Игра кавалеров - читать онлайн книгу. Автор: Дороти Даннет cтр.№ 4

В абсолютной тишине, когда они вновь встали лицом к лицу, глухое ворчанье корнуэльца звучало странно и тревожно. Оно исходило из глубины горла и не прекращалось все время, пока он совершал свои круги. Теперь противники сравнялись — у каждого на счету по одному падению, оба остались без оружия: только собственные руки и ноги, скорость и мощь напряженных мышц. Тади, веселый и беззаботный в серебряном облаке просыпавшегося сахара, успокоился и подтянулся. Корнуэлец, мягко ступая, продолжал кружить; глаза под розовыми веками, безжалостные, словно у мясника, смотрели задумчиво и оценивающе. Внезапно, со свистом рассекая воздух, противники бросились навстречу друг другу и сомкнулись.

Борьба — один из самых суровых видов спорта, а точнее — самый жестокий, и корнуэлец знал все приемы. Ответом на предпринятый Тади стремительный захват колена послужил выставленный, как шпатель, большой палец, нацеленный в глаз, а когда оллав откинул голову, чтобы защититься, борец стремительно выдернул ногу и, вцепившись в черные волосы Тади, притянул его к полу. Руки Лаймонда коснулись кафеля на долю секунды раньше головы. Он перекувырнулся, взмахнул ногами и стиснул ими шею корнуэльца; тот, потеряв равновесие, тоже упал.

Это был удачный ход, но не более того, так как Тади Бой первым упал на живот, а борец оказался сверху. Затем они снова вскочили на ноги и обхватили друг друга. Фрэнсис Кроуфорд стал мертвенно-бледным и дышал тяжело и натужно. Корнуэлец выкручивал ему суставы, выворачивал руки, дергал и пинал, стремясь полностью обхватить Тади, как бы заключить его в клетку, и добился этого; затем, не прерывая своего мелодичного ворчанья, принялся сжимать ему ребра.

Давление постепенно нарастало. Прижатое к горячей липкой коже лицо Тади потемнело от прилива крови. Руки его двигались, сплетаясь за спиной корнуэльца. Они скользили до тех пор, пока не остановились на мясистых подушечках ребер. Он их стиснул и крепко надавил через одежду и кожу. Потрясенный гигант крякнул, и в эту секунду Лаймонд согнул левую ногу, находившуюся между ног борца, и соединил ее с правой. Этого было мало, чтобы сбить с ног гиганта, но достаточно для того, чтобы ослабить хватку. Корнуэлец решил действовать по-другому. Он чуть разжал руки и пригнулся так, чтобы оказаться под животом у Лаймонда, и приготовился бросить его через голову.

Падение с такой высоты на кафельный пол означало верную смерть. Как только хватка корнуэльца чуть ослабла, Лаймонд переменил положение и усилил свой захват. Стоило борцу найти точку опоры, как Лаймонд применил прием, который заставил соперника согнуться вдвое, а затем встать на колени. После этого Лаймонд стал постепенно передвигать руки. Раздался стон и глубокий вздох. В следующий момент руки Лаймонда сжали горло корнуэльца.

Суставы пальцев побелели. Быстро пульсирующая вена появилась на темном виске. И вот блестящая бритая голова стала медленно клониться, опускаясь все ниже, неумолимо прижимаясь к широкой груди борца: приближался последний смертельный толчок, разделяющий кости.

И тогда, в короткой тишине, нарушаемой только их прерывистым дыханием, среди приглушенного шепота и восклицаний публики, под восхищенным взглядом двора, Тади Бой заговорил с корнуэльцем.

Зрители не могли услышать, что он сказал. Но борец понял. Его глаза с кроваво-красными прожилками побелели, сальные ручейки пота заструились по телу, пока он слушал. С трудом выдавливая слова из сжатого горла и груди, он ответил:

— Они лгут. Jls mentirent, donc [1] .

Тади Бой снова обратился к нему. Под длинными безжалостными пальцами лоснящаяся голова продолжала клониться. Светлая кожа потемнела и стала пурпурной. Ответ снова был отрицательным.

То, что произошло потом, впоследствии служило предметом праздных пересудов для тех, кто наблюдал за поединком. Оллав заговорил, чуть ослабив хватку. Борец ответил сдавленным, хриплым голосом. Они опять обменялись репликами, и Тади, казалось, был удовлетворен.

Он еще ослабил хватку, чуть подвинулся, и, когда корнуэлец сделал первый жадный вдох, локоть Тади оказался у него под подбородком, сомкнулся, сжался и рванулся вверх и назад. Раздался треск, донесшийся до всех уголков притихшей залы. Затем огромное тело борца с побелевшими от ужаса глазами, приоткрытым ртом и странно искривившейся шеей накренилось, тяжело повалилось и распростерлось на полу.

Тади Бой покачнулся на корточках и сел. Выглядел он одновременно довольным, встревоженным и слегка виноватым.

— Ах, какой же я неуклюжий. Подумать только — я убил его наповал.

Кульминация вечера была восхитительной. Казалось, все довольны и никто не удивился исходу боя: чересчур громкий смех и крики «браво!» заполнили комнату. Они так и знали, что этот счастливый бездельник заплатит за выпивку чистоганом. Обсыпанный сахаром корнуэлец лежал, как брошенный ребенком леденец, и собаки облизывали ему веки.

Вечер вскоре окончился. Король и его свита удалились, за ними последовала и королева, но Тади Бой Баллах, пьяный в стельку, выполнив все положенные почтительные поклоны, остался с неизменной фляжкой среди своих почитателей. Когда Мария де Гиз поднялась, чтобы уйти, Тади тоже встал и нетвердой походкой направился к шотландскому двору. Не веря своим глазам, Маргарет Эрскин видела, как он приблизился и благосклонно одарил ее пьяной улыбкой, а затем, пройдя мимо, дернул лорда Калтера за нарядный рукав. Ричард Кроуфорд с каменным лицом взглянул прямо в синие глаза брата. Отвратительный запах пота и перегара ударил ему в нос.

Обращение Тади Боя, разумеется, было несвоевременным, но его чувства — вполне искренними и теплыми.

— Приходи навестить меня, если захочешь, дорогой мой, прежде чем уедешь в Амбуаз.

Маргарет видела, как вспыхнули серые глаза Ричарда. Он осмотрелся: слышать их никто не мог, но то, что они разговаривали, было очевидно для каждого. Ричард осторожно заметил:

— Сьер Энгиен наблюдает за тобой.

— Он ревнует, — сказал Тади Бой и, лукаво хихикнув, сделал вид, что отходит.

Улыбаясь, Калтер произнес по-прежнему тихим, ровным голосом:

— Как могу я прийти? Люди ведь будут болтать.

Длинный, не очень чистый палец погладил его по подбородку.

— Какой ты благоразумный, — с сожалением произнес Тади Бой. — Те, кому интересно, уже знают, кто я. Но ты можешь выдумать для них и для меня какой-нибудь хитроумный предлог. Спокойной ночи, мой милый, и пусть тебе снятся благопристойные сны…

Он отошел, и вовремя: мадам Маргарита звала его, а д'Энгиен принес еще выпить. Маргарет Эрскин не заметила, с кем он ушел спать.

На следующее утро, когда шотландский двор королевы Марии де Гиз готовился к переезду в Амбуаз, Тади Боя вынудили перебраться поближе к остальным придворным в комнаты освободившегося крыла. Он уже наполовину упаковал свои вещи к полудню, когда у дверей появился лорд Калтер. Он безмолвно встал на пороге. Лаймонд заговорил первым и дружелюбно произнес: