Остров и окрестные рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Горан Петрович cтр.№ 39

00.53

Ночь, должно быть, уже перевалила за середину, когда его вырвал из сна стук. Жена даже не повернулась. Вероятно, она опять была где-то далеко. Однажды, раньше, он сидел возле нее и наблюдал, как она просыпается: сначала, немного поерзав на постели, долго, с трудом, пробивается через засохшую пленку, разделяющую два мира, и, словно новорожденное дитя, неохотно открывает глаза в этой действительности.

— Яков, дорогой, если бы ты только знал, как далеко я была, — сказала она тогда, разнеженно потягиваясь, и из-под одеяла показались ее маленькие ступни.

— Разве не легкомысленно предпринимать такие путешествия, если заранее известно, что придется вернуться? — спросил он озабоченно,

А может быть, он, и сам испытывавший такое желание, просто хотел этими словами обмануть самого себя?

00.59

Стук повторился. Он встал, нащупал войлочные тапочки, застегнул верхнюю пуговицу полосатой пижамы, вышел из комнаты, осторожно пробрался через коридор и, глубоко вздохнув, притаился возле входной двери.

Долго прислушиваться не пришлось, стук снова стыдливо повторился. Он колебался, посмотреть или нет, опасаясь, что тот, по другую сторону, услышит, как он поднимает заслонку глазка, а потом придется выдумывать, как от него избавиться, и вдруг услышал дрожащий, умоляющий голос:

— Здесь есть кто-нибудь?

— Есть кто-нибудь...

— Откройте...

— Бога ради, откройте...

Сам не понимая, зачем поступает так необдуманно, он потянул заскрежетавшую задвижку. Извлек из узкой прорези маленький молоточек на конце стальной цепочки. Повернул колесико замка, потом ключ и, нажав хромированную ручку, приоткрыл дверь...

Слабого света из квартиры, в основном от десятка мигающих маленьких лампочек на бытовых приборах, не хватало, чтобы рассеять расплодившуюся темноту. Тем не менее всего в двух шагах от себя он почти сразу же разглядел сгорбленного старика, одетого в какое-то подобие рубахи, из тех, что без воротничка, длинную до колен, с не подшитым низом, застиранную. На ногах у него болтались высокие, размера на три больше, чем надо, ботинки с незавязанными шнурками.

— В такое время?! — выдавил из себя Яков, и только неопределенная близость лица неожиданного посетителя заставила его сдержаться и не сказать что-нибудь более грубое.

— Простите великодушно... — Старик пристыженно опустил голову.

01.07

— Ну, ладно... — Он хотел сократить бессмысленное стояние в дверях, холодная ночь вилась вокруг его голых лодыжек. — Что стряслось? Вам стало плохо?

— Нет, — вздохнула фигурам рубахе.

— Ну, говорите же... — попытался поторопить его Яков.

— Я, знаете, я...

— Что? — спросил Яков более терпеливо. — Что с вами случилось?

— Я потерялся! — Старик наконец поднял голову. — Я спустился, не могу понять, откуда и зачем... Я вышел и теперь не знаю, как вернуться...

01.18

Вряд ли эти слова вызвали у него сочувствие. Но просто так захлопнуть перед ним дверь он не мог. Кроме того, казалось, он где-то его видел. Нет сомнений, что старик из их подъезда. Теперь он определенно вспомнил и эту впалую грудь, и торчащие ключицы, и опущенные плечи, и довольно длинные, совершенно белые спутанные волосы, и взгляд слегка водянистых глаз... Наутро его конечно же будут упрекать, что не помог соседу, да к тому же еще и такому пожилому.

Он решился. Переступил порог квартиры. Осторожно, чтобы не разбудить домашних, закрыл дверь. Из сотен углов радостно навалилась темнота, обглодав до призрачных теней и без того тощие силуэты всего видимого. Он нашарил на стене лестничный выключатель, но тот лишь зловеще щелкнул — жильцы годами не могли договориться друг с другом о замене перегоревшего автомата. Единственной надеждой был сквозной, проходящий по всей высоте здания эркер, если так еще можно было назвать пространство, в которое жильцы десятилетиями сваливали всякую дрянь; по виду он был более старым, чем здание, которое казалось к нему пристроенным.

— Не волнуйтесь, — проговорил он медленно, словно стараясь подавить досаду на то, что все-таки пришлось покинуть квартиру. — На каком этаже вы живете?

— Я же говорю... Не помню... — ответил старик.

— А как вас зовут?

— Нет, я и этого не знаю, голубчик... Как будто у меня никогда и не было собственного имени... — почти простонал потерявшийся. — Простите вы меня...

01.36

Откуда-то тянуло сквозняком. Он нес с собой подвальную сырость, запах плохо вымытых бочек из-под кислой капусты, застарелого табачного дыма и вечно готовящихся обедов. Якову захотелось вернуться домой за курткой. Но это только затянуло бы неприятную ситуацию. Он попытался вспомнить, кто живет на нижних этажах, кто над их квартирой. По именам он не знал никого. И вообще, большой вопрос, знакомился ли он когда-нибудь с кем-нибудь из этих людей? Должно быть да, но это было, конечно, очень давно. Лица. Да, некоторые лица он припоминал. Он с ними раскланивался, когда сталкивался в холле на первом этаже. Одно из таких лиц, несомненно, принадлежало этому бедняге. Он взял его под руку и решил попытать счастья...

Поднимались они медленно. Комнатные тапки шлепали. Незавязанные ботинки старика цеплялись о края ступеней. Темнота наполнялась глухими звуками.

— Ключа у вас нет, значит, дверь осталась открытой... — проговорил он только затем, чтобы хоть что-нибудь сказать.

01.51

Он и сам не знал, почему они не остановились на следующем этаже. Старик дышал тяжело. Вздыхал. Яков подумал: интересно, он такой сгорбленный от возраста или рождение навалило на его спину это печальное бремя? Сейчас он вполне определенно чувствовал, что ему жаль старика. Но все-таки, почему бы тому было не постучать в другую дверь? В их подъезде более сотни квартир. Сколько этажей, он не знал. Сам жил на девятом. Те, кто выше, его не интересовали. Правда, он предполагал, что здание было очень высоким, даже слишком высоким. К тому же его несколько раз надстраивали. Современная Вавилонская башня. Сначала для приличия даже уговаривали жильцов дать согласие на проведение работ, позже никто уже ни о чем не спрашивал. Появлялись новые почтовые ящики, этому предшествовали перекрещивающиеся леса из металлических труб, очкарики с теодолитами и чертежами на прозрачно-голубоватой бумаге, лебедки и подъемники, ругань прорабов, штабеля досок для опалубки, перекрикивания столяров и сантехников, куски штукатурки, трубы разных диаметров, железяки в форме подков и клиньев, брус, какие-то рейки, пачки электродов для сварочного аппарата, сбитые гнезда ласточек, разлетевшиеся перья, мертвые птицы, котлы с вспузырившимся гудроном; то и дело подъезжали новые и новые грузовики, осевшие от арматуры, блоков и свежих, только что с завода, гипсокартонных плит...