Сотворение мира - читать онлайн книгу. Автор: Гор Видал cтр.№ 85

Завидев меня, он предоставил другим устанавливать серебряное кресло и медленно двинулся по воде ко мне, вытирая лицо краем мокрой накидки. Помню, мне показалось странным, что человек, бредущий по пояс в кровавой воде, хочет вытереть лицо мокрой материей.

— Как видите, уважаемый посол, мы совершенно не готовы к церемонии.

Я как мог припал на колено. Увиденного было достаточно, чтобы понять, чего от меня ждут.

— Да хранят боги царя Вирудхаку долгие годы!

Карака и Фань Чи тоже выразили эту праведную надежду.

— Я приложу все усилия, чтобы стать достойным того, что боги даровали мне в сей день, — торжественно возвестил Вирудхака.

Раздался треск, и трон снова упал с возвышения. Да, не лучшее начало царствования.

— Мой отец уже несколько лет хотел отречься, — как ни в чем не бывало проговорил Вирудхака. — Сегодня утром он вызвал меня и упросил освободить его от бремени сего мира. И вот по его настоянию, как послушный сын, я исполнил просьбу отца и занял его место.

Очевидно, утверждение Будды, что этот мир — лишь сон, оказало влияние не только на Вирудхаку, но и на весь двор. Никто не вспоминал, по крайней мере в моем присутствии, кровавого свержения Пасенади. В редких случаях, когда упоминалось его имя, говорили, что царь удалился в долгожданное отшельничество, в лес. Говорили, что он всем доволен; ходили слухи, что он достиг нирваны.

На самом деле в тот же день Пасенади изрубили на мелкие кусочки и принесли в жертву речному богу. Поскольку река скоро вошла в обычное русло, жертва, судя по всему, была принята.

Немного времени спустя я встретил на людной улице принца Джету. От высохшей речной грязи в воздухе стояла пыль, и мы натянули на лицо отсыревшую одежду, стараясь не дышать глубоко.

Мы направились к караванной площади, и принц Джета сказал:

— Пасенади обещал уйти, но в последний момент передумал. Он сказал: «Еще месяц». Очевидно, этот месяц оказался лишним.

— Очевидно. Но он был очень стар. Почему… не подождал он? — В Индии всегда лучше заменять известные имена местоимениями.

— Из страха. Он благочестивый человек, и, хотя ясно видел, что отец разрушает Кошалу, терпеливо ждал. Но когда в Магадхе власть захватил Аджаташатру, понял, что грядет война. И поступил так, как велел ему долг, для спасения остатков царства.

Мы остановились у лавки с причудливыми глазированными китайскими горшками, какие недавно завез в Индию Фань Чи.

— Вы одобряете его поступок?

Принц Джета вздохнул:

— Как я могу одобрять? Я буддист. Я не могу одобрить поступок, причиняющий вред живому существу. К тому же этот… покойный был моим старым другом. Но… — Принц Джета лениво указал на кувшин с драконьей головой: — Говорят, в Китае много таких чудовищ.

— Мне то же говорил Фань Чи. Из драконьих костей делают самые лучшие лекарства.

Я ждал ответа на свой вопрос.

Принц Джета купил кувшин.

— Если кто-то и может спасти страну от Аджаташатру, то это новый царь, — сказал он.

— А как отнесся к этому Будда?

— Будда рассмеялся — как лев.

— В нем нет сострадания.

— Откуда? Он пришел и ушел. Царь — всего лишь часть этого сумасшедшего кукольного представления, в котором совершенный больше не участвует.

Во время жаркого сезона из Раджагрихи приехала Амбалика с нашим сыном. Принц Джета отвел своей внучке и правнуку крыло в своем речном особняке. Тем временем через Таксилу пришло послание из Суз. Великий Царь упрекал меня за слишком высокую цену, уплаченную за железо, но, поскольку я открыл торговый путь между Персией и Магадхой, в целом он был доволен своим рабом, и при дворе я стал героем, во всяком случае так сообщал письмом секретарь. Мне предписывалось немедленно возвращаться домой.

Я тщательно приготовился. Караке я велел вернуться в Раджагриху, где ему надлежало стать торговым агентом Великого Царя. Ему следовало также подготовить второй караван с железом из Магадхи, по более разумной цене, чем заплатил я. Амбалике с нашим сыном предстояло остаться в Шравасти, пока я не пришлю за ней или не вернусь сам.

Ко всеобщему удивлению — приятному удивлению, — война между Раджагрихой и Кошалой так и не началась. Хотя Аджаташатру и послал войска в Варанаси, он не делал попыток захватить город. Тем временем Вирудхака повел кошальское войско не на юг, к своему осажденному городу Варанаси, а на восток, в республику Шакья. Через несколько дней республика пала, и ее территорию поглотила Кошала. Но федерация республик привела свои войска в боевую готовность.

В конечном итоге я был рад вернуться в Персию, где бои шли вдалеке от Суз, а страшное преступление отцеубийства было неизвестно среди наших ариев. Мне казалось отвратительным, что два самых могущественных арийских царя были убиты своими сыновьями, но принца Джету это вроде бы не смущало.

— У нас есть старая пословица: принцы, как крабы, пожирают своих родителей.

В конце концов, мое столь богатое на кровавые события посольство в Индийские царства проходило под созвездием рака.

А рассуждая практически, иметь дело с Вирудхакой мне казалось даже проще, чем с его отцом. Во-первых, он был превосходным администратором, и в скором времени Кошале предстояло стать тем, чем, по всей видимости, она была в далекие славные дни, о которых все с такой ностальгией рассказывали.

Правда, в каком бы городе я ни был, мне говорили, что я немного опоздал, а то бы застал его золотой век. Судя по всему, мне не суждено успевать вовремя.

На коронации Вирудхаки я был почетным гостем. Древний ритуал состоялся на ярмарочной площади у стен города. Я не запомнил сложной церемонии; помню только, что все несколько спешили.

Помню также магический момент, когда новоиспеченный царь сделал три шага по тигровой шкуре, имитируя шаги бога Вишну, когда тот пересек мир и наполнил Вселенную светом. Ананда говорит, что и Будда сделал то же самое после просветления. Но насколько я могу судить, сам Будда вроде бы никому, кроме Ананды, не говорил о своем странствии по Вселенной. У меня осталось впечатление — возможно, ошибочное, — что Будда не был склонен к таким преувеличениям.

Хотя Вирудхака просил Будду присутствовать на церемонии, совершенный нашел уместным покинуть Шравасти накануне ночью. Последний раз его видели на дороге в Шакью. Потом говорили, что Будда знал о намерении царя напасть на его родину и хотел встретить начало войны вместе со своим народом. Но годы спустя, когда я спросил принца Джету, правда ли это, он покачал головой:

— Будду не заботили события. Все попытки вовлечь его в политику провалились. Он лишь продолжал смеяться над кукольным представлением. Правда, люди в Шакье думали, что он может спасти их, потому что вроде бы одобрял их сангху. Может быть, и так. Но его интересовала не сангха Шакьи, а буддийская сангха, — если вообще что-нибудь интересовало.