Десять меченосцев - читать онлайн книгу. Автор: Эйдзи Есикава cтр.№ 168

Мусаси смотрел на лютню. Губы его были упрямо сжаты.

— Кажется, нет ничего проще, — продолжала Ёсино, — но люди закрепощены в себе. Легким движением пальцев я заставляю струны звучать как мечи, копья и гром, ведь у лютни есть сердце, в котором переплетены жесткость и гибкость. А в тебе я не вижу гибкости, одна несокрушимая твердость. Будь вибратор лютни таким же жестким, дека раскололась бы от первого удара по струнам. Вероятно, я беру слишком много на себя, но хочу оградить тебя от лишних неприятностей. Я не шутила. Понимаешь, о чем я говорю?

Вдали прокричал петух. Сквозь щели ставней сверкнули лучи солнца. Мусаси молча смотрел на растерзанную лютню. Он не слышал крика петуха, не видел солнца.

— Вот и утро! — воскликнула Ёсино. Она словно сожалела о том, что ночь миновала. Она протянула руку, чтобы подбросить веток в огонь, не заметив, что дров больше не осталось.

Послышался скрип ворот, щебетание птиц — обычные звуки утра. Ёсино не собиралась открывать ставни. Огонь в очаге погас, но кровь ее не остыла. Девочки-служанки знали, что хозяйку нельзя беспокоить, пока она их не позовет.

Через два дня снег растаял, потеплело и на деревьях лопнули почки. Солнце припекало так, что было жарко и в одежде из хлопка.

Перед домом князя Карасумару стоял забрызганный грязью молодой монах секты Дзэн, тщетно пытавшийся дозваться до кого-нибудь из слуг. Зайдя с тыльной стороны дома, он заглянул в комнаты прислуги.

— В чем дело? — спросил Дзётаро.

Монах отпрянул от сёдзи. Он не ожидал увидеть лохматое пугало в усадьбе придворного.

— Если за подаянием, то иди на кухню, — продолжал Дзётаро.

— Я пришел не за милостыней, — возразил монах, доставая из-за пазухи шкатулку для писем. — Я из храма Нансодзи в провинции Идзуми. Письмо для Такуана Сохо. Насколько я знаю, он сейчас живет здесь. Ты кто, мальчик на побегушках?

— Только этого не хватало! Я такой же гость, как Такуан.

— Неужели? Не передашь ли ты ему, что я его ожидаю?

— Сейчас позову.

Дзётаро, ворвавшись в переднюю, споткнулся о подставку ширмы, рассыпав спрятанные за пазухой мандарины. Быстро подобрав их, он исчез в глубине дома.

Вскоре он вернулся с сообщением, что Такуана нет дома.

— Говорят, пошел в храм Дайтокудзи.

— Когда вернется?

— Сказали, что скоро.

— Где бы мне пристроиться, чтобы не докучать другим?

Дзётаро мячом вылетел во двор и повел монаха в коровник.

— Жди здесь. Тут тебя не увидят.

На полу была солома вперемешку с навозом, в углу валялись колеса и какой-то хлам, и не успел монах открыть рот, как Дзётаро уже несся в другой конец усадьбы по направлению к домику, видневшемуся из-за деревьев.

— Оцу! Я принес мандарины, — выпалил он.

Лекарь семейства Карасумару заверил, что Оцу вне опасности. Оцу верила его словам, но, глядя на свои запястья, поражалась их худобе. Горячка не отступала, аппетита не было, но утром она сказала Дзётаро, что, может, съела бы мандарин.

В кухне Дзётаро мандаринов не нашел, в лавках их тоже не было, и ему пришлось бежать на рынок к Кёгоку. Там продавались горы разного добра: шелковая пряжа, хлопчатобумажные ткани, ламповое масло, меха, но только не мандарины. Несколько раз он замечал в садах за оградой золотисто-оранжевые плоды, но они оказывались горькими апельсинами или айвой.

Дзётаро, исколесив полгорода, наконец нашел мандарины, но их не продавали, пришлось украсть. Перед входом в синтоистский храм верующие оставляли подношение богам — картофель, морковь, мандарины. Предусмотрительно оглядевшись, Дзётаро набрал мандаринов за пазуху и весь обратный путь домой молился, прося прощения у богов. «Не наказывайте меня, я не для себя!» — повторял мальчишка.

Выложив мандарины перед Оцу, Дзётаро очистил один и протянул его больной, но Оцу лежала отвернувшись.

— Что с тобой? — Дзётаро нагнулся, чтобы заглянуть ей в лицо, но Оцу зарылась в подушку. — Снова слезы? — спросил Дзётаро, осуждающе щелкая языком.

— Прости меня!

— Не извиняйся, ешь мандарины.

— Я тронута твоей заботой, но не могу.

— Все потому, что разревелась. Почему плачешь?

— От радости, что ты так добр со мной.

— Я и сам сейчас захныкаю.

— Все, не буду больше, обещаю. Прости меня, Дзётаро.

— Пожалуйста, съешь мандарин, иначе не прощу. Не будешь есть, так умрешь.

— Съешь сам.

— Мне нельзя, — забормотал Дзётаро. Он вспомнил страшные глаза бога. — Хорошо, — уступил он, — давай вместе съедим по одному.

Взяв мандарин, Оцу медленно снимала белые волокна с очищенного плода.

— Где Такуан? — рассеянно спросила она.

— Сказали, что в Дайтокудзи.

— Правда, что вчера он видел Мусаси?

— Ты слышала?

— Да. Интересно, сказал ли он Мусаси, что я здесь?

— По-моему, да.

— Такуан обещал позвать Мусаси сюда. Слышал?

— Нет.

— Может, он забыл?

— Хорошо, я спрошу.

— Пожалуйста, узнай. — Оцу в первый раз улыбнулась. — Не спрашивай только при мне, — добавила она.

— Это почему?

— Такуан ехидный. Он твердит, что моя болезнь называется «Мусаси».

— Если Мусаси придет, ты сразу встанешь на ноги, правда?

— Вот и ты заладил, как Такуан! — Несмотря на упрек, Оцу выглядела счастливой.

Из-за фусума послышался голос самурая из свиты Мицухиро:

— Дзётаро у вас?

— Я здесь!

— Идем со мной.

— Иди поскорее! — проговорила Оцу. — Не забудь о нашем разговоре. Спросишь Такуана? — Оцу слегка порозовела и натянула на лицо одеяло.

Такуан сидел в гостиной вместе с Карасумару. Дзётаро, бесцеремонно отодвинув фусума, спросил:

— Звали?

— Заходи.

Мицухиро с любопытством посмотрел на мальчика, прощая его невоспитанность.

Садясь на циновку, Дзётаро сообщил Такуану:

— Тебя ждет монах, он говорит, что пришел из Нансодзи. Позвать его?

— Не надо, я обо всем знаю. Он пожаловался, что встретил дрянного мальчишку.

— Меня, что ли?

— Ты считаешь нормальным отвести гостя в коровник и бросить его там?

— Он же хотел, чтобы его никто не увидел.

История развеселила Мицухиро. Колени у него тряслись от смеха. Приняв серьезный вид, он спросил Такуана: