Честь самурая - читать онлайн книгу. Автор: Эйдзи Есикава cтр.№ 276

Голос сына она услышала еще с веранды. А сейчас его ввела супруга. Бесшумно поднявшись с места, старая госпожа проследовала к входу в зал. Хидэёси на мгновение остановился у порога, чтобы стряхнуть с одежды дорожную пыль. Голову его, наголо выбритую в Амагасаки, по-прежнему накрывал капюшон.

Нэнэ тихо выскользнула из-за плеча у мужа и мягким голосом возвестила:

— Ваша матушка поднялась, чтобы встретить вас.

Хидэёси сразу же подошел к матери и простерся ниц перед нею:

— Матушка, я причинил вам столько страданий. Простите меня, если можете.

Вот и все, что ему удалось из себя выдавить.

Старая госпожа, стоя на коленях, немного отстранилась, а затем повторила приветствие, в свою очередь простершись ниц перед сыном. Положенный в таких случаях церемониал требовал, чтобы вождю клана воздали должное в час победоносного возвращения; речь шла не просто о встрече матери и сына, но о соблюдении традиций самурайского сословия. Но едва лишь Хидэёси увидел мать и осознал, что она находится в полной безопасности, он больше не мог испытывать ничего, кроме естественных чувств, подсказанных голосом крови. Не произнеся ни слова, он подошел к матери и хотел было обнять ее. Она скромно уклонилась от объятий.

— Вы вернулись живым и невредимым. Прежде чем вы зададите мне вопрос о том, как я тут жила и какие лишения претерпевала, поведайте, пожалуйста, о том, как погиб князь Нобунага. И расскажите, как вы уничтожили заклятого врага по имени Мицухидэ.

Хидэёси невольно поднял голову. Мать продолжила свою речь:

— Вам, наверное, покажется странным, что ваша мать изо дня в день беспокоилась не о том, жив или мертв ее сын. Она беспокоилась, сумеете ли вы повести себя, как великий полководец Хидэёси, верный приверженец его светлости князя Нобунаги. При всей здешней отрешенности от мира мне довелось услышать, как вы, после смерти вашего господина, сражались под Амагасаки и Ямадзаки. Начиная с тех пор, мы о вас ничего не слышали.

— Я непростительно замешкался и не дал вам знать о происшедшем.

Мать Хидэёси говорила сдержанно и внешне не проявляла признаков любви, но сын, внимая ее словам, трепетал от счастья, как будто все его жилы внезапно наполнила свежая кровь. Не встретив привычных проявлений материнской любви, он ощущал глубокую привязанность к себе в этих речах, выражавших недоумение и тревогу, и понимал, что такое отношение заставляет его самого с особой ответственностью отнестись к своему будущему.

Он подробно поведал матери обо всем, что произошло с тех пор, как погиб Нобунага. Не утаил и своих больших замыслов. Он говорил о сложных и запутанных вещах подчеркнуто просто, чтобы престарелая мать могла понять все до мелочей.

Сейчас мать Хидэёси впервые позволила себе уронить слезу, а затем от души воздала хвалу сыну.

— Вы замечательно проявили себя, уничтожив клан Акэти за несколько дней. Душа князя Нобунаги должна испытывать глубочайшее удовлетворение, а сам князь наверняка доволен тем, что на протяжении стольких лет относился к вам с таким вниманием и заботой. Честно говоря, я намеревалась не позволить вам провести здесь и одной ночи, если бы вы прибыли, не убедившись в существовании отсеченной головы Мицухидэ.

— Мне это понятно. Я бы не смог смотреть вам в глаза, не управившись с этим, поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как сражаться до полной победы над врагом. А это произошло всего два или три дня назад.

— Нам удалось дождаться вас в безопасности, и вы прибыли сюда живым и невредимым. Это означает, что боги и Будда благословляют вас и ваши намерения. Впрочем, ладно… Нэнэ, подойди сюда. Нам надлежит воздать совместную хвалу Небесам.

Произнеся это, старая госпожа повернулась к статуе богини Каннон. До этого времени Нэнэ, не вымолвив ни слова, скромно сидела в сторонке от мужа и свекрови. Но когда мать Хидэёси объявила, что участие невестки необходимо, Нэнэ сразу поднялась с места и вошла в главное святилище.

Только после того, как Нэнэ зажгла лампаду перед статуей Будды, она вернулась и позволила себе сесть рядом с мужем. Вместе с Хидэёси и с его матерью она поклонилась в ту сторону, откуда лился слабый свет. Хидэёси поднял голову и посмотрел на изваяние Будды, вслед за этим все трое снова отвесили низкий поклон. В святилище заранее была установлена поминальная табличка с именем Нобунаги.

Когда они закончили молиться, мать Хидэёси вздохнула так, словно с плеч у всех упала огромная тяжесть.

— Нэнэ, — тихо сказала она. — Этот парень любит понежиться в фуро. Надеюсь, оно готово?

— Конечно. Я подумала, что фуро принесет ему большее облегчение, чем что-либо другое, поэтому заранее велела нагреть воды.

— Да, хорошо, если ему удастся смыть с тела пот и дорожную грязь. Пока он моется, я схожу на кухню и распоряжусь, чтобы приготовили какое-нибудь из его любимых кушаний.

Старая госпожа поднялась с места и вышла, оставив супругов наедине.

— Нэнэ?

— Да?

— Мне кажется, тебе в последнее время пришлось трудно. Вдобавок ко всему, что тебе удалось совершить, ты позаботилась, чтобы моя мать чувствовала себя в полной безопасности. Хотя это был мой долг.

— Жена воина должна быть готова к испытаниям вроде минувших, поэтому мне пришлось вовсе не так тяжело, как может показаться.

— Вот как? Значит, ты теперь понимаешь, что нет ничего более отрадного, нежели оглянуться по сторонам и осознать, что твои неприятности позади.

— Увидев, как мой муж возвращается живым и невредимым, я поняла то, о чем вы сейчас сказали.

На следующий день они возвратились в Нагахаму. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь белый туман. Тянувшаяся вдоль реки Адзуса тропа становилась все уже, и воинам пришлось спешиться и повести за собой коней, взяв их под уздцы.

На полпути им повстречался командир из ставки в Нагахаме, подробно доложивший, как развиваются дальнейшие военные действия.

— Ваше письмо о наказании клана Акэти было разослано представителям дружественных кланов, и, возможно, благодаря быстроте, с которой это было проделано, войско князя Иэясу уже возвратилось в Хамамацу из Наруми. С другой стороны, войско князя Кацуиэ, дошедшее до самой границы с Оми, замедлило свое наступление.

Хидэёси молча улыбнулся, а затем пробормотал, словно обращаясь к самому себе:

— Князь Иэясу на этот раз несколько обескуражен. Разумеется, главное не в этом, но наше обращение к Иэясу подорвало чрезмерную самоуверенность воинов Мицухидэ. Как же, должно быть, взбешены воины клана Токугава, вынужденные возвращаться домой, не приняв участия хотя бы в одном сражении!

Двадцать первого числа, на следующий день после того, как мать Хидэёси в безопасности вернулась в Нагахаму, Хидэёси выступил в сторону Мино.

В Мино начался ропот, но как только Хидэёси со своим войском прибыл сюда, провинция беспрекословно покорилась. Подарив Нобутаке крепость Инабаяма, Хидэёси показал, что сохраняет верность клану, во главе которого стоял его бывший господин. Затем он принялся дожидаться открытия решающего совета в Киёсу, которое было намечено на двадцать седьмое число того же месяца.