кошевой и старшины получили крупные денежные подарки помимо общей суммы, причем на них был выдан «особый лист». Согласно сечевым законам, любая добыча и жалованные деньги подлежали сдаче в общую войсковую скарбницу, и чтобы избежать этого с королевскими подарками старшине и Константину, «особый лист» был зачитан перед казачьим строем.

От короля Карла не отстал и Мазепа, пожаловавший лично от себя запорожцам «в раздел» пятьдесят тысяч злотых и одаривший Гордиенко и его старшин щедрыми подарками.

Затем в королевской ставке для шведского генералитета и старшего офицерства, мазепинских и запорожских старшин был устроен грандиозный пир, причем для Гордиенко и его спутников были выделены два стола «при королевском дворе». Константин, как и всякий казак, был большим любителем выпить, особенно «на дурныцю», однако сейчас, несмотря на то что столы были заставлены всевозможных сортов горилкой и винами из всех стран Европы, он прикладывался к чарке редко. Ему не хотелось повторения того, чем завершилась его встреча с Мазепой минувшим днем.

Вчера, 26 марта, на подступах к Диканьке, куда Мазепа пригласил Гордиенко для личной встречи и беседы, его со старшинами и наиболее уважаемыми сечевиками встретил почетный гетманский конвой из двух тысяч казаков во главе с двумя полковниками. Опытный глаз Константина сразу определил, что из конвойцев едва четверть составляют бывалые казаки, остальные — недавние посполитые в казачьих кунтушах и при оружии. За свою жизнь он видел на Сечи немало подобных новопришлых вояк, которые, покуда не пройдут хорошей боевой подготовки и не понюхают пороха в битвах, машут саблей, как косой, и колют пикой, словно вилами. Видно, совсем неважно у гетмана с людьми, если у него не хватает настоящих казаков даже для оказания почести званым гостям.

Встреча с Мазепой состоялась в родовом дворце Кочубеев. Огромный зал перед личными апартаментами гетмана, где тот ждал гостей, был заполнен мазепинской Генеральной старшиной и полковниками, в знак уважения к которым Константин велел склонить свой атаманский бунчук. После этого Гордиенко со спутниками прошел в кабинет Мазепы и увидел того в парадном гетманском облачении за длинным столом, на котором покоились знаки достоинства малороссийских гетманов. Константин, а за ним его старшины отвесили поклоны почетным казачьим регалиям, а сечевой бунчужный склонил перед Мазепой бунчук.

Гордиенко и гетман были давнишними врагами, и это знали все присутствовавшие при их встрече. Однако причина, которая свела их вместе, не позволяла им выставлять напоказ свои чувства друг к другу, поэтому обращенная Константином к Мазепе заранее приготовленная речь сделала бы честь профессиональному дипломату.

— Мы, войско Запорожское Низовое, благодарим вашу милость за то, что вы, как и подобало главному вождю украинскому, приняли близко к сердцу судьбу, постигшую наш край, и предприняли освободить его от московского рабства. Мы уверены, что с этой целью, а не для ваших собственных выгод, не из каких-нибудь приватных видов решились вы прибегнуть к протекции шведского короля. Мы хотим верно вам содействовать, мы разом с вами будет жертвовать и кровию, и жизнию своею, будем во всем повиноваться вам, лишь бы достигнуть желанной цели, — начал он.