Полтавское сражение. И грянул бой - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Серба cтр.№ 86

— Веди! — одной тысячеголосой глоткой подхватил майдан.

— Нехай сгинет ворог, заливший казачьи земли слезами и кровью! Спасем Запорожье и неньку-Украйну от клятых москалей! Расквитаемся с ними саблей и пулей за причиненные кривды! Кровь за кровь, око за око! Любо, други-браты!

— Любо! — взревел майдан.

Заглада описал саблей над головой полукруг, рубанул ею воздух.

— Слава сечевому лыцарству! Слава казачеству!

— Слава! — прогремело по майдану из края в край.

Заглада спрыгнул с бочки, и Гордиенко понял, что лучший момент навязать раде угодное ему решение вряд ли представится. Неужто отыщется безумец, осмелившийся пойти наперекор клокочущей от ярости огромнейшей толпе людей, обвешанных оружием с головы до ног?

Подсаженный казаком-джурой, кошевой поднялся на бочку, обнажил голову, раскланялся на все четыре стороны. Дождался на майдане тишины, перекрестился на крест колокольни сечевой Церкви во имя Пресвятой Богородицы и заговорил:

— Браты-казаченьки! Долго слушал я вас, но сам молчал. Однако нет уже сил, слова сами рвутся из сердца. Верно вы говорите, что уже полвека Москва терзает Гетманщину, душит казачьи вольности, а посполитых превращает в рабочую скотину при панских маетках [49] . У селянина и прежде было мало земли, но был он свободен и в любой миг мог, наплевав на пана и арендуемую у него землю, заняться ремеслом или уйти в казаки. А ныне посполитый на веки вечные приписан к панской земле и стал таким же его добром, как лошадь, корова и прочая животина. Однако ляд с ней, Гетманщиной: что она желала получить, присягая русскому царю, то и получила, хотя и в ней имелось немало умных людей, понимавших, что Москва для казачества и Украины ничем не лучше Варшавы, и не хотели менять шила на мыло. Лишь пятый казак и селянин бывшего ляшского Киевского воеводства целовал крест на верность Москве, а за их глупость расплачивается весь край. Упоминаю об этом, чтобы мы не повторили сегодня роковую ошибку своих доверчивых дедов, доверивших свою судьбу русским царям [50] .

— Не повторим!

— Поможем братам на Гетманщине вновь обрести волю!

— Снесем царев Каменный Затон, как кошевой Сулима ляшский Кодак!

Подняв руку, Гордиенко остановил готовое опять разбушеваться людское море, продолжил:

— Сечь никогда не была под властью турецкого султана, не являлась землей польского короля, не превратилась в вотчину московского царя, хотя все они давно желают этого. Не оставили недруги-соседи своих вожделений и сегодня. Ведает ли славное сечевое лыцарство, что замыслил царь Петр после того, как залил Дон казачьей кровью и заставил тысячи наших братов-донцов уйти с атаманом Гнатом Некрасом на Кубань? Победив короля Карла, Москва намерена совершить с Сечью то же, что с Доном, а уцелевших казаков переселить в степи за Волгой. Об этой задумке доподлинно известно гетману Мазепе, и присланные к вам его верные люди Генеральный писарь Орлик и сотник Войнаровский готовы немедля подтвердить сказанное мной.

Гордиенко указал на Орлика и Войнаровского, стоявших рядом с ним с начала рады в группе знатных войсковых товарищей и членов старшинской Войсковой рады, однако запорожцы не захотели их слушать.

— Верим тебе, кошевой!

— От Москвы можно ждать любой подлости!

— Знаем Андрея — добрый рубака!

— Слыхали об Орлике — умный казак и верный человек!

— Говори дальше, кошевой!

Гордиенко не заставил себя долго уговаривать:

— Неужто будем ждать, когда царь явится на Сечь с огнем и мечом? Неужто станем безропотно ждать уготованной нам Москвой жестокой участи? Или защитим свою волю и казачьей саблей положим конец проискам Москвы на нашей земле? Наши браты на Гетманщине уже поднялись против царя Петра и кличут нас на подмогу под стяги гетмана Мазепы! Встанем с ними плечом к плечу! Отстоим с братами общую волю! Не склоним голову перед Москвой!

— Не склоним! Не встанем на колени перед Москвой!

— Погибнем, но не покоримся царю!

— Умрем на родной земле, но не пойдем за Волгу!

— Кошевой, веди на москалей!

— Слава кошевому и гетману Мазепе!

Константин не ошибся — он точно угадал и использовал момент, когда рада должна была принять нужное ему решение.

— Славное сечевое товарищество велит мне вести его в поход на царя? Подчиняюсь приговору рады! Но, может, кто-то из другов-братов желает иного? Возможно, кто-то против начала войны с москалями, врагами Сечи?

Гордиенко знал, что на раде немало противников Мазепы и короля Карла, однако был уверен, что в сложившейся ситуации ни один из них не осмелится высказать вслух свое мнение. Подавляющее большинство участников рады были настроены против России, а поскольку присутствующие были сильно возбуждены выпитой горилкой и происходящим, то в потасовке, которой неизбежно сопровождалось на раде принятие решения по спорным проблемам, сторонникам Москвы изрядно намяли бы бока. Но задать свой вопрос он был обязан — согласно казачьим законам все участники рады — от кошевого атамана до обычного сечевика — были равны, и каждый имел право на собственную точку зрения. Каково же было удивление Гордиенко, когда в наступившей после его вопроса тишине он услышал слева от себя громко и четко произнесенные слова:

— Я против войны с Россией.

Константин развернулся в сторону смельчака, отыскал его глазами. Это был гуляйпольский полковник Петро Сорочинский, редкого ума и отчаянной храбрости старшина. Впрочем, другими полковники Гуляй Поля и быть не могли: на их землях, где вдоль богатых рыбой и пернатой дичью притоков Днепра на плодородных черноземах появлялось все больше казачьих хуторов и зимовищ, чаще всего происходили стычки с ордынцами и возникали всякого рода недоразумения с русскими властями. Стоя в окружении пяти-шести десятков своих казаков, выделявшихся среди Других добротными жупанами, крепкими сапогами и дорогим оружием, Сорочинский смело смотрел на кошевого. Гуляйпольский полковник был уважаем всей Сечью: старшиной — за ум, простыми запорожцами — за отвагу, а с такими людьми осторожный Гордиенко старался не портить отношений ни при каких обстоятельствах.

— Рад, что ты смог прибыть на раду, друже Петро, — сказал Константин. — Не откажись объяснить товариществу, отчего тебе мила Московия, залившая казачьей кровью братский нам Дон и теперь подбирающаяся к Запорожью. Может, уже присмотрел себе за Волгой местечко, ничем не хуже Гуляй Поля?